Россия в глобальной политике

Два месяца назад интенсивные переговоры между Россией и США по урегулированию украинского кризиса и нормализации отношений в целом казались утопией. То, что происходит сейчас, показывает, что при наличии реализма и желания чего-то добиться возможно многое. Главное не впадать в крайности.

Агрессивная пропаганда нравов, противоречащих христианскому мировоззрению, способствует тому, что католическая церковь в меру сил пытается сопротивляться попыткам евроатлантистов навязать ей свои взгляды и убеждения.

Если говорить об упущенных в 1990-е гг. возможностях, главная – отсутствие даже попытки формально урегулировать итоги закончившегося противостояния, известного как холодная война, и зафиксировать договором новое соотношение сил, сложившееся в Европе.

Инициатива начала переговоров должна быть за нашим сегодняшним противником. Он должен созреть, прийти к пониманию тупиковости своей нынешней политики, порочности действий и помыслов. Он должен убедиться в невозможности победы над Россией, забыть о своих былых рассуждениях о желании и возможности поставить её на колени.

Перевод дипломатических усилий в регистр «спектакля» не способствует достижению ни одной из целей дипломатии, хотя порой и забавляет публику. Постмодернизм следует хотя бы уравновесить более традиционными формами коммуникации.

Госдепартамент США разработал и запустил в действие первую «Рамочную стратегию для космической дипломатии». В документе сказано, что космос – это прежде всего источник американского первенства и силы, а Соединённые Штаты – мировой лидер в космосе.

Внезапно обнаружилось относительное единство и власти (в меньшей степени), и публики: стремление именно к расширению, экспансии в ситуации, когда актуальным является прежде всего вопрос о сохранении.

Уже несколько лет Евросоюз интегрирует в свой дискурс категории «суверенитет» и «геополитика». На первый взгляд это должно позволить России и ЕС сблизиться в понимании мировой политики. Но результат обратный.

Привычка воспринимать мир в категориях внутренней американской политики – это провинциализм. Вместо того чтобы принять зарубежные реалии, американская внешняя политика оказывается в ловушке собственного герметичного мирка и поляризации. По иронии судьбы, антитрамповское поведение Байдена просто повторяет стиль Трампа в дипломатии.