В отечественной научной и псевдонаучной
литературе, а еще более – в публицистике новейшему югославскому
кризису посвящено немало страниц. В дискуссиях вокруг него часто
можно было слышать о «великосербской идее», «великохорватском
национализме» или проекте «Великая Албания». Но, сталкиваясь с
этими неизбежно оценочными квалификациями, людям, специально не
погруженным в данную тему, приходилось верить им на слово. Либо –
не верить, для чего также было достаточно оснований. В ходе
ознакомления с книгой Веселина Джуретича – ярким воплощением
«великосербской» идеологии – с этой дилеммой сталкиваешься
непосредственно.
Самого автора такое определение его
взглядов вряд ли устроит. Он неустанно доказывает, что утверждения
о сербской гегемонии в королевской, а затем в титовской Югославии
являются антисербским мифом. (С этим, не вдаваясь в детали, отчасти
можно согласиться, хотя аргументация Джуретича сама по себе
довольно-таки уязвима.) Но вся его книга пронизана сожалением о
том, что Великая Сербия, как таковая, или в формате Югославии не
стала реальностью. Причина, по его мнению, в том, что сербы трижды
(в 1918, 1945 и 1991 годах) поддались соблазну «анационального
югославизма» вместо того, чтобы строить собственное национальное
государство. Такой «югославизм» и оказался-де орудием реализации
великохорватских антисербских замыслов, отвечавших планам Ватикана,
Коминтерна, государств, проигравших Первую и Вторую мировые войны,
а затем, как легко догадается искушенный читатель, абстрактного
«Запада», «мировой закулисы», масонов и других воплощений
известного своей злокозненностью «мондиализма». И Ватикан, и
Коминтерн, и многие иные внешние силы (по своим собственным и
несовпадающим мотивам) действительно придерживались антисербской и
антиюгославской линии. Понятно, что масоны и пр. – клинический
симптом едва ли не любого национализма – приплетены здесь для
полноты картины «всемирного заговора», призванного в этом
мировосприятии объяснять для него необъяснимое. Но если мечта
Веселина Джуретича и его единомышленников об антихорватской,
антиалбанской и антимусульманской Великой Сербии кажется им
законной, то равно оправданными становятся и антисербские
националистические проекты ее соперников. Именно так и происходило
в действительности.
Примерно с середины XIX века с началом
складывания наций у югославянских родственных этносов, в
большинстве связанных общим языком, но разобщенных историей и
религией, на территории их обитания объективно конкурировали два
процесса и проекта: формирование единой югославской или нескольких
отдельных наций. Происходило это на фоне все нараставшего
соперничества Сербии и Хорватии за роль югославянского Пьемонта
(вокруг которого произошло объединение Италии. – Ред.). В этих
условиях и сам югославизм зачастую оказывался на службе
великосербской или великохорватской идеи, для полноценной
реализации которой ни у одной из них не нашлось достаточно сил.
Поэтому развитие в конечном счете пошло по пути конституирования
отдельных наций. Но сами радикальные попытки их разобщения
доказывают «от противного» объективную силу их общности,
преодоление которой потребовало столь крайних средств (дважды
имевшая место в ХХ веке кровавая междоусобица, принудительная
сербизация или хорватизация, варварские попытки этнического
«очищения» территорий совместного проживания, нынешние натужные и
смешные поползновения вычленить из общего языка вымышленные
«хорватский», «босняцкий», а там, глядишь, и «черногорский»). И
исторический урок возникновения и краха двух Югославий, вопреки
Веселину Джуретичу, состоит в том, что «югославизм» мог
реализоваться, только будучи надэтническим или, позднее,
наднациональным. Как только он утрачивал такой характер,
государство начинало трещать по швам и рассыпаться. И когда среди
сербов в конце 80-х годов прошлого века возобладало близкое
Джуретичу устремление к «третьей Югославии», где Сербия займет
«подобающее» первое место, был утрачен последний шанс на сохранение
СФРЮ. Произошло это именно тогда, когда она была ближе к
формирующемуся ЕС, чем какое-либо другое государство Центральной и
Юго-Восточной Европы, а сила европейских интеграционных процессов
могла бы придать дополнительный импульс внутриюгославской
интеграции.
