То, что казалось «безумием» Трампа год назад, сегодня стало «принципиальным прагматизмом» Байдена. Но пытаться вернуть для себя «уютное вчера» – менее эффективная стратегия, чем создавать «комфортное завтра». Хотя, возможно, именно по ней ностальгируют многие граждане и часть американской элиты.
В январе 2021 г. США переживали не лучшие времена. Рейтинг одобрения работы уходящего президента составлял 34 процента. Заболеваемость коронавирусом в целом начала снижаться, но число смертельных исходов всё ещё пугало. Отношения с двумя крупнейшими державами – Китаем и Россией – оставались напряжёнными, а европейские и азиатские союзники были дезориентированы характером американской политики и намерениями заокеанского лидера. Во внутренней политике демократы и республиканцы по многим вопросам не могли договориться друг с другом и внутри своих партий. Социально-политическая поляризация общества достигла апогея 6 января, когда протестующие, несогласные с результатами выборов нового президента, вторглись в Конгресс – тот инцидент унёс жизни пяти человек и пошатнул пестуемый десятилетиями образ Америки как маяка демократии.
Если бы можно было не следить за происходящим в Соединённых Штатах на протяжении года, а вернуться к этой стране в декабре, могло бы сложиться впечатление, что вообще ничего не изменилось, по крайней мере в лучшую сторону. Рейтинг одобрения уже нового президента на отметке 36 процентов. Конфронтация с Пекином и Москвой углубилась, а союзники по-прежнему дезориентированы. Из-за нового штамма число заболевших коронавирусом по стране увеличивается. Партии едва могут договориться – как между собой, так и внутри самих себя – по ключевым вопросам внутренней политики. Общество всё также расколото, а минимум треть страны уверена, что победу на выборах у их кандидата всё же украли.
Разумеется, на отрезке с января по декабрь произошло немало событий, но главное из этого – мало кто теперь ждёт возвращения к «нормальности». Именно в этом была главная надежда тех, кто хотел ухода Трампа больше, чем победы Байдена. Четыре года главные СМИ и «говорящие головы» Америки убеждали граждан, что избрание Трампа – недоразумение, что этот период нужно «переждать», а ещё лучше пытаться приблизить конец его президентства через импичмент(ы).
Избирательная кампания и первый год президентства Байдена наглядно продемонстрировали, что проблемы страны глубже, и это и есть «новая нормальность». Стадия принятия этого ещё не наступила, но разные слои американского общества и политики находятся кто на стадии торга, кто – депрессии.
Виноват ли в сложившейся ситуации сам Байден? Сторонники и противники президента наверняка найдут достаточно убедительные аргументы каждый в пользу своей позиции. Но первый год его правления выявил как минимум три особенности, которые будут определять характер американской политики в период очередного поиска страной «себя» в мире.
Первая – Трамп оказался не аберрацией, а вариантом нормы. Более внимательные наблюдатели уже давно сделали этот вывод, но Байден закрепил это восприятие, продолжив взятый Трампом курс по ряду направлений, особенно во внешней политике. Риторика об укреплении демократии и продвижении «универсальных прав человека» и заверения в приверженности союзам фактически камуфлируют всё тот же трамповский меркантилизм и ориентацию на собственные интересы. Бессмысленно отступать от таких политик, особенно когда они работают на интерес страны и пользуются поддержкой населения.
Там же, где Байден принимал отличные от Трампа решения, их драйверами были значимые для демократов интересы конкурирующих бизнес-элит и электоральные факторы. Всё это «нормальная» политика, а не демонстрация «большей адекватности» и забота о нации, как её пытаются представить лояльные демократам медиа.
Вторая – Трампу каким-то образом удавалось делать неправильные вещи, но получать при этом действенный результат. Деятельность Байдена нередко складывается по обратному принципу: делать правильные вещи, но получать результат обратный ожиданиям. Уход из далёкой страны, где США потратили миллиарды долларов, и где погибли сотни тысяч солдат и гражданских – в интересах Америки. Но из-за организации самого процесса, неадекватного просчёта последствий и отсутствия плана действий «на следующий день», уход из Афганистана стал не самой светлой страницей современной американской истории. Принятые администрацией меры по поддержке населения в период пандемии действительно помогли многим рядовым американцам, но способствовали разгону инфляции и повышению цен. В этой же категории миграционная политика, отношения с Россией, саммит демократий и многие другие темы.
Третья – пытаться вернуть для себя «уютное вчера» – менее эффективная стратегия, чем создавать «комфортное завтра». «Возвращение к нормальности» – популярный сюжет в американской политике. Именно под этим лозунгом в 1920 г. в Белый дом пришёл Уоррен Хардинг. Тогда Америка пыталась оправиться от последствий Первой мировой войны и пандемии «испанского гриппа», и республиканец Хардинг казался более умелым проводником в этой миссии, чем его демократический оппонент Джеймс Кокс, которого поддерживал к тому времени уже непопулярный президент Вудро Вильсон. Сделать это Хардингу так и не удалось – президент скончался от обширного инфаркта после двух лет правления. Потребовалась три составляющие: Великая депрессия, ещё одна мировая война и равновеликий противник на мировой арене, чтобы Америка создала для себя новую «нормальность» – быть глобальной супердержавой. Прошло почти полвека – главный противник исчез с карты мира, и Соединённые Штаты оказалась в ещё более комфортной для себя «нормальности» – «однополярной великодержавности». Возможно, именно по ней ностальгируют многие граждане и часть американской элиты и именно её они стремятся вернуть. Однако похоже, что некоторые члены этой администрации, всё же, интуитивно понимают бесперспективность такого мышления. Нащупать правильный подход к выстраиванию новой «нормальности» пока не получается, но движение в этом направлении идёт. Сильный главный противник у Америки уже есть – это Китай. Ситуация внутри США ещё не депрессивная, но достаточно кризисная. Остаётся надеяться, что в этот раз обретение новой «нормальности» обойдётся без третьего компонента.
