Показательный текст американских специалистов в сфере финтеха, который хорошо иллюстрирует одно из главных направлений глобального соперничества США и Китая на предстоящие годы.
В одном из последних указов на президентском посту Дональд Трамп запретил восемь китайских программных приложений, в том числе Alipay – крупнейшее в мире приложение для осуществления мобильных платежей. Жители Китая и жители других стран всё чаще совершают всевозможные транзакции с помощью приложений Alipay и WeChat Pay – ещё одного приложения, запрещённого указом Трампа. Посредством этих приложений люди делают буквально всё: оплачивают счета за электричество, покупают продукты питания в частных лавочках и тратятся в шикарных бутиках.
Этот запрет, изданный 5 января, был попыткой Трампа отреагировать на озабоченность по поводу того, что популярные китайские приложения могут предоставить Пекину доступ к конфиденциальным данным об американцах. Однако более фундаментальную проблему для Соединённых Штатов представляет формирующееся доминирование Китая в финансовой технологии, известной также под названием «финтех». Вашингтон не может полагаться на то, что Компартия Китая использует своё растущее влияние на финансовых рынках во благо всех жителей планеты. Куда более вероятно, что Пекин использует финтех, чтобы занять господствующую высоту в мировой торговле, укрепить своё полицейское государство и создать потенциал для оспаривания статуса доллара США как мировой резервной валюты.
Троянский конь в твоём смартфоне
Приложения для мобильных платежей в Китае начинались как забава и лёгкий способ отправления праздничных подарков в «красных конвертах» родным и друзьям на Лунный новый год, но они быстро развились в гигантскую индустрию. Миллионы китайских потребителей используют технологии цифровой оплаты для совершения каждодневных транзакций. Растущий средний класс Китая быстро проскочил стадию кредитных карт, сразу перейдя к цифровым платежам, ежегодный объём которых в Китае сегодня превышает 42 трлн долларов. Это почти в 150 раз больше объёма транзакций в США с помощью таких приложений как PayPal и Venmo.
Так называемый выхлоп данных от миллиардов цифровых транзакций дополняет имеющиеся данные распознавания лиц, поисковые истории, контакты в социальных сетях, так что в распоряжении КПК оказывается время и место поездок людей с их навигаторов, использующих спутниковую связь, истории транзакций, журналы регистрации поездок, банковские реквизиты и не только. Вся эта информация в совокупности позволяет китайским властям внимательно отслеживать перемещение и контролировать конкретных лиц и сообщества, ограничивая или отменяя их доступ к банковским счетам, препятствуя их свободному передвижению и отказывая им в доступе к конкретным объектам. Не так давно финансовые власти Гонконга стали просить банки сообщать о транзакциях, чтобы помочь официальным властям в выявлении активистов демократизации общества, и это зловещий знак.
Понятно, что официальные лица разных стран обеспокоены тем, как китайские власти могут использовать данные, генерируемые пользователями в их странах. Приложение Alipay используется гражданами более 110 стран. Индийский парламентарий Нарендра Джадхав предупреждал в 2018 г.: если китайские компании финтеха получат доступ к финансовым данным миллионов индусов и компаний Индии, это подвергнет его страну «серьёзным геополитическим рискам». Аналогичные опасения мотивировали Трампа издать исполнительное распоряжение в январе, запрещающее использование китайских приложений Alipay, WeChat Pay и других программных продуктов из Китая.
Доминирование Китая в финансовых технологиях также сулит поддержку экспансионистским устремлениям КПК другого рода с учётом того, что многие страны оказываются жёстко привязанными к экономике Китая. Китайские компании в сфере финансовых технологий действуют подобно геоэкономическому троянскому коню. Alipay и WeChat Pay – компании, контролирующие до 95 процентов рынка мобильных платежей в Китае – вторгаются в повседневную экономическую жизнь граждан другой страны. Затем, пристраиваясь к этой финансовой инфраструктуре, они и другие китайские компании приобретают лицензии на оказание цифровых банковских услуг и быстро проникают в другие отрасли, включая цифровые услуги страхования, потребительские кредиты, денежные переводы и кредитование. Вскоре эти компании настолько органично встраиваются в экономику той или иной страны, где начинают свою операционную деятельность, что их становится невозможно полностью устранить. Например, в начале декабря три из четырёх победителей (выбранных из числа 21 компании, подавших заявки), которые получили лицензии на оказание цифровых банковских услуг в Сингапуре, были китайскими инвесторами или получателями поддержки от китайских инвесторов. Западных и американских компаний даже близко не было видно, то есть у Китая появилось открытое игровое поле в Сингапуре.
