Включенный микрофон, который уловил обрывок разговора Барака Обамы и Дмитрия Медведева, сделал почти невозможное. Россия внезапно оказалась темой избирательной кампании в США. В последний раз это было почти четыре года назад по намного более серьезному поводу — из-за российско-грузинской войны. Да и тогда ее хватило на пару недель: разразившийся в сентябре 2008 года мировой финансовый кризис затмил все остальное. Сегодняшняя шумиха, по сути, не про Россию, а про Обаму. Президент подставился, и его соперникам-республиканцам грех такое не использовать. Вот они и начали, и высказыванием Митта Ромни дело, конечно, не ограничится.
Что касается России, то нам стоит сердечно и искренне поблагодарить основного кандидата от республиканцев. Такой высокой оценки возможностей нашей страны из Соединенных Штатов не звучало больше двух десятилетий.
Главным геополитическим врагом единственной сверхдержавы, которая превосходит по совокупной мощи чуть ли не всех остальных вместе взятых, не может быть кто попало. Так что получается, что Россия — держава номер два, как в старые добрые времена. Хочется верить, что бывший губернатор Массачусетса действительно так думает. Ведь с его однопартийцами из прежней администрации — Дональдом Рамсфельдом и Диком Чейни, да даже и с самим Джорджем Бушем — проблема была противоположная. Они не могли взять в толк, зачем, собственно, обращать внимание на проигравшую страну, шансы которой на долгосрочное восстановление влияния низки. И, тем более, с ней считаться. Москве и персонально Владимиру Путину потребовались значительные усилия для того, чтобы убедить вашингтонских собеседников, что они недооценивают бывшего соперника. И все равно в случае победы республиканцев на следующих выборах (которая пока выглядит маловероятной) отсутствие интереса к России — намного более вероятная перспектива, чем его избыток.
Если считать, что инвектива Ромни не инструмент предвыборной борьбы, а отражение его взглядов, то это, конечно, производит удручающее впечатление. Не из-за враждебности в отношении Москвы, этому можно найти много разных объяснений, а неадекватностью картины мира.
Америка сталкивается с масштабным вызовом: международная система, которая формируется, совсем не похожа на ту, что предполагалась тогда, когда Соединенные Штаты исходили из презумпции своего естественного лидерства. США необходимо переосмысление приоритетов и методов внешней политики, что робко пытается делать Обама. Однако политический истеблишмент и государственная бюрократия действуют инерционно, предпочитая воспроизводство привычных подходов. Тем более что сохраняется, хотя и в затухающей форме, импульс, заданный победой в «холодной войне» и питающий чувство великой исторический правоты.
В предстоящие годы Америке предстоит отвечать на много сложных вопросов. Это выработка сбалансированной политики в отношении Китая и всего Азиатско-Тихоокеанского региона, формулирование целей и задач на меняющемся Ближнем Востоке, выбор приоритетов в стратегической и оборонной сфере, план действий по решению глобальных проблем, которые Соединенные Штаты, как претендент на лидерство, не имеют права игнорировать и пр. Россия по каким-то направлениям способна внести вклад, где-то может служить помехой, в каких-то вопросах фактором не является вовсе. Она точно не ориентирована на системное противостояние, не имеет для него ни сил, ни ресурсов, ни желания и настроена на обеспечение собственных интересов во все более четко очерченном пространстве. То есть глобальные амбиции довольно быстро исчезают. В такой ситуации объявлять Россию геополитическим врагом номер один — это все равно что искать кошелек не там, где потерял, а под фонарем, где светлее.
Республиканская кампания, в которой уже в общем понятно, кто победит (тот самый Митт Ромни), выглядит весьма блекло. В Республиканской партии заметны упаднические настроения, поскольку многие не верят, что фаворит, получив номинацию, имеет шанс победить Обаму. И это притом, что сам действующий президент пребывает в отнюдь не самой сильной позиции, многие сторонники в нем глубоко разочарованы и, будь у республиканцев серьезный кандидат, переизбрание стало бы большой проблемой Барака Обамы.
Внешняя политика традиционно не относится к основным темам избирательной кампании. А в той степени, в какой республиканские претенденты ее затрагивают, складывается картина весьма заурядного, клишированного подхода, основанного на идеологических догмах больше, чем на учете подлинного положения вещей.
Особняком стоит Рон Пол, который отстаивает идею, близкую к изоляционистской, и ратует за невмешательство в дела других стран. Но как раз поэтому он неизбираем, хотя и получает на праймериз поддержку, превосходящую ту, на какую может рассчитывать политик заведомо маргинальных взглядов.
Если все-таки представить себе успех республиканца, то его внешняя политика, которая, возможно, будет повторять риторику неоконсерваторов эпохи Буша, на деле едва ли сможет воспроизвести бушевский уровень экспансионизма. Финансовые ограничения, связанные с необходимостью сокращать размер государственного долга, неизбежны. Воспламенить большую часть мира продемократическим интервенционизмом не получится — еще прошлую волну не забыли. К тому же «арабская весна» продолжит перекраивать геополитический ландшафт.
В отношении России вероятна высокая степень индифферентности. Как и Буш, следующий американский президент не будет видеть нужды в диалоге с Москвой по стратегическим вопросам и прекратит попытки что-либо подписать по ограничению вооружений или ПРО.
В определенном смысле России это будет даже удобнее. Не надо ломать голову над тем, под каким предлогом отказаться от дальнейших сокращений ядерных сил, особенно тактических, в чем Москва сейчас не заинтересована. И можно заняться созданием того самого асимметричного ответа на противоракетную оборону, которым Кремль и российский Белый дом постоянно пугают США.
Обама в этом смысле создаст больше затруднений. Он в целом неплохо понимает изменения в мире. И уже предупредил, что намерен в случае второго срока продолжать упомянутые выше темы, России придется формулировать ответы. Как ни странно, какой-то компромисс по ПРО, например на уровне специально разработанных механизмов мониторинга и верификации, кажется более вероятным, чем дальнейший прогресс по разоружению. Просто тут в качестве фона присутствуют и третьи страны, тот же Китай, который планомерно тянется вверх по линии военно-технологического совершенствования.
Российско-американская повестка дня нуждается в не менее радикальном обновлении, чем вся внешняя политика США. Вторая перезагрузка на тех же столпах — Иран, Афганистан, ядерное разоружение — не состоится, все темы уходящие, хотя некоторые из них еще могут «хлопнуть дверью».
Продвижение демократии, скорее всего, останется в основном на риторическом уровне. Но новый перечень насущных проблем пока так и не появился. И если на России как «геополитическом враге номер один» еще можно набрать пару предвыборных очков (точнее, лишить их Обаму), то в дальнейшем это никак не поможет.
