В Италии заканчивается эпоха. Сильвио Берлускони прекратил сопротивление и согласился уйти в отставку после того, как парламент утвердит жесткий план финансового оздоровления. Европейская политическая сцена лишится своего самого колоритного персонажа, а Италия — премьер-министра, которому впервые в послевоенной истории удалось отладить политическую машину и обеспечить длительное функционирование правительства.
В последние годы Берлускони превратился в фарсового персонажа, которого стеснялись соотечественники и откровенно презирали в Евросоюзе. Винить ему в этом некого, кроме себя самого: имидж сформировался под воздействием его вульгарного поведения и бесконечных секс-приключений, которые с возрастом становились все скабрезнее.
Последние в какой-то момент даже отодвинули на задний план куда более серьезные обвинения в финансовых и юридических махинациях, которые сопровождали премьера на протяжении всей его политической карьеры. Однако, если отвлечься от отталкивающих публичных проявлений, нельзя не признать: Берлускони — примечательный феномен, возникший не на пустом месте и отражающий современную общественную среду.
Берлускони — непреднамеренное последствие масштабной перетряски итальянской политики, которая случилось после окончания «холодной войны». Пока идеологическое противостояние продолжалось, интересы итальянского и — шире — всего западного правящего класса заключались в поддержании монополии на власть двух ведущих партий (христианские демократы и социалисты) и исключении из процесса коммунистов. Оборотной стороной геополитического баланса служила крайне высокая степень коррумпированности и беспринципности итальянской политики. Ее сотрясали нескончаемые скандалы, а кабинеты менялись с калейдоскопической быстротой. Непомерную цену страна платила в периоды идейных обострений: Италия страдала от всплесков насилия и левых, и правых радикалов.
Крах коммунистического блока, когда исчезла угроза советского влияния, открыл двери для очищения и обновления, что и случилось в ходе операции «Чистые руки». Прежние правящие партии фактически были разгромлены, но, к глубочайшему удивлению пламенных борцов с коррупцией, к власти пришло не новое поколение честных идеалистов. На вершине оказался человек, являвшийся концентрированным порождением и олицетворением разрушенной системы — медиамагнат-миллиардер Сильвио Берлускони, которому некогда патронировал бывший лидер социалистов Беттино Кракси, закончивший дни в изгнании в Тунисе под угрозой экстрадиции. Первое пришествие Берлускони было кратким — всего несколько месяцев, и итальянский истеблишмент надеялся забыть о нем как о страшном сне. Но в 2001 году премьер-предприниматель вернулся — на невероятный для Италии срок в 10 лет (с небольшим перерывом).
В чем секрет успеха человека, который вопреки экстравагантности, скандальности и явно нестандартному пониманию демократии так долго определял лицо Италии? Между прочим, страны, обладающей старинной и изысканной политической культурой.
Берлускони во многом предвосхитил глобальные тенденции. Именно он в наиболее явной и законченной форме явил миру образец политика, созданного средствами массовой информации. Поскольку эти средства ему и принадлежали. Но Берлускони пошел дальше. Будучи у власти, премьер еще больше укрепил контроль над медиапространством, поскольку к собственным СМИ добавил государственные (общественные). И сколько бы ни возмущались в Европе высоким уровнем монополизации отрасли, что имело явные политические последствия, свои плоды это давало.
Сильвио Берлускони — деятель нового типа, продукт времени, когда идеологии перестают играть роль. Это постепенно происходит по всей Европе, даже там, где деление на правых и левых всегда имело особое значение, а разные партии предлагали разные альтернативы.
На словах Берлускони постоянно подчеркивает свою идейную принадлежность, обвиняя во всех грехах левых и коммунистов и отстаивая приверженность ценностям рыночной свободы. На деле его лозунг — эффективность, достижение целей любыми доступными средствами. В этом залог и политического долголетия. В хаотической партийной среде Италии Берлускони проявил себя виртуозом-манипулятором, он раз за разом переигрывал оппонентов и принуждал строптивых соратников к продолжению сотрудничества. До него это в подобной степени не удавалось никому, вероятнее всего, не удастся и после.
Берлускони – наглядное олицетворение современной политической морали. Просто у итальянского премьера все всегда было напоказ: и его любовные похождения, и откровенные зигзаги наподобие лобызания с другом Каддафи, а потом участия в его свержении силами НАТО.
Другие лидеры более осмотрительны, респектабельны и не столь откровенны, однако суть это меняет мало. Премьер-министр Великобритании Тони Блэр, который за солидные гонорары числился советником ливийского вождя, сразу после безвременной кончины клиента востребовался в том же статусе при казахстанском лидере Нурсултане Назарбаеве. Ну и так далее.
Наконец, премьер-министр Италии символизировал полное и окончательное сращивание государственной власти и крупного бизнеса, поскольку являлся и тем и другим в одном лице. Опять-таки в столь откровенной форме такое бывает разве что в развивающихся странах (вспоминается, например, Таиланд), но сами тенденции ощущаются повсеместно.
Итоги деятельности Берлускони плачевны. И дело не только в имидже Италии, которая благодаря его вечеринкам «бунго-бунго» превратилась в посмешище. Человек, который годами эксплуатировал имидж талантливого управляющего, способного обеспечить экономический успех, оставляет страну на грани банкротства. Оно, в свою очередь, может привести к краху евро — у ЕС нет денег для спасения одной из ведущих экономик мира.
Уход Берлускони вызовет краткосрочное чувство облегчения очень у многих, однако не решит ни одной из реальных проблем, стоящих перед Италией. Призывы к правительству национального единства едва ли можно считать реалистичными. Италия совершенно к такому не приспособлена, другая политическая культура. Тем более что после десятилетия правления Берлускони, который умело приводил курс к нужному ему общему знаменателю, его оппоненты и даже соратники истосковались по свободе действий. Примечательно, что одним из последних шагов премьера стало согласие на постоянный внешний мониторинг курса итальянского правительства со стороны МВФ и ЕС. Это, конечно, не внешнее управление, но еще один ограничитель. В любом случае преемнику кавалера Сильвио не позавидуешь.
Европа вступает в период смены руководителей. Георгиос Папандреу ушел с поста, спровоцировав острую борьбу за освободившееся кресло. Испанский премьер Хосе Луис Сапатеро готовится к поражению на выборах. Никола Саркози начинает битву за политическое выживание. Ангела Меркель сражается за сохранение хрупкой коалиции в условиях все более критически настроенного общественного мнения.
Во многих европейских странах опросы показывают разочарование граждан в единой валюте и непонимание необходимости оказания помощи утопающим. Ситуация требует лидеров масштаба тех, которые когда-то стояли у истоков европейской интеграции. Но никого сопоставимого с ними на горизонте не видно.
