Россия в глобальной политике

Прошедший недавно 6-й пленум ЦК КПК 19-го созыва интересен по многим причинам, его материалы сейчас широко обсуждаются в мире. Это неудивительно, так как на повестке – выработка стратегии развития крупнейшей мировой державы. Но хотелось бы привлечь внимание к одному аспекту, который во многом остался незамеченным. Речь идёт о закреплении идеи, что в Китае создана новая цивилизация, более совершенная, чем все прочие.

Сформулированная в краткой форме в принятом по итогам пленума коммюнике эта любопытная мысль звучит так: «Под руководством КПК китайский народ успешно открыл китайский путь модернизации, создал новую форму человеческой цивилизации, проложил развивающимся странам новые пути к модернизации»[1]. В опубликованной несколькими днями позже «Резолюции ЦК КПК об основных достижениях и историческом опыте столетней борьбы партии» она изложена более развернуто: «В течение прошлого столетия КПК боролась как за счастье китайского народа и возрождение китайской нации, так и за прогресс человечества и великое единение мира, своей неустанной борьбой существенно изменила тенденцию мирового развития и мироустройство. Партия, ведя за собой народ, успешно сформировала китайскую модель модернизации, создала новую форму человеческой цивилизации, открыла развивающимся странам новые пути к модернизации, предоставила совершенно новые альтернативы странам и нациям, стремящимся ускорить своё развитие и желающим сохранить собственную независимость»[2].

Таким образом, формирование новой цивилизации КПК считает одной из своих основных заслуг, причём не только перед китайским народом, но и перед всем миром, в особенности перед развивающимися странами, которым была дана новая, более эффективная альтернатива ускоренной модернизации.

В чём значение появления этого цивилизационного подхода? По сути, китайское руководство принимает теорию множественности цивилизаций, развивающихся различными путями. Исторически эта теория возникла как критика европоцентристских моделей развития, появившихся в рамках общей просвещенческой парадигмы.

Термин «цивилизация» довольно молод, в европейских языках он появился лишь во второй половине XVIII века для обозначения существовавшего еще со времён Древней Греции понятия о культурном и образованном обществе или народе, где господствуют «смягченные нравы», в отличие от народа варварского, дикого и некультурного[3]. Сформулированные в эпоху Просвещения идеи социального прогресса поставили уровень цивилизации выше, чем уровень дикости, цивилизованность стала считаться более высокой ступенью общественного развития.

В этом плане марксизм являлся довольно типичной просвещенческой теорией, пожалуй, одной из самых разработанных и убедительных. Его основатели были просвещенческими европоцентристами. Они верили в принципиальное единство мира и в то, что все общества проходят одинаковые стадии развития, хотя и в разное историческое время, а в отдельных случаях, возможно, с перескакиванием через некоторые этапы (такие мысли в конце жизни возникали у Карла Маркса, например, по поводу России).

Теория цивилизации как комплекса духовно-культурных черт, характерных для разных народов и культурных центров, которые отличаются друг от друга и необязательно представляют иерархию развития (не находятся на более высоком или низком его этапах), а эволюционируют в разных направлениях, возникла в XIX веке на волне подъёма романтического национализма и консерватизма. Последние доказывали ценность и уникальность исторического опыта каждого крупного народа. Если традиционно «цивилизованность» противостояла «варварству» как таковому, то теперь одна цивилизация стала противостоять другой. Не случайно труд одного из основателей этой теории Николая Данилевского, впервые выделившего десять отдельных «культурно-исторических» типов или цивилизаций, называется «Россия и Европа» и в значительной степени посвящён критике европейской цивилизации в её противопоставлении некоему славянскому типу, который должен появиться. Единое же человечество для него – пустая абстракция. Эта теория развивалась в работах таких авторов, как Освальд Шпенглер, Арнольд Тойнби, и в недавнее время в довольно упрощённом виде – Самюэлем Хантингтоном.

В самом Китае тоже существовали сторонники теории цивилизаций, которые особенно распространились в первой половине ХХ века. Особую известность тогда получили труды крупного философа и общественного деятеля Лян Шумина, согласно которым три мировые цивилизации – европейская, китайская и индийская представляют собой примеры развития трёх основных групп потребностей человека – материальных, социальных и духовных. После прихода к власти КПК подобные теории подверглись критике с марксистских позиций, Лян Шумина осудил лично Мао Цзэдун, и философ надолго попал в опалу именно потому, что не признавал теории марксизма, в частности идеи классовой борьбы.

Таким образом, принимая теорию различия цивилизаций, китайские власти фактически берут на вооружение традицию, идущую от Данилевского, Шпенглера, Лян Шумина и Тойнби, а вовсе не Маркса, Энгельса и Ленина, веривших в единую человеческую цивилизацию и прямую линию прогресса. Общей целью его является построение идеального и унифицированного общества – коммунизма – на всей земле.

