Россия в глобальной политике

На мировом нефтяном рынке объявлена ценовая война, её инициатор – Саудовская Аравия, которая намерена продемонстрировать собственные возможности остальным производителям, прежде всего России. Данный материал – заключительная глава из книги Эллен Уорд «SAUDI, INC. История о том, как Саудовская Аравия стала одним из самых влиятельных государств на геополитической карте мира». Она только что вышла в издательстве «Альпина Паблишер». Мы публикуем этот отрывок с любезного разрешения российского издателя. В нём описываются события, которые предшествовали нынешней фазе маневрирования не нефтяном рынке.

В июле 2008 г. цена барреля нефти West Texas Intermediate (WTI) достигла максимального значения – 145 долларов. И хотя зимой того же года нефть сильно подешевела вследствие глобального финансового кризиса, в период между концом 2010 г. и концом 2014-го цены стабильно держались в диапазоне 80–110 долларов за баррель. Даже с учетом поправки на инфляцию никогда еще нефть не была настолько дорогой, и никогда еще такие высокие цены не сохранялись столь долго. Несмотря на жалобы потребителей, высокие счета за потребляемую энергию стали нормой жизни, и казалось, что ОПЕК вполне удовлетворена. «Никаких особых действий не предпринималось», – вспоминал старший редактор S&P Global Platts Герман Ван. Когда в 2012 г. он только начинал освещать деятельность нефтяного картеля, «ОПЕК лениво обсуждала вопрос» квот на добычу, то есть страны-члены фактически сохраняли производство на прежнем уровне. 

При этом саму работу по добыче нефти трудно было считать скучной. Годы высоких цен обогатили каждую нефтедобывающую страну, а не только членов ОПЕК. США занялись оживлением собственной нефтяной отрасли, продолжая так называемую сланцевую революцию. Метод фрекинга дал возможность извлекать запасы нефти и природного газа, ранее запертого в сланцевых породах. Фрекинг был весьма дорогостоящим и сложным процессом, но он не требовал больших капиталовложений, поэтому этот метод могли применять даже мелкие компании. Почти мгновенно крошечные американские городки типа Уиллистона (штат Северная Дакота), имевшие большие сланцевые скальные образования, превратились в центры нефтедобычи, а СМИ задались вопросом: сможет ли Америка производить больше нефти и газа, чем необходимо для удовлетворения ее внутренних потребностей?

Все это время Али аль-Наими (министр нефти Саудовской Аравии – прим. ред.) не уставал повторять, что фрекинговый бум его совершенно не волнует. Один журналист, занимавшийся вопросами энергетики и писавший о деятельности ОПЕК, вспоминал, как несколько раз спрашивал министра о росте производства сланцевой нефти. Тот всегда отвечал: «Нет, я не считаю это угрозой. Это меня совсем не беспокоит». Впрочем, к июню 2014-го аль-Наими и остальные представители ОПЕК больше не могли игнорировать влияние на рынок нового источника нефти в США. Производство сланцевой нефти в Соединенных Штатах, а также активное использование месторождений в Канаде и Бразилии приводили к резкому росту предложения на рынке. Ожидалось, что вскоре глобальное увеличение добычи нефти потянет цены вниз. Впрочем, в росте предложения со стороны стран, не входивших в ОПЕК, не было ничего нового для картеля. С аналогичной проблемой организация уже сталкивалась в начале 1980-х. В то время ОПЕК решила снизить объемы производства, чтобы немного приподнять цены. Саудовский министр нефти Заки Ямани заявил, что Саудовская Аравия станет компенсирующим производителем и будет снижать свое производство всякий раз, когда это потребуется для сохранения высоких цен.

Стратегия Ямани провалилась в 1980-е годы. Остальные страны – члены ОПЕК решили смошенничать, а саудовское производство упало настолько сильно, что Aramco была вынуждена временно вывести из эксплуатации ряд ключевых предприятий. Но цены по-прежнему падали. Аль-Наими, бывший генеральным директором Aramco на протяжении части 1980-х, не мог позволить Саудовской Аравии совершить ту же ошибку в 2014 году. Королевство не хотело уменьшать производство в одиночку, как это происходило в 1980-е гг., и поддерживать цены для других производителей, продолжавших наполнять рынок своей нефтью. Однако аль-Наими, как объяснил тот же журналист, «любил держать карты поближе к себе». Никто из репортеров, присутствовавших на очередной встрече ОПЕК в Вене в июне 2014 г., не ожидал, что министр нефти Саудовской Аравии предпримет шаги, которые перевернут весь картель с ног на голову.