Заявка Китая на гегемонию в финансово-технологической сфере Азии – шаг к достижению ещё более важной цели: доминирующего положения в сфере мировых резервных валют. Прошлой осенью аналитики из американской компании Morgan Stanley, оказывающей финансовые услуги, спрогнозировали, что юань может превзойти японскую иену и британский фунт стерлингов, став третьей по величине активов мировой резервной валютой к 2030 году. На долю юаня будет приходиться 5–10 процентов мировых валютно-финансовых резервных активов. Пекин бросает вызов доминированию американского доллара в Юго-Восточной Азии и некоторых африканских странах, поскольку готовится запустить в обращение суверенный цифровой юань. Скорее всего, это произойдёт в течение следующего года. Подобная мера облегчит транзакции и позволит Китаю лучше отслеживать использование его валюты.
Юань для всех
Потребители и коммерсанты в Юго-Восточной Азии вскоре смогут пользоваться цифровым юанем в приложениях Alipay и WeChat Pay. Впоследствии приложения будут служить дистрибьюторами цифрового юаня по мере того, как местным компаниям и предприятиям будет всё удобнее пользоваться не долларом, а юанем при совершении транзакций с китайскими компаниями. Затем КПК начнёт добиваться того, чтобы цифровой юань использовался вместо американского доллара более серьёзными организациями и предприятиями, совершающими крупные транзакции, такие как выплаты процентов и финансирование цепочек поставок.
Этот сдвиг уже начался – ещё до выпуска в обращение новой суверенной цифровой валюты Китая. По мере разрастания двусторонней торговли между Китаем и странами Юго-Восточной Азии росла и доля торговых операций с расчётом в китайских юанях. Соответственно, это продолжает снижать долю американского доллара в двусторонней торговле. Дино Джалал, бывший посол Индонезии в США, указывает, что двусторонняя торговля Индонезии с Китаем в 2019 г. оценивалась в 79,4 млрд долларов. Это в десять раз превышает торговый оборот между этими странами в 2000 г., что делает юань «привлекательнее» для индонезийских компаний при их расчётах с китайскими партнёрами. Доля юаня в двусторонней торговле между Китаем и Индонезией выросла в четыре раза за последние четыре года.
Страны региона могут вскоре начать увеличивать долю юаня в своих международных валютных резервах.
Россия резко увеличила долю юаня в своих резервах с чуть более 2 процентов в 2018 г. до более 14 процентов в 2019 году. За тот же период она снизила долю американских долларов в своих резервах с 30 процентов до 10 процентов. С 2016 года доля американского доллара в торговле между Китаем и Россией упала с 90 до 46 процентов.
Цифровой юань Китая может выкачивать транзакции с платформ денежного обмена, где доминирует Запад, таких как SWIFT – ключевой механизм, поддерживающий доминирование американского доллара в мировой торговле. Официальные лица КПК говорят о платформе SWIFT как об инструменте Соединённых Штатов, посредством которого они сохраняют «мировую гегемонию» и получают «гигантские прибыли через эту монопольную платформу». Официальные лица США должны серьёзно отнестись к действиям Китая в этой области. Макс Левчин, один из основателей PayPal, полагает: если Соединённые Штаты не возьмут ситуацию под контроль и не сделают цифровую версию доллара более доступной, они «рискуют позволить китайскому юаню стать главной цифровой резервной валютой мира». США утратят рычаги влияния на многие страны, если последние будут предпочитать доллару юань.
Предложить альтернативу
Соединённым Штатам необходимо всерьёз задуматься над тем, чтобы предложить другим странам альтернативы финансово-технологическим компаниям Китая за счёт мощи американских технологических компаний. Однако же эти технологические гиганты США не спешат втягиваться в усиливающуюся конкуренцию с Китаем. Либо Alibaba, либо Tencent инвестировали в каждую из тринадцати стартапов-«единорогов» Юго-Восточной Азии, стоимость которых превышает миллиард долларов. В отличие от них Facebook и PayPal инвестировали в первого игрока на финансово-технологическом рынке Юго-Восточной Азии, компанию Gojek, лишь в марте прошлого года. Такие американские компании как Facebook, Google и PayPal не должны допустить, чтобы их вышибли с самых быстрорастущих рынков мира, которые преимущественно расположены в Индо-Тихоокеанском регионе. Тем временем американскому правительству нужно найти способы подтолкнуть своих технологических гигантов к партнёрству с некитайскими финансово-технологическими компаниями всего мира. Ему следует также мотивировать венчурных капиталистов из США инвестировать в технологии, служащие государственным интересам, как это делает Китай. Соединённым Штатам нужно предложить странам жизнеспособную альтернативу технологическому подчинению КНР.
Популярные и удобные цифровые системы оплаты в торговле, которыми китайские потребители пользуются ежедневно, являются важной частью автократического полицейского государства Китая, локомотивом которого выступают передовые технологии. Это то, что мы называем «Китайской операционной системой». С помощью финтеха КНР твердо намерена ещё решительнее заявлять о своих притязаниях на лидерство в мировой экономике и добиться ещё большего контроля над мировой финансовой системой. У Соединённых Штатов пока есть время, чтобы одержать верх в этой конкурентной борьбе. Но если они не начнут действовать незамедлительно, им придётся играть потом в непростую игру в догонялки.
