Весь минувший год отношения России и ЕС отличала предельная ясность. В ноябре 2024-го департамент общеевропейского сотрудничества МИД России переименован в департамент европейских проблем. А в декабре к работе приступил новый состав Еврокомиссии, где пост главного дипломата достался Кае Каллас.
В Москве смену вывески объяснили адаптацией к геополитическим реалиям – сотрудничества не осталось, сплошные проблемы. В Брюсселе же не бывало внешнеполитического глашатая с настолько непримиримой к России позицией. Ледяная безнадёжность с ЕС бросалась в глаза на фоне признаков оттепели между РФ и США. В конце года отношения подошли к точке почти невозврата.
Прими ЕС решение об экспроприации замороженных активов, шанс на практические связи закрылся бы на десятилетия. Россия не оставила бы отъём без ответа, европейского имущества здесь изрядно. Масштаб и запутанность взаимных юридических претензий в таком случае трудно вообразить. Это перечеркнуло бы даже культурное сотрудничество, которое приходило на выручку в холодную войну. Театральные гастроли или музейная экспозиция превращались бы в обеспечительные меры по искам. Конфисковать не решились – не из желания сохранить мостик к России, а боясь последствий с другими вкладчиками.
(Европейские вторжения в Россию не рассматриваем – это мировые и Отечественные войны, нечто особое.) Уже в двадцатые годы связи начали устанавливаться. Но на один нюанс, отличный от сегодняшнего дня, обратил внимание Александр Гиринский из ВШЭ. Тогда, несмотря на противостояние, присутствовал взаимный интерес. Советское государство впитывало прогрессистский дух с Запада. А в Европе многие видели по другую сторону социальную и культурную альтернативу, от которой нельзя отмахиваться.
Сейчас в основе восприятия уверенность, что у противоположной стороны нет будущего.
Исчерпание моделей развития, приспособленных к ушедшим мировым обстоятельствам. Наконец (это относится больше к Европе), удержание привычной идентичности на противопоставлении исторически проверенному антиподу. Отсюда и стержневая роль российско-украинской темы в политике ЕС.
Водораздел, прошедший между Россией и Европой, очень глубок. Гибридная война чем-то хуже полноценной, она подрывает все основы взаимного понимания, включая даже необходимый иногда здоровый цинизм. Несколько лет назад можно было обсуждать дополняемость России и Европы, чтобы совместно противостоять гигантам – Америке и Китаю. Сейчас об этом нет смысла говорить не из-за конфронтации, а просто потому, что мир пошёл иным путём. Мегаобщности не создаются. При этом по своей культуре Россия не перестанет быть европейской страной, пока она населена теми, кто здесь живёт. Однако единые культурные корни не подразумевают политическую близость. Так было всегда в истории Европы. Просто аномалию последних десятилетий приняли за норму. И напрасно.
Автор: Фёдор Лукьянов, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике».
Коммерсантъ
