Южную Африку без всяких оговорок можно поздравить с чрезвычайно успешными саммитом, он войдёт в анналы как веха в истории БРИКС. И по привлечённому вниманию, и по количеству посетивших его глав государств, и, естественно, благодаря решению о первом массовом расширении.
К последнему, правда, много вопросов, прежде всего по той причине, что критерии процесса так и не прояснились. Во всяком случае, состав приглашённых пока не позволяет их понять. Можно предположить, что на условной развилке «расширение состава/углубление сотрудничества» выбран первый путь. Тем более что, приняв этот набор шести стран, нельзя тянуть со следующим – весьма уважаемые державы (первыми в голову приходят Индонезия, Алжир, Нигерия) и так, скорее всего, обижены, не попав в первую партию. Так что, вероятнее всего, БРИКС встал на путь количественного роста, что не подразумевает автоматически рост качественный. В этом есть своя логика, хотя время покажет, насколько она правильная.
БРИКС (тогда ещё БРИК) появился как продукт маркетинговой стратегии американских инвестиционных банкиров (реклама быстро растущих рынков), но через несколько лет внезапно обрёл политическое содержание. Само по себе это знаменовало изменения в мировой расстановке сил – появление группы крупных и влиятельных незападных стран, намеренных проводить собственную линию на международной арене. Все четыре, а затем и пять государств объединяет один не сформулированный, но легко читаемый критерий – они обладают полным суверенитетом, то есть желанием и способностью (по своему совокупному потенциалу) проводить самостоятельную внешнюю и внутреннюю политику. Таких государств в мире, на самом деле, немного, у кого-то отсутствует необходимый военно-экономический ресурс, а кто-то входит в обязывающие альянсы и, соответственно, добровольно ограничивает свою суверенность. И в этом смысле состав БРИКС, каким он является на данный момент, не по формальным, а по сущностным характеристикам представляется достаточно органичным.
Страны, объявленные теперь, разнообразны по всем параметрам, но в приведённую выше схему не укладываются. Из этого можно заключить, что главы государств, решавшие сейчас, расширять ли сообщество и за счёт кого, склонились к принципу диверсификации, а не консолидации. Дальше объединение будет увеличиваться, а создания какого-то институционального механизма не предполагается, по крайней мере, пока. Собственно, чем больше будет участников, тем сложнее такой механизм запустить. И у пяти стран взгляды серьёзно расходятся, что говорить об одиннадцати и более. Кстати, много обсуждавшаяся идея общей валюты в рамках БРИКС теперь становится совсем умозрительной.
Нынешнее решение – компромисс между главными держателями «пакетов акций», так что национально-личностный элемент не надо сбрасывать со счёта. Сторонники превращения БРИКС в гораздо более сплочённое объединение разочарованы. Вопрос, однако, в том, насколько оно достижимо в реальности.
Феномен мирового большинства, так у нас теперь называют мир за пределами Запада, консолидации не предусматривает. Это как раз в атлантическом сообществе и вокруг него требуется приверженность общим мировоззренческим установкам и геополитическим интересам. Остальные настаивают на собственном праве решать всё самостоятельно. И, судя по мировой атмосфере, эта тенденция является доминирующей, а западный подход останется для стран, входящих в соответствующую культурную сферу, да и то может меняться в перспективе.
Но форум стран, твёрдо намеренных расширять пространство независимого политического действия, сам по себе способен влиять на международную ситуацию. Речь едва ли может пойти об антизападной направленности – за исключением России и теперь, возможно, Ирана никто из нынешних и вероятных будущих участников открыто противопоставлять себя Западу не хочет.
Однако это и отражает наступающую эпоху, когда политика большинства государств – постоянный выбор партнёров для решения своих проблем, и для разных проблем могут быть разные визави.
Теперь мы точно знаем, что БРИКС будет другим.
Китаю, например, с его идеями о единой судьбе человечества и очевидным превосходством над всеми остальными по потенциалу, институционализация БРИКС особенно не нужна. Индию, которая тщательно оберегает свою линию на «мультиприсоединение», то есть сотрудничество со всеми без ограничений, большой и неоднородный БРИКС тоже устраивает. Нью-Дели в наименьшей степени заинтересован в усилении антагонистических настроений внутри сообщества.
Россия стоит особняком в силу того, что из нынешних участников только она находится в состоянии жёсткого и непримиримого конфликта с Западом. И поскольку трансформация БРИКС в антизападный альянс невозможна, Москве тоже подойдёт поэтапное, но наибольшее расширение, превращение в максимально представительное сообщество, члены которого взаимодействуют друг с другом в обход западного давления или вопреки ему. Этого достаточно на предстоящий период.
Российская газета
