Россия в очередной раз стоит на историческом
перекрестке: в ближайшие годы предстоит определить стратегию на
будущее. Для этого отечественному политическому классу необходимо
понимать, в какой международной среде придется развиваться
стране.
Каким бы ни был уровень национального суверенитета, внешний мир
во все большей степени определяет внутреннее развитие отдельных
государств. Можно и нужно стремиться к тому, чтобы обеспечить себе
максимальную свободу действий. Но в эпоху углубляющейся
глобализации, активизации трансграничных процессов и многослойной
взаимозависимости данная свобода все более относительна. Перелом в
глобальных тенденциях может случиться только вследствие серии
катаклизмов всемирного масштаба. Они пока не просматриваются, хотя
укрепляется ощущение, что угрозы накапливаются.
Ближайшее десятилетие обещает быть бурным и малопредсказуемым.
Уже давно в нашей стране не предпринималось серьезных попыток дать
обширный прогноз изменений мира, к которому нужно приспосабливаться
самим и который придется приспосабливать к своим нуждам. Данный
пробел призван заполнить проект “Мир вокруг России: 2017”,
осуществленный обширным авторским коллективом при поддержке
РИО-Центра и под эгидой совета по внешней и оборонной политике,
который приурочил эту работу к своему 15-летию. Исследование не
обещает сенсаций и катаклизмов, но рисует контуры мира,
находящегося в состоянии перманентных изменений.
Стабильная экономика и нестабильная
политика
Мировая экономика продолжит развиваться динамично и
поступательно, несмотря на возможные кризисы и колебания. После
2012 г. устойчивый рост вероятен даже в Европе. Эти тенденции
способствуют оздоровлению международных отношений. Хотя оборотная
сторона экономического роста — социальные расслоение и поляризация
— повсеместно чревата дополнительной напряженностью.
Негативное воздействие на всю глобальную ситуацию будет
оказывать продолжающаяся, а скорее всего, и обостряющаяся
политическая и военно-политическая нестабильность на расширенном
Ближнем Востоке. Наиболее оптимистичным сценарием было бы даже не
разрешение существующих конфликтов, а хотя бы недопущение их
эскалации. Уже после 2010 г. вероятны начало нового раунда
распространения ядерного оружия, нарастание гонки обычных
вооружений.
Управляемость международными процессами продолжит падать, эрозия
затронет и внутреннюю управляемость различных стран, причем это
относится даже к устоявшимся демократическим системам. Вместо
вызывавшего опасения однополярного мира, в котором доминировала
одна сверхдержава, мы столкнемся с иной реальностью. И не с
любезной многим “многополярностью”, а с растущей хаотизацией,
образованием вакуума управляемости и безопасности.
Вакуум может начать заполняться лишь к ближе к 2017 г. Да и то
только в том случае, если политические классы ведущих держав
осознают необходимость преодолеть разобщенность и традиционное
недоверие, сумеют подняться над эгоистическими предрассудками и
приступить к строительству новой системы всеобщей безопасности.
Пока шансы на это не очень велики.
Энергетика — не панацея
Энергетика останется ключевым среди факторов, определяющих
будущее мира. Но в 2010-е гг. нынешняя острота энергетических
проблем будет частично преодолена. Потоки энергоресурсов отчасти
переориентируются в направлении растущих экономик Азии, а роль
энергетики, и особенно традиционных энергоносителей, для
Соединенных Штатов и Европейского союза начнет уменьшаться. И это
необходимо учитывать Москве, чтобы не оказаться в плену несбыточных
иллюзий “энергетической сверхдержавности”.
Несмотря на принимаемые меры, неизбежно обострение ряда
экологических проблем мирового масштаба (дефицит питьевой воды,
изменение климата, исчезновение лесов). Экологический ресурс России
велик, и перед ней открываются дополнительные экономические и
геополитические возможности. Но они же могут обернуться вызовами,
если уже сейчас не готовиться к самостоятельному освоению
собственного экологического достояния.
Восточная Азия продолжит движение к превращению в центр мирового
экономического роста. Там проявятся “мягкие” интеграционные
тенденции, которые к середине десятилетия, возможно, начнут
обретать и форму институтов.
Влияние Соединенных Штатов продолжит слабеть, им грозит
“постиракский синдром”. Однако к концу прогнозного периода США
приступят к частичному восстановлению своих международных позиций,
хотя уже и не смогут претендовать на роль “единственной
сверхдержавы”. (Впрочем, и в предшествующие годы она носила скорее
виртуальный характер.)
В ближайшие несколько лет Евросоюз будет пребывать в состоянии
прострации. Эйфория от интеграционных успехов породила завышенные
требования стран — членов ЕС к этому образованию, а слишком резкое
и быстрое расширение в период 1995-2007 гг. привело к сбоям в
работе общеевропейских механизмов. Однако к середине прогнозного
десятилетия интеграционный процесс, вероятно, начнет выходить из
системного кризиса. Активизируются экономические реформы, возможен
назревший отход от застойной модели развития. Не исключено
продвижение к общей внешней политике, а вот перспектив эффективной
оборонной политики Европейского союза не просматривается. В любом
случае ближайшее десятилетие определит модель развития будущей
Европы, причем сценариев может быть несколько.
На большей части постсоветского пространства продолжатся
тенденции к размежеванию. Реальные интеграционные процессы возможны
только между Россией и Казахстаном, да и то если будут приняты и
реализованы далеко идущие решения. (Если в Минске в скором времени
сменятся режим и модель развития, в принципе, возможно подключение
к интеграционным начинаниям и Белоруссии.) В любом случае бывшие
советские республики будут все больше тяготеть к различным
региональным державам. В какой-то момент российское руководство,
видимо, признает очевидное: постсоветское пространство не является
больше главным внешнеполитическим и внешнеэкономическим приоритетом
Москвы.
Цена ошибок
Мир будет противоречив, неустойчив и податлив для влияния. В
такой среде точная политика даже при ограниченности ресурсов
способна сделать очень много для успеха страны и ее граждан.
Главные стратегические изменения начнутся в конце или за пределами
прогнозного периода.
От внешнеполитических решений, принятых в ближайшие годы, будет
зависеть, в каком направлении движется Россия. Страна способна
продолжить (хотя и не столь стремительно, как в последние годы)
восхождение к роли великой и богатой державы будущего. Однако
ошибки приведут к тому, что российская “звезда” может снова
закатиться, причем этот закат окажется практически необратимым.
Рывок последних лет был легче, чем предстоящий путь. Мы
стартовали из развала конца 1990-х, когда и государства-то почти не
было. Чтобы принимать верные решения, сегодня необходимо, как
никогда, хорошо знать и понимать внешний мир, от которого Россия
будет все больше зависеть.