Веселин Джуретич неутомим в
разоблачениях великохорватских и иных антисербских притязаний и
действий на протяжении XIX–XX веков. При этом их успешность
утверждает его во мнении, что главный исторический просчет сербов
состоит в том, что они не поступали аналогичным образом. Эту
«ошибку» автор старается исправить на страницах книги. В этом легко
убеждаешься, постоянно наталкиваясь на такие сентенции: «шкиптары
(албанцы), живущие в Албании, на 60 % имеют славянское
происхождение, а живущие в Косово и Метохии, – примерно на 70—80 %»
(с. 37), «хорваты – по крайней мере на 80 % сербского происхождения
(до XIX века сербы-католики)» (с. 489), «сербы, как исторически
самый большой народ до прозелитского нашествия, населяли бЧльшую
часть не только Балкан, но и Юго-Восточной Европы» (с. 605).
Примечательны сами по себе эти неведомо откуда взятые размашистые
проценты. Еще существеннее, что они кажутся Джуретичу значимым
обоснованием сегодняшних сербских территориальных притязаний. Но в
этом свете все его филиппики в адрес соперничающих национализмов
теряют политические, правовые и моральные основания, лишь доказывая
в очередной раз их родство и однотипность.
Человеку беспристрастному трудно понять,
как, обвиняя других в актах геноцида по отношению к сербам,
бесспорно преступных, можно находить оправдания для их собственных
подобных действий? Но автору кажется вполне достаточным их
обоснование необходимостью ответной реакции на провокации,
возмездия за геноцид сербов времен Первой и Второй мировых войн или
ссылками на историческую принадлежность территорий, где подобные
действия происходят (сс. 411, 457, 484–485, 542, 594–595). Сожалея
о неиспользованной возможности выселить часть албанцев в Турцию,
Джуретич связывает это с «антинациональным поведением сербов» (с.
44). Фактически он не вполне точен, ибо такие попытки
предпринимались властями и королевской Югославии, и
социалистической – в 1940–1950-х годах, но желаемого эффекта не
дали. Важнее, однако, другое: если подобное «решение албанской
проблемы» признаётся не только допустимым, но и желательным, то тем
самым легитимизируется и аналогичная практика по отношению к
сербам. К сожалению, именно этого мы и являемся свидетелями.
Рассуждения о «коренных» народах и
инородцах, о справедливых исторических границах, о коллективной
вине отдельных национальных групп, которыми испещрены страницы
книги Веселина Джуретича, всегда имеют закономерным результатом
стремление довоевать недовыигранные войны, чтобы исправить либо
историю, либо демографию. Так, автор доказывает, что «гражданская и
религиозная война 1991–1995 гг. была по своей сути продолжением
Второй мировой войны…» (с. 621), а поскольку она «все еще не
доведена до логического конца», завершившись «“компромиссом” в
пользу сепаратистов», «посеяно семя еще одной войны в грядущем
будущем» (с. 514).
В основе авторской методологии, что
типично для любых националистических сочинений, лежит не
рациональный аргумент, а хлесткая, эмоционально возбуждающая фраза.
Объективные факты, даже признаваемые самим Джуретичем, мало что
значат по сравнению с предзаданными мифологическими установками.
Все подчинено главной задаче – утвердить правоту своего дела любыми
средствами, не слишком заботясь об элементарной логике собственных
рассуждений. Так, на сс. 382–384 дается широкая картина давно
готовившегося международного заговора по развалу СФРЮ, где главными
действующими лицами называются США, Ватикан, Германия и НАТО,
поддерживаемые масонскими и еврейскими организациями. Но на с. 398
отмечается, что в конце 1980-х «Вашингтон… еще продолжал
придерживаться принципа территориальной целостности СФРЮ», а на с.
419–420 констатируется, что и летом 1991 года, когда фактически
начинался распад югославского государства, США еще поддерживали его
сохранение. Масоны на этот раз выступают в неожиданной ипостаси,
поскольку такая американская позиция объясняется связями последнего
премьера СФРЮ Анте Марковича с масонскими кругами, к которым
принадлежали-де и сам президент США Джордж Буш-старший, и
государственный секретарь Джеймс Бейкер. Примеров подобной трудно
постижимой логики можно привести множество.
Критический разбор книги, которую
уместно рекомендовать как хорошее наглядное пособие по
великосербскому национализму, сегодня может показаться
неактуальным. Ведь он в минувших войнах потерпел сокрушительное
поражение, а, скажем, угроза великоалбанского национализма куда
более серьезна. Но подобные сочинения дискредитируют и оправданную
борьбу Сербии и сербов за свои законные интересы. А если такое
издание появляется на русском языке, значит, поборники
великосербского национализма надеются на своих российских
единомышленников. Стоит поэтому напомнить, кто и в каких целях ищет
в России союзников.
П.Е. Кандель – к. и. н., заведующий
сектором этнополитических конфликтов Института Европы РАН.
