Журнал «Россия в глобальной политике» совместно с Центром комплексных европейских и международных исследований НИУ «Высшая школа экономики» продолжает публикацию серии статей об изменениях на международной арене, связанных с пандемией COVID-19.
Соединённое Королевство и Королевство Испания вошли в первую шестёрку стран, в наибольшей степени пострадавших от пандемии коронавируса и по количеству заболевших, и по показателям смертности. Борьба с пандемией в активно регионализирующихся государствах имеет свои особенности. Речь идёт не только о том, что эффективность антикризисной политики зависит от координации работы регионов и центра и распределения полномочий между ними. Пандемия может выступить очередной, наряду с Брекзитом и непризнанным Мадридом референдумом о независимости Каталонии, встряской, способной перевести хронический характер конфликта центра и регионов в этих странах в активную фазу. Формулирование и реализация антикризисного курса национальными правительствами в ответ на пандемию COVID-19 автоматически создаёт новое измерение борьбы за укрепление субъектности Шотландии и Каталонии.
Несмотря на негативные эффекты, опыт функционирования правительств националистов в ходе пандемии используется националистическими силами в Шотландии и Каталонии в качестве ресурса. Это означает скорее не новый виток сепаратистского движения, а новый раунд торга с центром за дальнейшую автономизацию этих регионов.
Во-первых, участие (или неучастие) регионов в разработке антикризисной политики даёт националистам новую аргументацию в их взаимодействии с центром.
Здравоохранение в Шотландии было вотчиной регионального правительства со времён Акта о деволюции 1998 года. Хотя Закон о чрезвычайных полномочиях правительства на время пандемии коронавируса (Coronavirus Act 2020) расширил возможности Уайтхолла в ходе преодоления пандемии, администрации Шотландии, Уэльса и Северной Ирландии также получили больше свободы в организации работы медицинских учреждений, полиции и пограничной службы. Первый министр Шотландии Никола Стёрджен, как и лидеры других региональных администраций, принимала участие в работе специального коллегиального «антикризисного» органа COBR (Cabinet Office Briefing Rooms) и в подготовке Общенационального плана действий.
При этом шотландское правительство, следуя в русле общенациональной политики регулирования кризиса и тесных консультаций с центром, пытаются демонстрировать свою автономность, например, политизируя решения Бориса Джонсона в процессе выхода из локдауна. Националисты отклонили новый тезис правительства Великобритании «Будьте бдительны», использовавшийся для коммуникации с общественностью, и сохранили формулировку «Оставайся дома, спаси жизни, защити NHS (National Healthcare System)», выразив тем самым «глубокое беспокойство» по поводу планов премьер-министра смягчить ограничительные меры. Более того, региональное правительство Шотландской национальной партии вернуло в повестку Брекзит в контексте его губительного влияния на регионы, потребовав от правительства расширения транзитного периода выхода страны из ЕС в связи с социально-экономическими последствиями пандемии (это требование поддерживают 66% шотландцев).
В свою очередь, в Каталонии сложилась ситуация, когда де-юре полномочия в сфере здравоохранения принадлежат региональным властям, но де-факто центр контролирует процесс разработки и принятия решений путём введения чрезвычайного положения. «План перехода к новой нормальности» от 28 апреля 2020 г. определяет меры по асимметричной деэскалации в стране. В соответствии с документом министр здравоохранения Испании принимает решение о том, на основе каких параметров каждый регион страны может переходить от одного этапа деэскалации к другому.
Исходя из этого, как указывает исследователь Джонатан Паркер, президент Каталонии Ким Торра и его партия «Вместе за Каталонию» заняли конфронтационную линию относительно политики Санчеса. В отличие от партнёров по коалиции «Левые республиканцы», «Вместе за Каталонию» призывали к гораздо более строгой изоляции. В русле их логики независимая Каталония могла бы дать более компетентный ответ на вызов COVID-19. Так, экс-президент Женералитета Каталонии Карлес Пучдемон обвинил Мадрид в беспрецедентно быстром распространении вируса в Каталонии из-за несвоевременного закрытия границ Сообщества, а пресс-секретарь регионального правительства Меритксель Будо заявила, что в независимой Каталонии не было бы «такого большого количества смертей».
Тем самым в ситуации, когда возможности региона принимать участие в выработке антикризисной политики серьёзно ограничены, националисты вновь продемонстрировали способность применять шаблон, согласно которому все проблемы Каталонии прибыли из Мадрида. Вместо прежних лозунгов «Испания грабит нас» – «Испания заражает нас».
Во-вторых, пандемия стимулировала националистов генерировать образы будущего своих регионов в постковидном мире в контексте приближающихся региональных выборов. В Шотландии Комиссия по социальной справедливости, созданная Стёрджен для рассмотрения «возможностей достижения независимости», будет заниматься и разработкой действий, которые можно предпринять сейчас, чтобы сделать Шотландию «лучшим местом для жизни» после кризиса. Комиссия призвана превратить «самые лучшие» обсуждаемые идеи в «действенные предложения». Ожидаемо, что, по мнению националистов, лишь некоторые из них могут быть реализованы в нынешней ситуации. Для осуществления остальных нужна независимость.
