Волнения в США оказались намного более долговременными, чем ожидалось в момент, когда они вспыхнули. Кроме того, они перекинулись на другие части Запада, кое-где принимая агрессивный характер. Что происходит?
Первое, что приходит в голову, – реакция на беспрецедентный ступор, в который впала нормальная жизнь из-за эпидемии. Огромная масса народа осталась без привычных занятий, а многие вслед за этим и без средств к существованию. Негативная энергия выплеснулась по первому подвернувшемуся броскому поводу.
Такое объяснение небеспочвенно, пандемия стала катализатором. Но проблемы возникли не из-за нее и не исчезнут, когда она закончится. Собственно беспорядки на расовой почве, поводы для которых весьма схожи, случались в США неоднократно, иногда они вызывали длительный шлейф и приводили к изменениям в политическом ландшафте. Никто не отрицает трения в отношениях между белыми и чернокожими американцами, равно как и большого прогресса, достигнутого со второй половины прошлого века, по обеспечению равноправия. Впрочем, в каком-то смысле, чем больше успехов, тем разительнее проблема. И тот факт, что афроамериканец смог стать президентом страны, только подчеркивает неблагополучное положение значительной части чернокожего населения. Политические возможности и социально-экономическое выравнивание необязательно идут рука об руку.
Пару лет назад на экраны вышел фильм британского режиссера Мартина Макдонаха «Три билборда на границе Эббинга, Миссури», получивший высокую оценку критиков и зрителей. Его полезно пересмотреть сейчас, чтобы понять, что происходит в Миннеаполисе и других американских городах. Главный герой – психически неуравновешенный полицейский-расист, который выполняет тяжёлую и опасную работу, преступает в процессе её закон, ради того, чтобы закон как раз вроде бы торжествовал, а потом возвращается домой, чтобы проводить время за банками пива в компании полусумасшедшей матери. В этом фильме показана атмосфера маленького городка, в котором за благополучным фасадом скрывается тяжкая социальная неприкаянность, которая распространяется практически на всех.
Фатальная поляризация общества, о которой в полный голос заговорили после прихода в Белый дом Дональда Трампа, уходит корнями далеко в прошлое, связана с острыми социальными проблемами, копившимися очень давно. Пандемия их подчеркнула. С одной стороны, все отмечают, что впервые в истории правительства по всему миру поставили ценность отдельной человеческой жизни выше интересов экономики и в некотором смысле – общества в целом. Что свидетельствует о значительной гуманизации. С другой стороны, как отмечает работающий в Стэнфорде австрийский историк Вальтер Шайдель, в выигрыше от прогресса оказываются наиболее благополучные, способные «переждать бурю в относительной безопасности своих домашних офисов и более высокооплачиваемой работы». Большая же часть общества, лишённая элементарной страховки, всё равно не имеет доступа к нормальным медицинским и социальным услугам, а ещё и теряет источники дохода, потому что экономику «выключили» ради сохранения их жизней. То есть дисбалансы перекашиваются дальше.
Американская система социальных гарантий специфична, ибо политическая культура США с основания государства была ориентирована на индивидуализм, предпринимательство и ответственность каждого за себя. Это, однако, не избавляет от нарастающих проблем, проявление которых мы видим и сейчас. Рост популярности левых и даже крайне левых представителей либерального и демократического лагеря, удивительный феномен почти 80-летнего Берни Сандерса как кумира молодёжи – проявления именно этого кризиса. Отсюда и масштаб распространения волнений, и привлекательность символических жестов. Хотя кампания нацелена против полицейского произвола и расового неравноправия, за ней скрывается требование справедливости и перемен в широком смысле. Поэтому среди симпатизантов не только чернокожие и ультралевые, а политики, в массовом порядке считающие необходимым засвидетельствовать свою приверженность идеалам протестов.
Истеблишменту выгодно акцентировать именно расовую составляющую, переводить дискуссию к расширению мер защиты и поддержки конкретной группы вместо обсуждения общей несправедливости системы. Популистские призывы сократить финансирование полиции ничего не решают. Вообще, подмена необходимых социально-политических преобразований политическими изменениями (а теперь всё чаще – технологиями) – распространённый метод купирования недовольства, и это относится совсем не только к США. Сейчас политические классы, скорее всего, снова попытаются это сделать. И, может быть, на время это даже сработает. Но следующий виток спирали будет ещё более лихим и грозным, чем нынешний.
