Все-таки история не закончилась даже для автора нашумевшей книги «Конец истории» Фрэнсиса Фукуямы, и темой его новой работы является как раз будущее. Человечество вошло в новую фазу технологического развития: помимо информационных технологий, уже значительно изменивших образ жизни на планете, активно развиваются революционные биотехнологии. Как показал эксперимент с овцой Долли, есть возможность клонирования человека. Завершен проект «Генотип Человека», вооруживший исследователей знаниями, которые могут быть использованы для «моделирования» людей. С каждым годом ученые все глубже постигают принципы мозговой деятельности, что, в свою очередь, способно привести к созданию тотальных форм социального контроля – наподобие тех, что описаны в многочисленных антиутопиях.
Чего может ожидать от биотехнологий человечество как социум и биологический вид? На этот вопрос и пытается ответить Фрэнсис Фукуяма в книге «Наше постчеловеческое будущее».
С точки зрения автора, биотехнологии потенциально несут в себе целый букет серьезных угроз, но угроз незаметных, латентных, не способных сразу же привлечь к себе внимание на политическом уровне. Изобретение ядерного оружия было моментально признано чрезвычайно опасным творением рук человеческих и потому попало под очень строгий национальный и международный контроль. То же произошло с биологическим оружием. Но современные биотехнологии могут быть использованы и используются не только для создания смертоносных вирусов и бактерий. Они, утверждает автор, способны изменить образ жизни людей до такой степени, что трансформируется сама человеческая природа, может быть создан постчеловек.
Фукуяма рассматривает эту проблему на трех уровнях. Во-первых, он анализирует воздействие, которое биотехнологии оказывают и могут оказать в будущем на нашу жизнь. Во-вторых, как самый сложный и важный вопрос описывается степень опасности биотехнологий для природы человека. И, в-третьих, подвергая разбору деятельность институтов, уже существующих в сфере политического регулирования биотехнологий, автор пытается понять, насколько эти институты соответствуют требованиям завтрашнего дня.
В прошлом поведение человека никогда не рассматривалось так, как это делается в наши дни: как результат электрохимических реакций в органе, который мы называем мозгом. Homo Sapiens превращается в механизм, который можно чинить, налаживать и проектировать. Нейрофармацевтика уже делает смелые шаги по этому пути.
В качестве примера Фукуяма приводит два препарата – Prozac и Ritalin, которые в последние десять лет широко применяются в Америке для лечения психических заболеваний, а фактически – для корректировки поведения людей. Prozac зарекомендовал себя как эффективное средство от сильных форм депрессии и психической неуравновешенности. Ritalin выписывают школьникам с диагнозом «рассеянное внимание». Сегодня оба этих препарата подвергаются серьезной критике и уже не так доступны, как прежде. Однако главной проблемы это не решает: возникают новые, более совершенные средства для корректировки поведения людей.
Некоторые социальные тенденции, проявляющиеся в наши дни, символизируют «механизированный» человеческий облик. Например, психологу или психиатру теперь необязательно проводить время с пациентом, чтобы помочь ему разобраться в его переживаниях. Да и зачем? Мы ведь знаем, что проблемы с психикой – это лишь некий дисбаланс или сбой в работе биохимической машины (мозга), для устранения которых есть соответствующие лекарственные средства. Если у ребенка проблемы с учебой, ни родители, ни учителя здесь ни при чем – достаточно прописать школьнику таблетки, и он станет более внимательным на уроках. Кому в таком случае нужны педагогика, воспитание, забота о ближнем? И какую роль в формировании человека, а с ним и общества смогут в будущем сыграть новые поколения психотропных средств – более совершенные и мощные препараты?
Возможность формировать и подвергать инженерному воздействию генетический код человека открывает новые горизонты. Простые и дешевые по сегодняшним меркам инструменты уже широко применяются, и в дальнейшем это может иметь серьезные социальные и демографические последствия. В странах Азии, в частности Индии, Китае, Корее, в 1990-е годы сильно изменилась картина рождаемости – началось массовое использование методики определения пола эмбриона на ранних стадиях беременности. Традиционно для этих стран, сыновья более желанны, чем дочери, и родители начали избавляться от девочек с помощью абортов. Это привело к изменению соотношения рождаемости мальчиков и девочек: при норме 105:100 в пользу мальчиков эта пропорция сегодня составляет 122:100 в Корее и 117:100 в Китае; в некоторых районах Индии зафиксировано еще более существенное отклонение от нормы (стр. 80). Уже ко второму десятилетию XXI века Китай столкнется с ситуацией, при которой почти пятая часть мужчин добрачного возраста не сможет найти невесту. К чему приведет подобная диспропорция, пока неизвестно никому.
Уже сегодня говорят о зависимости интеллектуальных и физических способностей от генетического кода. Разработаны сложные технологии, позволяющие создать условия для появления на свет детей с определенными генетическими характеристиками. Хотя со временем эти методики могут стать дешевле и получить широкое распространение, на сегодняшний день они остаются чрезвычайно дорогостоящими. Таким образом, только очень обеспеченные люди могут позволить себе иметь гарантированно умных и здоровых детей. Появляется предпосылка для очередного резкого роста социального разрыва: класс привилегированных людей закрепляется на генетическом уровне. Все это может создать качественно новые формы социальной градации.
Биотехнологии будут способствовать усилению главной демографической тенденции, которая наблюдается по всему миру, – старению населения. Возможно, научные и технологические достижения будущего приведут к еще более существенному увеличению средней продолжительности жизни. Каким станет общество, в котором одновременно живут пять поколений людей? Как изменится политика демократических стран, когда основную часть избирателей будут составлять старики?
Фукуяма не придерживается антитехнологических убеждений. Он прекрасно понимает, что человечество давно выбрало путь технологического развития и будет продолжать по нему идти. Но в то же время он предостерегает: мы подходим к рубежу, достигнув которого, уже не сможем повернуть назад. Какая-то доля человеческого в нас будет утрачена. Готовы и хотим ли мы переступить эту линию?
Гарантию сохранения человека Фукуяма видит в чувстве достоинства, имманентно присущем личности. Рассмотрев это понятие в контексте мировой интеллектуальной традиции – от Аристотеля до наших дней, Фукуяма приходит к выводу, что чувство достоинства может стать путеводной нитью к формированию таких политических институтов, которые способны предотвратить перерождение человека.
Достоинство спасет мир. Согласитесь, гарантия не самая надежная.
Алексей Никонов
