Россия в глобальной политике

На этот раз в Венесуэле речь идёт не о поддержке «параллельного правительства», а о том, чтобы подтвердить волю венесуэльцев и осуществить мирный переход власти к победителю, который заслуживает вступления в должность президента страны в январе 2025 года. И это, даже если действующая власть на какое-то время продлит управление страной, похоже на закат чавизма.

Если левые не восстановят свои позиции, то их существование в обозримом будущем может вообще потерять смысл. Тем более это важно в Латинской Америке, которая сегодня является лабораторией для определения судьбы демократии.

Одной из главных тем на XV встрече глав БРИКС в Йоханнесбурге станет предложенная Китаем инициатива БРИКС+, предусматривающая вступление в блок по крайней мере двадцати стран. Представляется, что в преддверии саммита для России основным является вопрос – а чего, собственно, ей можно будет ожидать от участия в этом блоке?

Принимая исходные позиции «Другого» в так называемом «диалоге без границ», можно достичь общей истины, которая позволяла бы открыться для мирного сосуществования. Представляется, что, вводя термин «государство-цивилизация», создатели новой редакции Концепции внешней политики Российской Федерации преследовали именно такую цель.

Горизонтальный диалог в противовес западному вертикальному монологу требует трансформации международных отношений. Есть ли кому бороться за мир, в котором возможны другие миры?

Современные концепции территориальной государственности опираются на устоявшиеся политические модели, а правительственные решения – на вновь создаваемую историческую генеалогию (даже если она является фиктивной) для обоснования территориальных претензий. Границы многомерны и эластичны, а значит – они могут быть смещены или расширены с течением времени.

Говорить о том, что крупные страны Глобального Юга готовы к более активному участию в формировании глобальной политической и экономической повестки – преждевременно. Сегодня их роль – роль модератора международных встреч. И не более того.

В новом мировом сценарии ведущие региональные державы становятся глобальными игроками. Вопрос: будут ли они заботиться об интересах более слабых государств в регионах своего влияния или только о своих собственных?