Россия в глобальной политике

Пренебрегая инновационными возможностями, наши предприятия заметно отстали. И дело не в отсутствии технологий и оборудования. Хуже, что отставание законсервировало организационные структуры управления.

Кризис заставил создать в рамках ЕС гигантский стабилизационный фонд. Его наличие не избавляет от необходимости реструктуризации долгов каждой страны. Формирование объединенного рынка инноваций стимулирует стремление учредить интегрированный фонд финансирования инноваций. Но его средства могут оставаться в компетенции национальных инновационных систем.

Тенденция к гигантомании дискредитирует идею инновационных экономических зон ничуть не меньше, чем малобюджетный минимализм. Эта опасность уже заметна на примере проектов наукоградов. В них часто можно найти все что угодно, кроме одного – собственно программы организации эффективного сотрудничества между научными организациями и частным бизнесом.

Конкурентоспособность становится единственным основанием права присутствия на рынке. Еще до кризиса стало заметно, что точки роста конкурентоспособности лежат в технологических кластерах. Они лучше согласуются с характером конкуренции и источниками достижения конкурентных преимуществ.

После распада СССР Москва значительно утратила интерес к арабскому миру. Сегодня, по мере стремительного возрастания общемировой геополитической значимости Ближнего Востока, там открываются и принципиально новые экономические возможности. Россия возвращается в этот регион в лице не только государственных ведомств, но и частных корпораций.

Только перевод инвестиционных ресурсов из сырьевых отраслей в отрасли высоких технологий позволит укрепить экономическое и политическое влияние России в мире. Доминирующая сейчас экспортно-сырьевая экономика может стать колоссом на глиняных ногах.