ОПЕК проводила свои регулярные полугодовые встречи в постоянной штаб-квартире, непритязательном здании из серого камня в самом сердце Вены. Здание выглядело почти так же, как другие окружавшие его офисные комплексы. Его отличал лишь синий флаг с логотипом ОПЕК на крыше и небольшая табличка с тем же логотипом на углу. Перед стеклянным входом

Журналисты стояли на улице и ждали, пока откроются двери. Они приехали из Соединенных Штатов, Ирана, Великобритании, России, стран Залива, Южной Америки и Африки. Они представляли крупные газеты, новостные ресурсы, национальную прессу и даже отраслевые подписные издания. Аналитики из банков и других финансовых институтов посещали эти встречи, чтобы затем передать самую свежую информацию клиентам и фондам и разрекламировать свои учреждения посредством участия в телешоу и высказываний в прессе. Министры нефти и их сопровождение появились только после того, как репортеры и аналитики прошли через кордон службы безопасности и разместились в помещении для прессы в подвале. Министры приезжали в лимузинах из близлежащих дорогих гостиниц и затем шли к залу заседаний по красному ковру, как кинозвезды на церемонии вручении «Оскара», останавливаясь только для того, чтобы перекинуться парой слов с репортерами. Это было вполне типичным началом собрания членов ОПЕК.

«Все принялись писать очередные истории о том, как участники встречи будут вновь обсуждать одни и те же цифры», – вспоминал журналист энергетического издания. И журналисты, и аналитики не предполагали, что в повестке дня будет что-либо, кроме вопроса о продолжении добычи в прежних объемах. Аль-Наими, приезда которого ждали с особым вниманием ввиду влияния Саудовской Аравии на ОПЕК, остановился на красном ковре, чтобы поговорить с репортерами. «В типичной для аль-Наими манере он не сказал ничего о том, к каким результатам встречи стремился». А стремления аль-Наими были по-настоящему радикальным. Он хотел, чтобы ОПЕК позволила своим членам полностью отказаться от квот на добычу. Как и всегда, после прохода по красному ковру и краткосрочного появления перед прессой и аналитиками министры нефти устроили собрание за закрытыми дверями. И как обычно, их переговоры шли в секретном режиме.

Пока министры дискутировали, представители большинства СМИ ждали в комнате для прессы. ОПЕК обеспечила их кофе, печеньем и сэндвичами. Кое-кто стоял на улице, курил и болтал. Несколько репортеров ждали в холле и коридорах, готовясь поймать министров для интервью на выходе из зала заседаний. Почти все думали, что в течение нескольких следующих часов не произойдет ровным счетом ничего. «Все были расслабленными… никто не ожидал, что из зала заседаний начнут выходить». Внезапно репортеры в холле услышали шум шагов и уловили движение. «Мы увидели, как из зала выходит саудовская делегация». Точнее, аль-Наими просто вылетел оттуда. «Это всех шокировало», – рассказывал свидетель событий. Репортеры сгрудились вокруг саудовского министра нефти.

Аль-Наими сообщил прессе, что это было «худшей из встреч ОПЕК за всю ее историю». Он немедленно пригласил прессу на импровизированный брифинг в своем номере в Grand Hotel. Там он рассказал, что никогда прежде ему не доводилось присутствовать на собрании, «участники которого просто не слушали друг друга».

Он обрушился на представителей стран, отказавшихся рассмотреть его предложение. «Ливийцы, иранцы, алжирцы и венесуэльцы – буквально все предпочли сохранить систему квот», – вспоминал журналист. Эта система устанавливала лимит добычи для каждой страны – члена ОПЕК, хотя тогда эти ограничения позволяли производить нефть в достаточных объемах. Аль-Наими не нравилась система квот, поскольку она поддерживала высокие цены, которые стимулировали производителей, не входивших в ОПЕК, заниматься добычей нефти на полную мощность. Эти страны-производители наживались на самоограничении ОПЕК, и ожидалось, что совсем скоро нефть из государств, не являвшихся членами картеля, наполнит рынки и приведет к падению цен для всех (включая и членов ОПЕК). Саудовцев расстраивало, что они часто шли навстречу другим странам ОПЕК, а те мошенничали с объемами своей добычи и использовали решение Саудовской Аравии для увеличения собственной прибыли. Аль-Наими был «явно разгневан» упрямством других министров нефти.

