Долгожданная стратегия президента Барака Обамы в Афганистане
показала, что администрация пошла проверенным путем и фактически
воспроизводит иракский сценарий почти трехлетней давности.
Речь Обамы даже называется так же, как речь Джорджа Буша в
январе 2007 года: «Новый путь вперед».
Тогда Буш заявил о намерении послать более 20 тысяч американских
военнослужащих в Ирак, чтобы справиться с волной насилия,
захлестнувшей оккупированную страну. Решение было принято вскоре
после катастрофических для республиканцев выборов в конгресс и
увольнения шефа Пентагона Дональда Рамсфельда, главного идеолога
иракской кампании, категорически возражавшего против отправки новых
подразделений в Ирак и Афганистан.
Расширение контингента в раздираемой междоусобицей стране
критиковали как справа, так и слева. Однако администрация
прислушалась к мнению генералов, которые, убедившись на собственном
горьком опыте в бесперспективности прежней тактики, в ультимативной
форме потребовали подкрепления для стабилизации и ведения
масштабной противоповстанческой кампании. Эти требования поддержал
новый министр обороны Роберт Гейтс, не разделявший взглядов
предшественника.
Стратегия сработала. Уже к лету – началу осени 2007 года уровень
насилия в Ираке снизился, число жертв сократилось и среди мирного
населения, и среди американских военных. Это позволило
активизировать политический процесс и подготовку иракских сил
безопасности.
И, хотя Джорджу Бушу так и не удалось восстановить свою
репутацию, объективно его преемнику досталась намного более
благоприятная ситуация, чем можно было ожидать.
В Афганистане Барак Обама надеется повторить этот опыт.
Инициаторами снова выступают генералы – глава Центрального
объединенного командования Дэвид Петреус, в прошлом командующий
войсками в Ираке, и нынешний командующий в Афганистане Стэнли
Маккристол. Последний даже несколько недель назад нарушил правила
субординации, включившись в публичную полемику об афганской
стратегии и подвергнув критике курс администрации. Предложения
Маккристола отправить в Афганистан 40 тысяч военнослужащих для
того, чтобы добиться перелома в области безопасности, сначала были
встречены критически. Одни обвиняли командующего в желании скрыть
собственную некомпетентность за счет «пушечного мяса», другие
упирали на политическую неразбериху в стране и отсутствие местного
партнера, на которого можно положиться. Ведь вся эта дискуссия
проходила на фоне выборов президента Афганистана, которые иначе как
провальными назвать нельзя.
Тем не менее иных идей не появилось, и Обама почти выполнил
пожелания Маккристола: Афганистану обещано 30-тысячное
подкрепление, еще 7 тысяч Белый дом собирается рекрутировать у
союзников по НАТО.
Неожиданным стало заявление президента о том, что уже через
полтора года – летом 2011-го – США намерены начать вывод войск из
Афганистана и передачу функций местным силам, с тем чтобы в общих
чертах завершить этот процесс в течение трех лет.
При всей разумности подхода афганская стратегия вызывает больше
вопросов, чем ответов.
Во-первых, многие сомневаются, что сценарий, удавшийся в Ираке,
окажется столь же успешным в Афганистане. Ирак даже после свержения
режима, войны и оккупации представляет собой намного более
упорядоченное общество, где возможны договоренности. Афганская
история последних 30 лет доказала обратное: полагаться на кого-либо
и рассчитывать на стабильные отношения там не получится. Прежде
всего это касается возможности подготовки собственных сил
безопасности, которые не меняли бы лояльность в зависимости от
ситуации.
Во-вторых, по той же причине политические институты, даже если
формально они будут сохранены, останутся лишь декорацией для
прикрытия патриархальных межплеменных и межклановых отношений,
причем в намного большей степени, чем в Ираке. Это могло бы
работать, если бы в этой сложной системе было возможно установить
баланс интересов различных групп. Но ситуация крайне запутанна и
нестабильна, к тому же подвержена влиянию извне – из Пакистана и
Ирана. И, хотя Барак Обама сразу отказался от иллюзорной цели Буша
построить в Афганистане современную демократию, снизив амбиции до
«дееспособного государства», такая цель выглядит малореальной.
В-третьих, удивляет обозначенный временной горизонт. На
протяжении восьми лет ситуация в Афганистане только ухудшалась,
достигнув по-настоящему угрожающего состояния. Представить себе,
что дополнительные войска сотворят чудо за год с небольшим,
довольно трудно. С политической точки зрения обозначение срока
может сыграть противоположную роль – ободрить талибов, которые
воспримут нынешние шаги как косвенное признание бесперспективности
миссии.
В-четвертых, предстоит неприятное выяснение отношений с
европейскими союзниками. Генсек НАТО Андерс Фог Рамсмуссен с ходу
пообещал 5 тысяч военных в 2010 году. Однако, памятуя, с каким
трудом Европе удалось наскрести меньшее пополнение в 2006–2007
годах, едва ли стоит предполагать роста энтузиазма сейчас.
Европейским политикам очень трудно объяснить своим избирателям,
зачем их соотечественники должны рисковать жизнями, защищая
безопасность Германии или Италии в предгорьях Гиндукуша. Полностью
отбросить лозунг трансатлантической солидарности Европа не может,
но едва ли с его помощью удастся значительно расширить дееспособный
контингент в Афганистане.
Существует еще один фактор, способный вмешаться в региональную
ситуацию, – развитие событий вокруг Ирана. Если обстановка
продолжит обостряться, а санкции (допустим, что Россия их
поддержит) не сработают, перед США встанет тяжелый вопрос –
пытаться ли решить иранский вопрос силой. Отвечать на него придется
как раз в те сроки, которые Обама отвел для афганской стабилизации,
то есть в предстоящие 18 месяцев. Понятно, что гипотетическое
силовое решение способно создать принципиально иную обстановку.
России в случае реализации объявленной стратегии следует
готовиться к серьезным вызовам.
Прежде всего, быстрый уход США и НАТО из Афганистана будет
означать возникновение угрозы для Центральной Азии. Сами талибы,
приход которых к власти в Кабуле вероятен, вряд ли заинтересованы в
экспансии на север. Но большое количество вольноопределяющихся
«воинов ислама», в том числе уроженцев центральноазиатских стран,
смогут обратить свои взоры на соседние страны. Поскольку
безопасность региона напрямую связана с безопасностью России,
Москве придется взять ответственность на себя. Неизвестно, удастся
ли в такие короткие сроки превратить ОДКБ в нечто реальное, пока
попытки России это сделать вязнут в отношениях с союзниками.
Вторая вероятная проблема связана с тем, какое присутствие в
регионе захотят сохранить Соединенные Штаты. Легко предположить,
что Вашингтон, покидая собственно Афганистан, будет заинтересован в
том, чтобы остаться на базах в Киргизии и Таджикистане, возможно
даже расширение за счет Узбекистана. Это, естественно, вызовет
недовольство и Китая, и России, которые предпочитают обходиться без
наличия в этой части мира «чужаков».
Сочетание ухудшающейся региональной ситуации с обострением
великодержавного соперничества обещает неприятные осложнения не
только в Афганистане.
В пользу Барака Обамы говорит то, что пересмотром стратегии он
занялся не спустя почти пять лет после начала, как Буш в Ираке, а
через неполный год после прихода к власти. По крайней мере, до
следующих выборов в 2012 году у него будет время предложить еще
одну стратегию, если нынешняя окажется неудачной.