Справедливости ради надо сказать, что отдельные марксистские, или, по крайней мере, просвещенческие черты, в китайском подходе сохраняются. Из документов пленума можно сделать вывод, что в мире существуют не только различные типы цивилизаций, но и некая единая «человеческая цивилизация», в развитие которой «китайская нация как древняя и великая нация мира» «внесла немеркнущий вклад», создав «блестящую цивилизацию с более чем пятитысячелетней историей». Больше того, иногда термин «цивилизация» употребляется и в изначальном смысле «уровня развития». Например, в резолюции в заслугу компартии ставится то, что она «заимствовала все созданные человечеством лучшие достижения цивилизации»[4]. По официальной теории, блестящая традиционная китайская цивилизация в XIX веке «покрылась пылью» из-за вторжения западных держав и феодального правления. Заслуга же КПК состоит в её возрождении, продолжении традиций и создании на её основе «новой человеческой цивилизации», цивилизации нового типа. Этот тип, согласно китайской схеме, является одним из нескольких или даже многих цивилизаций, составляющих сегодня общую человеческую цивилизацию.

Тем не менее идея об уникальности китайской цивилизации очевидна. Прежде всего, она (вполне в традиции Данилевского и его последователей) описывается как комплексная и включает в себя многочисленные аспекты. Об этом говорил сам китайский лидер Си Цзиньпин, отметивший в июле этого года в речи, посвященной столетию КПК, что новый тип человеческой цивилизации создан в Китае как результат строительства социализма с китайской спецификой и скоординированного продвижения материальной, политической, духовной, социальной и экологической цивилизации[5].

Сразу после того, как лидер страны упомянул этот новый тип, китайские обществоведы начали разрабатывать его идеи. Один из них пояснял: «Материальная цивилизация определяет отношения человека с вещами, реализацию цели совместного использования материальных достижений всем народом на основе значительного увеличения суммы производительных сил. Политическая цивилизация определяет отношения между партией и народом, заключающиеся в поддержании руководящей роли КПК, положения народа как хозяина, органического единства, основанного на управлении при помощи закона, самого широкого представительства коренных народных интересов. Духовная цивилизация определяет отношения человека с самим собой. Необходимо строго руководствоваться патриотическим чувством, выраженным в высказывании “Каждый несёт ответственность за процветание или упадок Поднебесной”, соблюдать правило порядочности, согласно которому слова не должны расходиться с делами, правило доброжелательности – “не делай другим того, чего не желаешь себе”, дух терпимости, выраженный в принципе “гармония при сохранении различий” и другие ценностные требования. Социальная цивилизация определяет отношения человека с другими людьми, делает акцент на сосуществовании в мире и гармонии, обеспечении и повышении уровня народного благосостояния, продвижении принципа социальной справедливости. Экологическая цивилизация определяет отношения человека с природой, поддержание и совершенствование системы и режима экологической цивилизации, создание условий для гармоничного сосуществования человека с природой. В целом новый путь китайской модернизации – путь не однолинейный, это путь комплексного развития цивилизации. Он предлагает китайский проект государствам и нациям мира, стремящимся найти лучшую общественную систему»[6].

Отличительные черты новой китайской цивилизации, как и в других цивилизационных теориях, определяются в их противопоставлении другим цивилизациям. Другой китайский теоретик заключает: «“Новый тип человеческой цивилизации” – это новейшее творение китайского народа, созданное под руководством коммунистической партии, ведомой марксистским учением, и рождённое на основе твёрдого следования социализму с китайской спецификой и его развития, преемственности и развития китайской культуры, заимствования и усвоения достижений человеческой цивилизации. Эта цивилизация отличается как от открытого порокам западного капиталистического типа цивилизации, так и от социалистического типа, основанного на советской модели. Она соответствует требованиям всеобщих законов мировой цивилизации и выходит за рамки усвоения западной капиталистической цивилизации. Она преодолела многочисленные изъяны капиталистической модернизации и освободилась от порока капиталистического отчуждения, разрушила монополию Запада на так называемые “универсальные ценности”. Этот тип цивилизации продолжает лучшие традиции китайской цивилизации на основе усвоения передовых достижений человеческой цивилизации и обладает большой жизненной силой, он обогатил знания человечества о законах цивилизационного развития и представляет огромную ценность для великого возрождения китайской нации и будущего развития мировой цивилизации»[7].

В теоретическом плане можно заметить, что принятие китайскими коммунистами цивилизационной теории знаменует собой новый этап индигенизации марксизма на китайской почве, причём китаизация идёт уже по пути не прямого смешения марксизма с традиционной китайской мыслью, а скорее с китайской мыслью первой половины ХХ века, которая уже тогда в значительной степени впитала в себя распространённые в то время западные теории. Это смешение можно видеть в приведённой выше формулировке резолюции пленума. Термин «великое единение» (датун) взят здесь из традиционной китайской философии, где он означал идеальное общество, однако лишь на рубеже XIX и ХХ веков философ и реформатор Кан Ювэй перенёс его из прошлого в будущее, и в этом значении он стал употребляться китайскими мыслителями и политиками, в том числе и, например, Чан Кайши. Понятие «модернизации» перенесено из современной западной социологии и политологии. И лишь сентенции о партии и народе можно каким-то образом отнести к марксизму в его ленинской интерпретации.