«Это была самая значительная ссора с тех времен, когда иракцы еще перед своим вторжением 1990 г. обвиняли Кувейт в краже их нефти. Разлад достиг таких же или даже больших масштабов. Все разошлись, и никто не знал, соберется ли эта группа в том же зале еще раз». Цена нефти в тот день немного подросла. А затем началось стабильное снижение в течение лета и осени. К 27 ноября 2014 г., дате следующего регулярного собрания ОПЕК, цена нефти снизилась на 40%, а баррель нефти WTI стоил уже 73 доллара.

В течение всего этого периода аль-Наими пытался убедить министра нефти Венесуэлы Рафаэля Рамиреса, что ОПЕК не должна снижать производство до тех пор, пока к решению картеля не присоединятся другие страны – производители нефти, не входившие в ОПЕК. По словам аль-Наими, все понимали, что шансы «на переговоры, не говоря уже о соглашении» с независимыми американскими производителями нефти, «равны нулю», поскольку это прямо запрещалось антимонопольными законами США. Однако Рамирес полагал, что можно убедить страны типа Казахстана, Мексики, Норвегии и России сократить добычу нефти вместе с ОПЕК. Аль-Наими помнил о неудачах 1980-х гг. и продолжал считать, что Саудовская Аравия не должна жертвовать своим производством для того, чтобы обеспечить прибыль другим странам.

За два дня до ноябрьской встречи ОПЕК беспокойные представители прессы «собрались в холле Grand Hotel в ожидании Али аль-Наими», вспоминает Ван. Прибыв в отель, министр нефти остановился перед журналистами и зачитал заготовленное заранее короткое заявление. Ни на один вопрос он не дал даже уклончивого ответа, что было ему несвойственно. Репортеры и аналитики ничего не смогли из него вытащить. Чуть позже тем же вечером аль-Наими встретился с Рамиресом из Венесуэлы, российским министром нефти Александром Новаком, Игорем Сечиным, главным исполнительным директором крупнейшей российской нефтяной компании «Роснефть», и министром энергетики Мексики Педро Хоакином Колдуэллом в венской гостинице Park Hyatt. Ни Россия, ни Мексика не были членами ОПЕК, однако их представители приехали по особому приглашению. В ответ на настоятельную просьбу о сокращении добычи Колдуэлл и Новак заявили, что это экономически невозможно для их стран. По словам аль-Наими, все сидевшие в комнате повернулись в его сторону в ожидании. В этот момент он подумал: возможно, русские и мексиканцы «надеются, что Саудовская Аравия снова… заявит о серьезном сокращении своего производства»? «Только не в этот раз», – решил аль-Наими. Он хотел снять любые ограничения на добычу, несмотря на то что такой шаг привел бы к неминуемому негативному влиянию на цены. Саудовская Аравия не собиралась жертвовать собой, а затем смотреть, как на этом наживаются все остальные.

Однако ни СМИ, ни аналитики, ни нефтяные трейдеры, следившие за событиями издалека, не знали, что именно произошло на этой закрытой встрече. Пока представители Саудовской Аравии, России, Мексики и Венесуэлы вели переговоры, пресса «довольно долго» ждала в том же отеле запланированного брифинга. Однако министры нефти его отменили. По словам Вана, «аль-Наими покинул отель через черный ход, а русские просто исчезли». Рамирес отправился поговорить с прессой и пытался «сделать вид, что все в порядке, но у него ничего не вышло». Венесуэла и другие страны надеялись на сокращение объемов производства и на то, что основным инициатором станет Саудовская Аравия.

Через два дня началась официальная встреча ОПЕК (такие встречи проводились раз в полгода). Репортеры, аналитики и трейдеры высказывали самые невероятные предположения о том, как станут развиваться события. Все хотели понять, в чем состоят намерения Саудовской Аравии. Джейми Уэбстер, аналитик, регулярно посещавший собрания ОПЕК, вспоминал, что наблюдатели проявляли чрезвычайный интерес к происходящему. После многих лет скучных собраний ОПЕК, которые уже мало занимали большинство репортеров и трейдеров, «внезапно там оказались буквально все».

