Мировая пресса провозгласила победу Джо Байдена и Камалы Харрис. Однако Дональд Трамп не замедлил оспорить результаты выборов, подав судебные иски в нескольких штатах, в успех чего, впрочем, мало кто верит. Так что можем заключить, что новоизбранный хозяин Белого дома присоединился к узкому кругу «президентов одного срока».
Но на ум приходят и другие непосредственные наблюдения. Так, «синяя волна», которую предвещали опросы общественного мнения, де-факто не нахлынула, а в колеблющихся штатах Байден обошёл своего оппонента с минимальным отрывом. Отсюда и судебные процессы. Кроме того, демократы не достигли своих целей в Сенате и Палате представителей. Сейчас больше говорят о триумфе команды Байдена – Харрис, чем об успехе одного человека, который вёл, отметим, довольно вялую кампанию. Это ключевой момент, потому что новый президент выглядит откровенно болезненным, и есть вероятность, что бывший генеральный прокурор Калифорнии переедет в Белый дом уже через четыре года, если не раньше.
Однако, в отличие от бывшего оппонента Байдена на праймериз, госпожа Харрис психологически принадлежит Новому Свету, далёкому от Европы, но близкому к Азии, где разыгрывается конкуренция за мировое господство между Соединёнными Штатами и Китаем. В этом мире европейцы могут быть низведены до второстепенных ролей. Возраст и личный опыт избранного президента объясняют его привязанность к Атлантическому альянсу, которому симпатизируют и некоторые его советники, например, Энтони Блинкен, хорошо известный во Франции. Но здравомыслящие наблюдатели осознают, что, по крайней мере, с начала нынешнего столетия, звезда Европы в умах американских внешнеполитических деятелей неуклонно угасала. Прежде чем углубиться в эту тему, я добавлю ещё два замечания.
Одно заключается в следующем: результаты выборов 3 ноября никоим образом не означают, что трещины, разделяющие американское общество, исчезли. 46-й президент Соединённых Штатов, бесспорно, человек доброй воли, но он далеко не волшебник, а причины раскола Америки глубоки. Кстати, относительная неудача демократов в Сенате и Палате представителей могла бы помочь новому президенту сместиться в центр, чего не хотелось бы Камале Харрис. Действительно, важным моментом является то, что трампизм, несмотря ни на что, остаётся силой, с которой в США приходится считаться. Сам Трамп может продолжить являться его олицетворением в ближайшие несколько лет, если, конечно, он не сойдёт с рельсов в ближайшие несколько недель.
В этой связи – и это моё второе замечание – я с удовлетворением отмечаю, что вспышек насилия, предсказанных многими аналитиками после выборов, не было. Правда, это не в интересах уходящего президента, если он задумывается о сохранении своего политического капитала, величина которого неоспорима.
Очевидно, что пандемия COVID-19 и её разнообразные последствия затмят собой начало первого срока Байдена. Но внешняя политика ждать не будет. Нет необходимости повторять здесь доминирующую точку зрения признанных экспертов по этому вопросу, которую можно было бы карикатурно изобразить следующим образом: новая внешняя политика США потребует, с одной стороны, изменения её формы (возврат к классической дипломатии и приоритету прав человека, оперирование минималистской интерпретацией принципа многосторонности), а с другой – стремления к главной цели Трампа («Америка прежде всего») и сохранения отношения к партнёрам («вы либо с нами, либо против нас»). Американская культура власти, в отличие от европейской, ослабленной двумя мировыми войнами, основана на силе. Вместо того, чтобы повторять общие места, давайте суммируем три ключевых аспекта, которые были подробно разработаны в моих работах за три десятилетия. Здесь я ограничусь европейской перспективой.
Первое. Главной причиной падения СССР, а, следовательно, и окончания холодной войны была революция в области информационных и коммуникационных технологий. Это можно рассматривать как плод американского гения капитализма и уникальной культуры взаимной поддержки государства и бизнеса, когда на карту поставлены национальные интересы страны. Эта революция неуклонно набирала обороты с 1970-х годов. Сегодня её символом является «Большая четвёрка» технологических гигантов – GAFA – которую в некотором смысле можно считать троянским конём американского доминирования.
Второе. Либеральная волна, захлестнувшая мир между распадом СССР и финансовым кризисом в конце 2000-х годов, когда Россия находилась на задворках мировой политической арены и была очень слаба, а экономика Китая была ещё небольшой (его ВВП едва ли равнялся ВВП Франции, когда он вступил в ВТО в 2001 году), сначала принесла пользу Соединённым Штатам, которые смогли укрепить своё господство над странами, которые не особенно заботились о своей национальной независимости. Именно так обстояло дело и с Европой, уже тогда подчинявшейся экстерриториальности американских законов. Но Китай тоже выиграл. Необычайный рывок в сфере образования позволил этой стране умело использовать своё положение в качестве глобального источника дешёвой рабочей силы для реализации масштабных кампаний по передаче технологий, которые дали Китаю все шансы приблизиться к мировому первенству.
Третье. Основой геополитической реальности нескольких следующих десятилетий будет китайско-американское стратегическое соперничество, по отношению к которому второстепенные игроки, такие как Европейский союз, должны будут определиться с тем, как себя в этих условиях позиционировать. Трамп хотел выйти из НАТО. Байден, несомненно, захочет укрепить альянс, то есть, как ему представляется, политически и экономически сплотить его членов под звёздно-полосатым знаменем с высокой целью сдерживать Китай. Для европейцев, которые вряд ли стремятся к стратегическому сближению с Китаем и которые, в отличие от ведущих азиатских держав, отстают в технологической гонке, соблазн обезопасить себя, укрывшись под покровом американского протектората, будет даже больше, чем во время холодной войны, и этот импульс может оказаться непреодолимым. Но как долго и на каких условиях это удастся делать в отношении своих ближайших соседей в Восточной Европе, на Ближнем Востоке и в Африке? Вот в чём вопрос.
Сейчас европейцы наслаждаются избранием очередного «чуткого» американского президента, который будет тепло приветствовать их в Овальном кабинете и где угодно. Во времена борьбы с невидимым врагом – вирусом, который угрожает Европе не меньше, чем Америке, их объединяет стремление взять таймаут. Пусть Атлантический альянс в ближайшей перспективе станет альянсом против вируса. Разве впервые в своей истории мы не имеем возможность переосмыслить пятую статью договора и использовать все ресурсы НАТО для совместной борьбы с пандемией?
Перевод: Елизавета Демченко
