Пять лет назад в российском интернете велась бурная дискуссия про «информационный суверенитет». Термин этот был придуман известным в узких кругах теоретиком от информационной безопасности Николаем Федотовым и вынесен в свет предпринимателем Игорем Ашмановым. Некоторая одиозность авторов термина и его популярность среди российских политиков, слабо понимающих технологическую сторону вопроса, создавали у всех участников спора впечатление, что речь идёт об огораживании национального сегмента от западных социальных сетей и других медиасервисов.
Некоторые эксперты обращали внимание, что под «цифровым суверенитетом» следует понимать способность государства обеспечить своим гражданам и бизнесу полноценный доступ к ресурсам сети, независимо от текущей политической и идеологической ситуации. И речь не о возможности публично делиться подробностями своей вечерней трапезы или смотреть в минуты отдыха на поведение домашних животных, но о способности проводить банковские транзакции, управлять технологической инфраструктурой, пользоваться поисковыми сервисами, продавать и покупать, вести деловую переписку. Причём реалии таковы, что при худшем развитии событий придётся сражаться за доступность собственных сервисов на собственной территории.
Накал дискуссии подогревался первыми залпами антироссийских санкций, когда американские компании, следуя требованиям государства, блокировали аккаунты пользователей в Крыму.
На этом фоне проходили пресловутые «учения по отключению российского сегмента от глобальной сети», которые в первую очередь и должны были определить, что именно перестанет работать внутри страны в условиях, когда санкции затронут инфраструктуру интернета и он будет отключён извне.
Вернёмся в наше время. Восьмое января поразило всех громким событием: впервые в новейшей истории частные компании приняли решение заткнуть рот ещё действующему главе государства и его сторонникам. Основание – «их сообщения провоцируют дальнейшее насилие» – вполне стандартное для любого рода запретителей, как зарубежных, так и отечественных.
Обычно запреты объясняют защитой от насилия детей или национальных меньшинств. Вот только провоцирующие насилие призывы с хештегом #blacklivesmatter в прошлом году игнорировались, равно как и призывы к штурму административных зданий в других странах. В общем, ситуация сложилась обратная той, на которую сетовал избранный президент Байден, говоря, что, если бы Капитолий штурмовали сторонники BLM, реакция полиции была бы куда более жёсткой.
Что представляет собой современный интернет? Отбросим пока телекоммуникационную составляющую и поговорим о технологиях доставки контента и услуг. В первую очередь – это конгломерат американских софтверных технологических компаний: Google, Microsoft, Apple. Без этой тройки в сети не происходит почти ничего, нет ни одного пользовательского устройства, на котором не использовалось бы ПО от одного из этих игроков или их сателлитов, среди которых на самом деле множество конкурентов размером поменьше. Например, большую часть доходов Mozilla Foundation, которая разрабатывает конкурирующий с Google Chrome браузер, формирует рекламное соглашение с Google.
Рядом с софтверными гигантами стоят столь же крупные компании-платформы, аккумулирующие в своих сервисах пользовательский трафик. Помимо уже упоминавшегося Google, который и на этом рынке владеет существенной частью, есть Facebook и Twitter. Остальные игроки либо невелики, либо ограничены своим регионом, как Яндекс и ряд китайских сервисов. В Китае в этом плане вообще своя особая атмосфера, наблюдателям за пределами страны не очень понятная. Наконец, внизу пирамиды располагаются провайдеры услуг – доступа к сети и хостинга. В хостинговых услугах выделяется Amazon, который занимает огромную долю рынка, предоставляя дешёвую и гибкую возможность завести в интернете свой сервис.
Атака восьмого января началась с платформ, когда Трампа и его сторонников подвергли блокировке Twitter и Facebook. Это радикально сократило аудиторию, однако не закрыло для них возможность публично высказываться. Современная либеральная экономическая мысль предполагает, что любая частная компания находится в своём праве, отказывая в обслуживании пользователям, которые не проходят по её критериям, но в условиях свободной экономики у любого пользователя остаётся возможность завести свою платформу. Такая платформа – Parler – у республиканцев была, однако к атаке присоединились Google и Apple, заблокировавшие приложение Parler в своих магазинах. Это означало очередное радикальное уменьшение аудитории. Наконец спустя сутки к атаке присоединилась и компания Amazon, отказавшая Parler в дальнейшем предоставлении услуг хостинга. У Amazon, надо сказать, это было оформлено в худших советских традициях – якобы выгнать Parler потребовали обеспокоенные сотрудники, и руководству пришлось прислушаться. По идее, Parler есть куда отступать – в мире достаточно провайдеров, никак не завязанных на американские сервисы, без приложений тоже можно обойтись… Но тут в битву вступили производители браузеров.