Президент Женералитета Каталонии Ким Торра и вице-президент Пере Арагонес представили в начале июня стратегию «Каталония – 2022», направленную на создание образа будущего после пандемии коронавируса. В основе стратегии – мобилизация экспертного знания в формате независимой группы из 30 специалистов. Содержание документа будет охватывать перечень стратегических направлений развития Каталонии до 2022 г. с учётом вызовов, рисков и угроз, стоящих перед каталонским обществом.
В-третьих, в ходе пандемии региональным правительствам удалось убедить жителей: они знают, как преодолеть кризис. Наиболее ярко это проявилось в Шотландии, в виде «эффекта сплочения» вокруг правительства Шотландской национальной партии. По опросам агентства YouGove в мае, 74% шотландцев сказали, что правительство Шотландской национальной партии хорошо справляется с кризисом. Более того, правительство Никола Стёрджен пользуется и межпартийной поддержкой – 70% шотландских избирателей консерваторов и лейбористов считают так же. Стёрджен выигрывает и персональную конкуренцию у премьера Джонсона как антикризисного менеджера. По данным Ipsos Mori, 82% шотландцев оценивают действия Стёржен положительно, в то время как действия Джонсона – только 30%. В целом, 48% шотландцев считает, что правительство в Лондоне плохо справляется с кризисом (на уровне всего королевства этот показатель ниже – 37%).
На фоне роста популярности основного проводника идеи независимости (по опросам, если бы выборы в Палату общин состоялись в мае, за Шотландскую национальную партию проголосовал бы 51% шотландцев) материализуется и идея второго референдума о выходе из состава Соединённого Королевства. Так, 53% шотландцев считают, что второй референдум о независимости Шотландии должен состояться в течение пяти лет.
Что касается Каталонии, то, согласно результатам социологических опросов за 2020 г., около 50% жителей региона было против его независимого статуса. Из этого числа 26% каталонцев полагали, что расширение автономии региона сможет урегулировать конфликт между Барселоной и Мадридом, а 23% каталонцев видели Женералитет в составе Испании с любой степенью автономии. Одновременно с этим 35% каталонцев выступало за независимость региона.
По данным социологического опроса Центра исследований общественного мнения Каталонии от 30 апреля 2020 г. (то есть в разгар пандемии), 45,5% респондентов поддерживают действия националистов и полагают, что Женералитет знает, как решить проблемы пандемии, но ему нужно больше ресурсов и времени. При этом 40,4% считают, что региональное правительство не способно подготовить адекватный ответ на вызов пандемии.
В этих данных ещё не нашёл отражения факт, что Каталония стала одним из эпицентров распространения коронавирусной инфекции в Испании. На 21 июня 2020 г. общее число случаев заболевания в провинции достигло 60,6 тыс. человек (больше только в Мадриде – 71,2 тыс.). В середине июля в Каталонии был вновь введён жёсткий карантин.
Опыт функционирования правительств националистов во время пандемии может серьёзно отличаться ввиду внешних и внутренних характеристик. Однако прагматичный подход к независимости (получивший в Испании название «процессизм») в обоих регионах говорит о схожем результате – использовании пандемии националистами как ресурса в последующих взаимодействиях с центром. Аргументация выглядит просто: в случае Шотландии – «мы справились сами, поэтому должны расширять автономию», в Каталонии – «мы могли справиться лучше, если бы были самостоятельны».
Эффект сплочения вокруг регионального правительства Шотландской национальной партии, работа националистов над формулированием собственного видения будущего региона в «новой нормальности», а также акторность (хоть и ограниченная) в ходе антикризисной политики станут весомыми аргументами в контексте региональных выборов в Шотландии, до которых осталось меньше года. Формирование правительства большинства по итогам выборов 2021 года будет означать возвращение в повестку референдума о независимости региона и нового торга националистов с юнионистскими политическими силами за дальнейшее расширение автономии.
В Каталонии отсутствие возможности у Женералитета действовать самостоятельно ввиду политики центра и системы управления здравоохранением сыграло на руку политикам из партии «Вместе за Каталонию». Помимо критики Мадрида, националисты могут опереться на одобрение большинством каталонцев действий правительства и высокий процент поддержки идеи независимости и дальнейшей автономизации региона. Как следствие, наметившийся, но изрядно буксующий политический диалог с правительством Педро Санчеса может пройти в новом ключе: требования большей субъектности региона, по вине Мадрида пострадавшего от кризиса. Региональные выборы, которые должны состояться после пандемии, продемонстрируют новую расстановку сил в политическом пространстве региона. От неё будет зависеть тональность и содержание диалога с центром.
