Повеяло «холодной войной», и все ужасно оживились. В первую голову, ясное дело, генералы по обе стороны Атлантики. В Пентагоне вздохнули с облегчением: вот он, неопровержимый аргумент для увеличения расходов. Ирак, Афганистан и борьба с международным терроризмом – само собой, но общественность на них кисловато уже реагирует. А старое доброе «русские идут» привычнее, да, в конечном итоге, и надежнее с точки зрения бюджетных обоснований.
Отечественные военачальники тоже обрадовались – истомились без четкого и ясного потенциального противника. Теперь хоть есть на кого ракеты нацелить, благо Польша и так всегда на подозрении, да и воспитательная работа упрощается: бери старые конспекты политзанятий – и вперед. Ну и ассигнования, конечно. Главком РВСН немедленно пообещал создать такое асимметричное чудо-оружие, которому никакая ПРО не страшна. Правда, тремя неделями раньше верховный главнокомандующий сообщил, что такое оружие у нас уже есть, но, в принципе, какая разница.
В НАТО поцокали языками, выразили для порядка разочарование, но при этом поблагодарили российского президента за вклад в укрепление единства альянса.
Дело своевременное, поскольку по прочим вопросам союзническое братство затрещало по швам. Во всяком случае, заставить европейцев дать отпор супостату все сложнее – не только в Ираке, от которого уже все шарахаются, но и в Афганистане. Не далее как вчера жертвой глобального похода на Большой Ближний Восток стало очередное (отнюдь не первое) правительство – итальянское. Ну а если Россия опять бряцает оружием, не грех и солидарность проявить, на словах хотя бы.
Варшава наконец-то нашла себе достойного соперника. В последнее время Польша мужественно вела войну на два фронта – с одной стороны, против германских реваншистов, а заодно и против остальной Европы, с другой – против российских империалистов. Но политические баталии – это рутина, а вот ядерное противостояние с Москвой под прицелом российских ракет… О-го-го! Вот он, передний край битвы с мировым злом, против которого и разворачивают, как известно, эту самую противоракетную систему. Где же быть отважной нации, как не в авангарде такой борьбы!
Любопытно, что в хоре восторгов, которыми в России была встречена мюнхенская речь президента Путина, чуть ли не главной причиной для восхищения стала откровенность главы государства. Мол, наконец-то все сказал им в лицо.
Вообще-то, никто не отменял того факта, что язык дан политикам и дипломатам, чтобы скрывать свои мысли и намерения.
Можно только восхищаться, слушая отточенные и корректные фразы, за которыми маскируется политика ведущих западных держав. В предельно благопристойную и конструктивную форму упаковывается все что угодно. От действительно идеалистических начинаний, которые, вопреки нашему убеждению, в их политике все же случаются, до максимального циничного преследования собственных интересов. Желание резать правду-матку в глаза – проявление, как правило, чего угодно, но только не политического мастерства. Отчего-то умение виртуозно лицемерить и заниматься демагогией до совершенства отточилось у наших политиков только применительно к внутренним делам, на внешней арене их тянет на откровенность.
Тем не менее, путинская речь действительно знаменовала собой некий рубеж.
Такое впечатление, что все и у нас, и у них вздохнули с облегчением, потому что наконец-то не нужно больше притворяться.
Делать вид, что после окончания «холодной войны» все изменилось, а бывшие противники стали стратегическими партнерами. Пытаться, преодолевая внутреннее сопротивление, выстроить форматы сотрудничества так, чтобы, с одной стороны, демонстрировать поступательное развитие отношений, а с другой, ничего не менять по сути. Потому что глубинное, возможно, неосознанное понимание, где проходят разделительные линии, сохранилось по обе стороны бывшего железного занавеса. И настоящего доверия так и не возникло, причем ответственность лежит на обеих сторонах.
Есть и другая причина. В Мюнхене министр обороны США Роберт Гейтс сделал два комментария – один шутливый, один серьезный. В шутку он заметил, что, слушая Путина, испытал своего рода ностальгию по временам, когда все было ясно и понятно. Всерьез заметил, что одной «холодной войны» вполне достаточно, вторая не нужна.
Шутка прозвучала более искренне. За почти два десятилетия, которые отделяют нас от окончания идеологического противостояния, политики великих держав так и не нашли новой модели мирового устройства. Международные процессы все менее управляемы и предсказуемы, в ход событий вмешиваются факторы, которых никто раньше не принимал во внимание. Получилось, что конфликты совершенно неожиданного типа, с которыми непонятно как справляться, наложились на прежний раскол мира, так до конца и не преодоленный. Шаблоны ушедшей эры пытаются приложить к вызовам изменившегося времени, но они не подходят. А поскольку новых идей нет, то вместо выработки новых подходов происходит подгонка политического сознания под старые стереотипы. Ведь политический истеблишмент еще хорошо помнит время, когда они работали.
Создать атмосферу по образу и подобию «холодной войны» нетрудно, подспудная тяга к знакомым образцам присутствует у всех. Излишне говорить, что эта модель ни на шаг не приблизит к решению реальных проблем, стоящих перед человечеством.
Чем больше сил и энергии прежние соперники будут тратить на воссоздание привычной схемы отношений, тем вольготнее почувствуют себя силы, которых в той схеме не было.
Будь то негосударственные игроки любого толка и направления или развивающиеся державы, которые мечтают исправить историческую несправедливость и низвергнуть с мирового олимпа высокомерный развитый мир, присвоивший себе монополию на истину и власть. Россия каким-то удивительным образом сама причислила себя к этим самым развивающимся, хотя по своей истории, культуре и менталитету относится к развитому сообществу бывших имперских наций.
Россия вообще пребывает в состоянии тяжелого эйфорического опьянения, испытывая одновременно нечто вроде кессонной болезни от стремительно подъема вверх. Весьма символично, что в последние две недели в нашем информационном поле более всего обсуждались две темы. Это речь Владимира Путина, в которой справедливо усмотрели заявку России на роль глобальной державы, и фактический провал пенсионной реформы, следствием чего станет, очевидно, третий при жизни одного поколения пересмотр системы пенсионного обеспечения в попытке залатать ширящиеся дыры. Между этими событиями существует прямая связь.
В очередной раз Россия сталкивается с угрозой подменить задачу преумножения человеческого капитала (а именно этим занимается социальная система) стремлением к расширению своего внешнего влияния.
Современная великая держава должна опираться на прочные тылы, то есть на уверенное в своем будущем и доверяющее своим властям население. В противном случае стремление к сверхдержавию – это не более чем бессмысленная погоня за химерами.
