Россия в глобальной политике

На электронных страницах «России в глобальной политике» развернулась дискуссия о перспективных подходах к выстраиванию внешней политики России в новых условиях. Борис Межуев предложил свой взгляд, обозначив его в виде «пяти принципов русского палеоконсерватизма». Мне представляется, что само словоупотребление здесь поднимает проблемы, которые не сводятся к вопросам «цивилизационного выбора» и, собственно, внешней политики.

В современных условиях успешный консервативный ответ на вызов идеологии, объединяющей «коллективный Запад», вряд ли может быть «национальным по форме» и что ему необходима та универсальность, которую можно обрести, лишь припадая к античным и христианским истокам.

На страницах журнала «Россия в глобальной политике» развернулась интересная и актуальная дискуссия между Виктором Таки и Борисом Межуевым о сущности и идеологических основаниях конфликта между Россией и Западом и о том, можно ли считать «консервативное Просвещение» или «консервативный модерн» жизнеспособным политическим проектом.

Я, разумеется, не могу не выразить благодарность Виктору Так и за популяризацию тех пяти тезисов, которые я рискнул высказать в своих соцсетях, реагируя на обвинения бывших коллег в межеумочности. Непосредственным поводом моему высказыванию послужила известная статья теперь уже бывшего директора ИСКРАН Валерия Гарбузова. Честно говоря, появление такой статьи давно ожидалось.

Просвещение является идеологической матрицей «коллективного Запада», в котором России просто нет места. А потому любая игра в Просвещение со стороны российских элит может закончиться только их капитуляцией. Напротив, обретение интеллектуального или философского суверенитета начинается с неопосредованного модерными европейскими авторами обращения к античной, средневековой и ренессансной традиции.