Исследование московского неправительственного Центра анализа стратегий и технологий, посвященное конфликту в Южной Осетии в августе 2008 г., отличается от большинства вышедших в России по горячим следам скороспелых изданий, наполненных некритическими заимствованиями из СМИ. Авторы проделали значительную работу по установлению действительных фактов беспрецедентного на постсоветском пространстве военного строительства Грузии, предшествовавшего конфликту, доктринальным установкам этого строительства, а также хронологии боевых действий пяти дней августа, включая подробное описание действий отдельных российских и грузинских частей и подразделений и результатов нескольких боестолкновений.
Авторы «Танков августа» сознательно отказались от оценок политических причин и последствий конфликта, однако ясное изложение военной стороны вопроса – лучшее средство и для прояснения политических пружин конфликта, и для объяснения разного рода мифов, все еще окружающих эту войну. Достойно сожаления, что официальные институты российского военного ведомства все еще не провели необходимую работу (и вообще опубликовали меньше информации, чем грузинские официальные источники), хотя Российской армии в общем-то стыдиться нечего.
В статье Вячеслава Целуйко, посвященной реформированию грузинской армии при Михаиле Саакашвили, представлена подробная картина первой на постсоветском пространстве попытке создать армию по западным лекалам. С 2003 г. по 2007 г. военные расходы Грузии выросли в 24,5 раза (что, видимо, является мировым рекордом) и достигли в 2008 г. 1,003 млрд долларов или 8,1% ВВП, что сравнимо с уровнем военных расходов КНДР. Всего же военные расходы Грузии с 2003 по 2008 г. достигли почти 2,7 млрд долларов, в то время как иностранную военную помощь за период 2002–2008 гг. автор оценивает в 300 млн долларов. Это наглядно показывает, что создание грузинской военной машины финансировалось бюджетом Грузии, а не ее западными друзьями.
Целуйко отмечает также действия грузинских властей, прямо противоположные рекомендациям НАТО. Стратеги альянса предлагали в 2007 г. сократить численность сухопутных войск до 11 876 человек, однако в сентябре этого года парламент Грузии принял решение увеличить численность вооруженных сил страны в целом с 28 тыс. до 32 тыс. человек, а в июле 2008 г. – уже до 37 тыс. военнослужащих. Аналогичным образом был проигнорирован и совет натовских экспертов упразднить оснащенную штурмовиками Су-25 боевую авиацию: их число только росло, а грузинское руководство обсуждало планы приобретения боевых истребителей.
Полностью на западный лад перестроена подготовка офицеров, для чего были введены краткосрочные курсы для кандидатов, уже имеющих высшее образование, а их оклады значительно повышены (оклад лейтенанта к 2008 г. вырос за четыре года в семь с лишним раз и достиг 770 долларов в месяц). Однако Грузия, как показали последующие события, так и не справилась с массовой подготовкой офицерского состава для быстро растущей армии, что, как отмечается в исследовании, является сложной проблемой и для армий великих держав.
В дополнение к регулярной армии, комплектуемой почти целиком на профессиональной основе, Саакашвили решил скопировать принятую в Израиле и ряде малых стран Европы систему «тотальной обороны» с явным прицелом на противостояние с Россией, для чего с 2007 г. была введена подготовка ежегодно по 25 тыс. резервистов.
В области перевооружения Грузия, начав с приобретения подержанного советского оружия на Украине и в Чехии, уже в 2006–2007 гг. первой на постсоветском пространстве произвела массовые закупки современных западных систем – израильских беспилотных аппаратов и зенитных ракетных комплексов, американских систем связи и стрелкового оружия и другого оборудования. Итогом стало многократное качественное и количественное превосходство грузинской армии над военными структурами Абхазии и Южной Осетии.
Попытке силового восстановления территориальной целостности страны, обернувшейся для Грузии поражением, посвящена статья Антона Лаврова. Развертывание грузинских войск началось заранее (уже 6 августа они получили приказ о переходе в состояние повышенной боеготовности), а в ночь на 7 августа была объявлена частичная мобилизация резервистов. К исходу 7 августа 12-тысячная грузинская группировка, включая артиллерию, сосредоточилась на исходных рубежах, а незадолго до начала атаки генерал Мамука Курашвили предупредил об этом командующего российском миротворческим контингентом в Южной Осетии Марата Кулахметова. Грузинским солдатам даже не объявлялось, что они могут столкнуться с частями и подразделениями Российской армии; по всей видимости, Тбилиси ошибочно рассчитывал на медлительность реакции российской стороны, которая была бы поставлена перед фактом быстрой победы. Однако уже в 2 часа ночи 8 августа, через два с небольшим часа после начала грузинского нападения, в Рокский тоннель вошла батальонная тактическая группа 693-го мотострелкового полка. Это свидетельствовало о провале надежд грузинского руководства на вынужденный нейтралитет России, а также о полном крахе военных планов грузин, ориентированных на действия лишь против югоосетинских сил. Два штурма Цхинвала, предпринятые грузинскими войсками 8 и 9 августа, захлебнулись.
