Россия в глобальной политике

Пользуясь формулой вождя мирового пролетариата, можно сказать, что из всех политик важнейшей для нас является социальная. На чём строить государственную социальную политику в современном мире? Об этом Фёдор Лукьянов побеседовал с заместителем директора Института социальной политики НИУ ВШЭ Оксаной Синявской в новом выпуске подкаста «Мировой факультет».

Что такое демография и какова её роль в государстве и мире? Какие естественные и искусственные факторы влияют на численность населения? Какие программы демографического и экономического регулирования используют государства? Об этом Фёдор Лукьянов побеседовал с Михаилом Денисенко в новом выпуске подкаста «Мировой факультет».

В переломное время, когда социально-политические устои, институты если и не рушатся, то меняются, фактор личности выходит на первый план. О харизме как явлении социальной философии – прежде и теперь – Фёдору Лукьянову рассказал научный сотрудник Центра фундаментальной социологии НИУ ВШЭ Олег Кильдюшов в интервью для передачи «Международное обозрение».

Антимилитаристской «нейтральностью» швейцарцев и их неприятием мощного государства часто обусловлено многое в довольно фарисейском непонимании трагичности исторического долга народа, который организован в великую державу.

Непредсказуемость, неуправляемость, «безответность» мира оказывается не только одной из причин кризисов, но и лекарством против них. Как бы сильно ни вредили себе и окружающим общности, основанные на ценностях, объективное устройство мира может стать препятствием для любого энтузиазма.

Весь путь Японии как великой державы от начала ее утверждения в этом качестве на заре ХХ века до конца, т.е. поражения во Второй мировой войне, связан с ее отношением к России – царской и советской. Россия оказалась одним из важнейших факторов как взлета, так и падения Японской империи. Ее крах оставил в японском обществе комплекс травматических переживаний.

Факт существования мирового общественного мнения далеко не очевиден, а вот то, что за господство над ним ведется ожесточенная борьба, сомнений не вызывает. В этом нет ничего парадоксального. Не раз истории человечества несуществующие вещи вызывали и чудовищные трагедии, и массовые вспышки радости.

Осознанию того, что религия является полновесным фактором, влияющим на политические процессы, мешает «секулярная предвзятость» интеллектуалов. Глубоко засело убеждение, что религия и религиозность – в лучшем случае «надстройка» над серьезными элементами общественно-экономического «базиса».

Россия и мир вступили в эпоху неопределенности: прежние механизмы не работают, новые не созданы, четких представлений о будущем ни у кого нет.