Россия в глобальной политике

Западной модели ползучей эскалации украинского конфликта следует противопоставить продуманную эскалационную стратегию, основанную на определённой последовательности действий – «лестнице эскалации».

Встреча руководителей стран НАТО в Вильнюсе обещает стать вехой в истории альянса. И дело не в формальных решениях, которые будут приняты. Блок собрался в условиях, когда его военная составляющая востребована куда больше политической. И это происходит впервые не только за время после холодной войны, но, пожалуй, и за всю историю Североатлантического договора.

Советский вызов способствовал модернизации системы науки и образования США, советская военная мощь удерживала Америку от эскалации региональных конфликтов, а наличие системной альтернативы вынуждало Вашингтон к большей предупредительности в отношениях с союзниками. Американский вызов, в свою очередь, стимулировал мобилизационные возможности советской системы.

Основной вызов современного сдерживания – противоречие между малостью форм и их разнообразием. Страх сорваться в «судорожный» тотальный ядерный конфликт, вокруг которого строилось сдерживание в холодную войну, уступил место растерянности перед фалангой множества факторов.

Сможет ли Индия сохранить себя в качестве мощного независимого игрока «первой лиги» или в геополитическом смысле скукожится до «Западной Германии XXI века» – буферного государства для регионального сдерживания главного противника Америки?

Часто в основе политических дебатов лежат разные представления о намерениях другого государства. То, что одно государство считает страховкой, другое рассматривает как угрозу – особенно это касается великих держав. Отрывок из книги классика науки о международных отношениях.

Одержимость проблематикой сдерживания и балансированием на грани войны сводит внешнюю политику к тактическому реагированию на конъюнктуру, концентрируя внимание на сиюминутных задачах.

Невозможно отделить роль расширения НАТО в упадке отношений США и России от способа, как именно это произошло. Ошибка Вашингтона заключалась в том, что экспансия альянса осуществлялась максимально неприемлемым для Москвы образом.

Запад как культурно-исторический феномен, конечно, никуда не денется. А вот Запад как отлаженная система общих интересов, стержнем которой служили евроатлантические институты, кажется, уходит в прошлое.