Пока ещё неуверенно, ограничившись заявлением о необходимости «деплатформинга» для сторонников Трампа, но компания Mozilla заняла правильную сторону. В принципе, у браузеров есть технологическая возможность фильтровать неугодный контент. Вы наверняка много раз натыкались на предупреждение «сайт опасен для вашего компьютера» или «сайт содержит фишинговый контент». Добавить туда что-нибудь вроде «сайт содержит недостоверную информацию» или «сайт разжигает рознь» ничего не стоит. Причём возможность всё-таки кликнуть и перейти на «стрёмный» ресурс будет спрятана настолько глубоко в настройках, что обычный пользователь не сразу её и найдёт.
Если переложить ситуацию на наши реалии, то можно вспомнить ситуацию с попытками заблокировать Telegram. Его неуязвимость строилась на игнорировании требований Роскомнадзора со стороны всё тех же Google, Apple и Amazon. Последний предоставлял Telegram практически бесконечное количество IP-адресов, а его монопольное положение на рынке не давало Роскомнадзору заблокировать его целиком, не блокируя при этом множество российских же сайтов, не имеющих никакого отношения к этому сюжету. Сейчас Telegram старательно дистанцируется от республиканцев и даже выпустил заявление о том, что аккаунта Трампа в соцсети нет. Похоже, перспектива быть подвергнутыми «деплатформингу» его не устраивает.
Всё перечисленное выше может произойти с любой компанией в любой стране – не стоит впадать в заблуждение и считать, что это чисто американская коллизия и «Картель восьмого января» не способен действовать экстерриториально. Упомянутый в начале статьи Николай Федотов, например, был «ранен» на этих фронтах ещё в начале нулевых годов, когда возглавлял информационную безопасность самого крупного из российских интернет-провайдеров. Провайдер исповедовал сетевую нейтральность, поэтому предоставлял доступ к интернету всем, кому это не запрещено судом. В том числе так называемой Russian Business Network, славной, помимо прочего, рассылкой спама непосредственно со своих адресов. Британская общественная организация The Spamhaus Project, предоставлявшая довольно популярный сервис «чёрных списков» IP-адресов спамеров, внесла в свой блок-лист все сети провайдера. В результате отправка почты из его сетей стала непростой задачей даже внутри России (почтовые сервера просто не принимали эту почту), что, естественно, не увеличивало привлекательность провайдера для клиентов. Надо признать, что в той истории «Ростелеком» проиграл и вынужден был отказаться от предоставления услуг спорным клиентам.
Давайте представим себе дальнейшую судьбу Parler или любого другого сервиса, который перейдёт дорожку вышеупомянутому картелю. Разумеется, он переедет к любому из зарубежных по отношению к Соединённым Штатам провайдеров. Вряд ли американские компании пойдут по пути Роскомнадзора и станут пытаться блокировать его по IP. Скорее всего, картель прибегнет к угрозам интернет-провайдеру, и далеко не факт, что тот продолжит размещать у себя ресурсы этой социальной сети.
Сила и гибкость американской экономики сделали Америку носителями и брокерами мировой финансовой инфраструктуры. Были времена, когда такое положение устраивало весь мир, исходивший из того, что США соблюдают нейтралитет по отношению к платежам, не затрагивающим напрямую происходящее на их территории. Однако в последние годы принцип нейтралитета подменился принципом заявляемой добросовестности своих действий: применение американского законодательства к сделкам, произошедшим за пределами Соединённых Штатов, и штрафы, накладываемые на неамериканские организации, нарушающие американские санкции, вроде бы имели целью наказание злоумышленников за совершённые (с точки зрения американского законодательства) преступления. Однако после разрушения иранской сделки, наложения санкций на компании, участвующие в строительстве «Северного потока – 2», применения американских санкций к китайским компаниям стали раздаваться голоса, что американское государство действует по произволу, исключительно в своих интересах.
Наблюдая за гонениями на сторонников Трампа, легко представить себе, как через несколько лет точно так же будут затыкать политические группы, находящиеся за рубежом. И точно так же, как в области экономики, выяснится, что ни одно государство мира не в состоянии защитить своё информационное пространство от американского запретительства.
Обретение экономического суверенитета – процесс очень сложный, но действия в этом направлении ведутся. С информационным суверенитетом дело обстоит хуже. Чтобы его добиться, страны должны не только формально отобрать у США управление интернетом, но и разработать свои платформы, свои операционные системы (в том числе мобильные), способные предоставить пользователю привычный набор сервисов. Попытки, которые предпринимаются сейчас, особого успеха не имеют.
Возможно, лучше брать пример с самих американцев, и, действуя подобно тому, как они вели себя в отношении TikTok, вынудить их вывести технологических гигантов из-под своей юрисдикции. Сейчас фраза «вынудить США» звучит несбыточно, но мало ли фантазий стали реальностью за последние месяцы.
Ещё недавно считалось, что следующая мировая война будет за энергетические ресурсы или пресную воду. Но сейчас возникает мысль, а не вспыхнет ли она за контроль над компаниями картеля? И останется ли она холодной?