Майкл Д. Коэн, директор по исследованиям рынков энергоносителей в британском банке Barclays, заявил: «…лишь пара экспертов полагали, что процесс принятия решения о сокращении добычи пройдет совсем не так гладко». «Какие бы сигналы ни поступали и как бы их ни интерпретировали, я думаю, в то время существовали и другие подходы к политике ОПЕК, заслуживавшие рассмотрения». Однако мало кто ставил под сомнение общепризнанные предположения.

В Вене, Нью-Йорке, Лондоне и многих других местах тысячи инвесторов и трейдеров, сделавших значительные ставки на то или иное развитие событий, ждали решения аль-Наими и его коллег. По словам Уэбстера, ожидание буквально разрушало «нервную систему всех присутствовавших».

После окончания встречи несколько министров вышли к представителям прессы. Картель заявил о своем неожиданном решении отказаться от ограничения объемов производства нефти для стран. Каждая страна могла добывать столько нефти, сколько она могла и хотела, хотя для организации в целом ОПЕК установила высокий лимит добычи – «30 миллионов баррелей в день, но без упоминания об обязательном следовании этому ограничению». Министры нефти, наблюдатели в Вене, трейдеры и работники энергетической отрасли по всему миру тут же поняли, что решение ОПЕК приведет к росту добычи нефти. Цена на нефть должна была упасть, вынуждая большинство производителей нефти добывать и продавать больше нефти, чтобы сохранить свои доходы. Представители большинства стран ОПЕК, а также России и Мексики приехали в Вену, ожидая сокращения объемов добычи, однако аль-Наими разрушил их планы. Ван вспоминал, что аль-Наими покинул собрание «с широкой улыбкой, говоря о том, что это было великолепным решением и что он получил то, чего хотел». Венесуэльский министр нефти «уехал со встречи в гневе. Его лицо превратилось в маску».

В тот же день цена WTI упала на 7%21. По мнению Вана, этот исход продемонстрировал «силу Саудовской Аравии в ОПЕК. Ничто в картеле не происходило без согласия Саудовской Аравии».

Уэбстер посчитал, что именно решение Саудовской Аравии позволило ценам на нефть начать свободное падение. «Саудовцы и другие богатые нефтью страны Персидского залива имели немало денег в банках… и могли руководствоваться стратегическими, а не тактическими целями». Другие страны, такие как Венесуэла, отчаянно нуждались в сохранении высокой цены на нефть. Нефтяные цены резко падали до конца 2015 года. В феврале 2016-го цена нефти WTI достигла рекордно низкого значения 27 долларов за баррель. Экономика Венесуэлы пошла вразнос из-за низких цен, поскольку в предыдущем десятилетии страна связывала все надежды на развитие только с этим продуктом. Пострадали и другие производители нефти. В одном лишь апреле 2016 г. одиннадцать компаний, занимавшихся фрекингом в США, заявили о банкротстве. В сентябре 2016 г. еще 135 из них настолько глубоко погрязли в долгах, что оказались на грани банкротства. От этого пострадали и международные нефтяные компании. ExxonMobil сообщала о 58-процентном падении прибыли в четвертом квартале 2015 года, а BP – об убытке в 3,3 миллиарда долларов за тот же период. В Техасе, неофициальной столице нефтяной добычи в США, в 2015 г. было сокращено свыше 250 тыс. рабочих мест. Из-за уменьшения объемов добычи нефти штат потерял более чем 40 миллиардов долларов инвестиций.