Если закрыть глаза на различия в терминологии, обнаружится: то, что излагают сегодня идеологи КПК, мало отличается от теории того же Лян Шумина, который, кстати, в конце жизни прямо стал отождествлять китайскую социальную цивилизационную модель с социализмом. Разница лишь в том, что Лян, в отличие от Си Цзиньпина, всё же считал, что наиболее высокая цивилизация должна быть построена на индийских духовных принципах.

В практическом же плане очевидно, что новая цивилизационная идеология означает рост гордости и самоуверенности китайского руководства на фоне грандиозных экономических успехов страны.

Не случайно во всех странах – в Германии, России, США (например, теория пограничного духа Фредерика Тернера), Японии, странах Африки – эта идеология возникала тогда, когда рост национализма приводил к необходимости противопоставления собственных традиций и культуры внешним, доминировавшим ранее. Это новый шаг к отходу от курса на внешнеполитическую скромность Дэн Сяопина. Китайское руководство говорит миру (а точнее – само себе), что Китаю больше нечему учиться у других, наоборот – кое-чему другим стоит поучиться у Китая.

Конечно, КНР, в отличие от Соединённых Штатов или СССР, пока не навязывают свою политическую или экономическую модель другим. Во время беседы с Джо Байденом 16 ноября 2021 г. китайский лидер Си Цзиньпин прямо заявил: «Китай не намерен распространять свой путь на весь мир, наоборот, мы всегда поощряли другие страны на поиски пути развития, отвечающего национальным условиям страны»[8]. Однако сама идея о том, что новый тип китайской цивилизации более совершенен, чем другие, превзошёл все остальные по всем параметрам, оставляет место для желания распространить его на других, по крайней мере – путём усиленной пропаганды. Ведь, если ваша модель – самая совершенная, то другие могут не принимать её только по собственной глупости или из-за козней врагов. Глупость можно устранить путём перевоспитания, например, как это делается внутри Китая с непонимающими преимуществ китайской политической системы. А с врагами надо бороться.

О возможности такого развития событий говорит уже общепринятая в КНР идея о том, что Китай показал миру новый путь модернизации, отличный от западного. Тем самым, используя термин западной политологии, китайская официальная пропаганда пытается подорвать основу выраженной в западной теории модернизации идеологию США и их союзников, согласно которой, с одной стороны, благосостояния можно добиться, только приняв экономическую модель Запада, а с другой – экономическое развитие, создавая средний класс, неизбежно ведёт к демократизации и принятию западной политической модели. 

Заявку на успешную альтернативную модернизацию делали разные страны, однако ни одна пока не добилась успеха. Особенно показателен и важен для Китая крах социалистического СССР. Именно поэтому в Китае указывают, что китайская модель преодолела не только западные, но и советские ошибки. Конечно, сторонники теории модернизации могут сказать, что время демократизации в КНР еще не пришло. Но в Китае, совершенно очевидно, так не считают. Там полагают, что нашли, наконец, иной путь, который может привлечь и других.

Признание собственной цивилизации наиболее совершенной напоминает не столько советскую идею «преимуществ социализма» (СССР никогда не претендовал на роль особой цивилизации), сколько классическую китаецентричную модель миропорядка, когда мир делился на культурную китайскую часть (хуа) и варварскую (и), причём задачей китайского императора было не завоевать варваров, а убедить их в превосходстве своей «блестящей» цивилизации. Методы убеждения были разными, от торговых и других привилегий до военной поддержки прокитайских сил на варварских территориях. Это приводило к тому, что очень часто соседние государства и племена попадали в вассальную зависимость от Китая даже без прямого завоевания и начинали приносить дань императору Поднебесной. При этом в Китае искренне считали, что действуют варварам во благо. Сегодняшний Китай активно вводит экономические санкции против соседних стран (Монголии, Южной Кореи, Австралии и других), когда его советы относительно того, как надо воспринимать китайскую политику, там не принимают. Китайские дипломаты по всему миру резко, иногда в грубой форме, критикуют тех, кто с их точки зрения, неправильно интерпретирует гуманный и справедливый китайский подход к их странам. Иногда это приводит к изменению позиции этих стран и даже извинениям. И в Китае искренне не понимают, почему такие действия, которые, как считают в Пекине, направлены на благо этих стран, вызывают там раздражение.  

Нам в России, стране, где модернизация несколько раз заканчивалась крахом, изучать опыт соседней страны особенно важно. Конечно, пока нам ничего не навязывают, беспокоиться не стоит. У России достаточно беспокойства вызывают угрозы с другой стороны. Однако изучать развитие событий в Китае более пристально необходимо. Китайское общество действительно эффективно, его экономика даже в период пандемии развивается быстрыми темпами, и здесь нам есть о чём подумать. Но обучаться преимуществам китайской политической модели, поддержанию руководящей роли компартии и органическому единству коммунистов и беспартийных не хотелось бы. Тут мы уже учёные.