Россия в глобальной политике

Находится ли в ступоре политическая наука? Способна ли она осмыслить происходящее в мире – внутри стран и на международной арене, а потом ещё и дать ценные рекомендации действующим лицам? Научный подход к вопросу пытаются осуществить (с переменным успехом) Дмитрий Ефременко и Фёдор Лукьянов в новом выпуске подкаста «Мировой факультет».

Новая Концепция внешней политики России неожиданно для многих ввела в официальный оборот понятие государства-цивилизации. Его появление может стать началом смены концептуальной рамки российского внешнеполитического мышления. Причём смены как в сравнении с постсоветскими доктринальными документами, так и с базовыми установками советского периода.

Интеллектуальная дискуссия на Западе, связанная с конфликтом на Украине, носит преимущественно морализаторский характер. Подход, выносящий за скобки ценностное измерение, по сути, отвергается. Тем не менее есть попытки взглянуть на происходящее с более отстранённых позиций.

Антимилитаристской «нейтральностью» швейцарцев и их неприятием мощного государства часто обусловлено многое в довольно фарисейском непонимании трагичности исторического долга народа, который организован в великую державу.

Сложное отношение великого социолога к войне и бремени великодержавности актуально сегодня – например, для понимания спектра дискурсивных реакций на острый геополитический кризис в Европе, вновь угрожающий перерасти в мировой конфликт.

Непредсказуемость, неуправляемость, «безответность» мира оказывается не только одной из причин кризисов, но и лекарством против них. Как бы сильно ни вредили себе и окружающим общности, основанные на ценностях, объективное устройство мира может стать препятствием для любого энтузиазма.

Пережив трагический опыт утраты государственности и рассматривая текущее великодержавное соперничество как экзистенциальное для себя, Россия пытается усвоить уроки истории. Это в меньшей степени характерно для США.