10 августа в Южную Осетию продолжали прибывать российские войска, в Абхазии был «открыт второй фронт», причем российские и абхазские силы не встретили сопротивления. После этого положение Грузии в военном отношении стало безнадежным, и 11 августа грузинская армия начала отступление, превратившееся в бегство. Лишь к вечеру этого дня в Южную Осетию были введены российские войска (около 14 тыс. человек), адекватные по численности грузинской группировке. 12 августа президент РФ Дмитрий Медведев объявил об окончании военных действий.
Однако и после отступления грузин из Гори российские войска отнюдь не были уверены в том, что сопротивление грузинской армии сломлено: 14 августа наши уничтожили в районе Гори до 20 танков противника, опасаясь, что грузинская сторона может их отбить. Любопытно, что и грузины преувеличивали намерения Российской армии: так, марш российской колонны по шоссе Гори–Тбилиси 13 августа с целью захода по удобной дороге в изолированный Ленингорский район Южной Осетии был понят в Тбилиси как подготовка к штурму грузинской столицы.
Последующее демонстративное разоружение грузинской армии, предпринятое российскими войсками в Западной Грузии и в районе Гори, представляется рациональным шагом российской стороны с учетом данных, приведенных еще в одной статье Лаврова. Потери грузинских войск в технике к окончанию фазы военной операции были в реальности крайне незначительны благодаря их своевременному отступлению, и в этих условиях талантливым грузинским пропагандистам ничего не стоило объявить об одержанной над «ордами с Севера» победе. Показательное утопление российскими десантниками кораблей грузинского флота в Поти и вывоз техники с баз сухопутных войск в Гори и Сенаки наглядно показали, кто достиг успеха в конфликте. Впрочем, и эта демонстрация не помешала впоследствии президенту Саакашвили заявить едва ли не о разгроме российской 58-й армии.
Исследование по-новому ставит вопрос об эффективности действий авиации России и грузинской ПВО. Центр анализа стратегий и технологий первым подверг сомнению официальную цифру российских потерь в четыре самолета, утверждая, что всего было сбито шесть боевых машин. Проведенное исследование подтверждает эту цифру, однако ставит под сомнение высказанные ранее мнения об эффективности грузинской ПВО: не менее двух самолетов из шести были уничтожены по ошибке войсковой ПВО Российской армии и не менее одного – осетинскими ополченцами. В то же время именно авиаудары российских штурмовиков 8 августа стали одной из важнейших причин срыва первого штурма Цхинвала, а бомбардировки грузинских баз привели к отмене мобилизации резервистов, местом сбора которых были эти базы. Таким образом, несколько десятков «глупых» (неуправляемых) авиабомб, большая часть которых не разорвалась, решили судьбу разрекламированной грузинской концепции «тотальной обороны». При этом интенсивность воздушной войны была крайне низка – в среднем порядка 50 вылетов в сутки, что примерно равно показателям боевых вылетов самолетов ВВС США в будто бы уже умиротворенном Ираке в конце 2009 г.
Весьма интересна и статья Антона Лаврова о послевоенном обустройстве российских военных баз в Южной Осетии и Абхазии. Положение одной из них в Южной Осетии – фактически полностью развернутой мотострелковой бригады – кардинально отличается от ситуации, в которой перед августом 2008 г. находился малочисленный и легковооруженный российский миротворческий контингент. Теперь у российской стороны есть все необходимые средства поддержки и тяжелое вооружение, так что соблазн взять реванш может обернуться для Тбилиси даже более тяжелыми последствиями, чем в августе. Тем не менее вывод о том, что Российская армия должна быть готова к отражению таких попыток, абсолютно верен: несмотря на некоторое снижение военных расходов, Грузия не отказалась от содержания своей военной машины, явно превосходящей задачи обороны в рамках членства в НАТО.
Хотя пятидневная война выявила многие слабые места Российской армии и стала одной из причин начала ее кардинальной реформы, с поставленной задачей Вооруженные силы РФ справились, чего не скажешь о грузинской армии, реформированной по западным образцам. Очевидно, как отмечено в исследовании, что заимствование лишь внешних форм современных западных армий не ведет автоматически к приобретению западной военной эффективности.
А.В. Никольский – корреспондент отдела политики газеты «Ведомости».
