Россия в глобальной политике

Расчёт только на страх ядерного армагеддона лишает стратегию России запаса прочности. Военный союз с Китаем и сеть неформальных контрсанкционных коалиций обеспечили бы гибкость в противоборстве с Западом.

Если бы рост китайского могущества действительно представлял собой угрозу для суверенитета его соседей, мы бы уже увидели, как в Азии формируется новый масштабный альянс государств во главе с Америкой. Пока же институциональным воплощением идеи тотального сдерживания Китая стал союз трёх держав, из которых ни одна не является азиатской. Не очень убедительный фундамент.

Могут ли США после четырёх лет отступления от демократии и в условиях внутриполитической напряжённости сами возглавить глобальный демократический альянс – это вопрос, который задают многие американские союзники и партнёры. Администрация Байдена любит повторять, что «Америка вернулась». Но ей необходимо доказать, что американская демократия и предсказуемость вернулись в долгосрочной перспективе, иначе за Вашингтоном никто не пойдёт.

Россия смогла избежать соблазна восстановить СССР потому, что его потеря не означала качественного изменения её силовых возможностей. Нет никакой необходимости восстанавливать империю, которую ты никогда не терял.

Отказ России от попыток оказывать кому-то покровительство или развивать «особые отношения» – не является гарантией невмешательства в ситуациях, которые могут стать критическими для её интересов.

Острый политический кризис в Белоруссии, разразившийся в результате президентских выборов в августе 2020 г., заставляет внимательнее присмотреться к политике Москвы в отношении номинальных российских союзников – не только Белоруссии, но и других членов Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) – Армении, Казахстана, Киргизии и Таджикистана.

США в своем военном планировании все еще слишком сфокусированы на классических концепциях и, по всей видимости, избыточно склонны к эскалации, что неприемлемо в мире, где война между ядерными державами считается крайней мерой.