Все это время Али аль-Наими активно отстаивал политику Саудовской Аравии. Ему постоянно задавали вопрос о том, когда же он изменит свою точку зрения. Пресса и отраслевые специалисты полагали, что министр скоро согласится с идеей сокращения объемов производства в странах ОПЕК. Однако аль-Наими сохранял стойкость. Наблюдатели попытались прикинуть, насколько сильно экономика Саудовской Аравии страдает от низких цен. Как и в конце 1940-х гг., основная часть средств государственного бюджета Саудовской Аравии поступала от Aramco. Многие задавались вопросом, удастся ли королевству выстоять во времена сокращения нефтяных доходов. Однако у Саудовской Аравии был ряд преимуществ, которые не замечали многие эксперты в области геополитики и нефтяной отрасли. Важнее всего, что Саудовская Аравия знала об этих преимуществах, когда аль-Наими занялся внедрением своей стратегии. Во-первых, затраты Саудовской Аравии при добыче нефти были чуть ли не самыми низкими в мире, а Aramco как компания была достаточно диверсифицирована, чтобы заняться глубокой переработкой, очень выгод.ной в периоды низких цен на сырую нефть. В результате Aramco в отличие от конкурентов могла получать прибыль даже в случае чрезвычайно серьезного падения цен. Во-вторых, правительство Саудовской Аравии могло позволить себе брать меньше денег у Aramco и использовать вместо них свои валютные запасы, размер которых в 2015 г. составлял 800 миллиардов долларов. В-третьих, Саудовской Аравии ничего не мешало взять деньги в долг в виде банковских ссуд или государственных облигаций, что делали правительства почти всех стран с развитой экономикой. Когда в апреле 2016 г., в период очень низких процентных ставок, Саудовская Аравия взяла в кредит десять миллиардов долларов, некоторые наблюдатели открыто задавали вопрос, не означает ли это конец династии аль-Сауд. 

В-четвертых, семья аль-Сауд уже приняла решение заняться широкомасштабной стратегической диверсификацией своей экономики. Экономические реформы и диверсификация представляли собой один из инструментов, с помощью которых саудовское государство хотело защититься от низких цен. Более того, снижение цен на нефть могло скорее помочь, чем помешать экономическим реформам. При низких доходах население могло бы с большей готовностью принять необходимые перемены. Прежние попытки Эр-Рияда проводить экономические преобразования давали неоднозначные результаты; впрочем, экономика Саудовской Аравии никогда еще не реформировалась во время длительных периодов низких цен на нефть и в условиях, когда доля образованных взрослых сравнительно высока.

Однако ни король Абдалла, ни его министр нефти не дожили до того, чтобы увидеть, как реализуется стратегия аль-Наими. Абдалла умер в январе 2015 г., всего через два месяца после того, как аль-Наими удивил весь нефтяной мир в Вене. Трон перешел к сводному брату Абдаллы Салману, представителю семьи Судайри и бывшему губернатору Эр-Рияда. Важно то, что впервые в истории наследным принцем и его заместителем стали два представителя следующего поколения. Салман являлся последним королем – сыном Абдель-Азиза, хотя несколько его братьев все еще были живы. Пришло время нового поколения лидеров.

Али аль-Наими, амбициозный геолог, в течение длительного времени формировавший стратегическое видение Aramco и нефтяную политику Саудовской Аравии, ушел на пенсию в 81-летнем возрасте после того, как король Салман издал в мае 2016 года соответствующий указ. Аль-Наими был министром нефти Саудовской Аравии на протяжении 20 лет. На его место король Салман назначил бывшего генерального директора Aramco Халида аль-Фалиха, которому тогда исполнилось всего. По словам журналиста, освещавшего вопросы энергетики, аль-Фалих действовал совсем по-иному. Аль-Наими, когда его «не слушали или не давали ему достаточно времени, мог запросто выбежать из комнаты. Аль-Фалих же предпочитал оставаться и спорить до тех пор, пока не убеждал собеседников в своей точке зрения, порой полностью заморочив им голову. Он никогда не сдавался».

Когда Абдель-Азиз отправился на завоевание города, в котором жило несколько поколений его предков, у него уже были планы на будущее. Он захватил Эр-Рияд и решил, что в этом городе будет дом для всей семьи аль-Сауд. Через 15 лет он увидел возможность отобрать Мекку у зарвавшегося шарифа Хусейна и задумал овладеть всем Аравийским полуостровом. Сразу после основания Королевства Саудовская Аравия в 1932 г. он понял, какие возможности открываются с появлением американских нефтяников, намеревавшихся искать в его стране нефть. И он разработал план пополнения своей скудной казны. По словам аль-Наими, «король Абдель-Азиз с самого начала установил правила и четко сказал, что должна сделать компания для саудовцев, – и компания отнеслась к этой обязанности со всей ответственностью». История Саудовской Аравии – история лидеров, у которых есть планы, стратегии и видение будущего. Многие из этих планов, хотя и не все, были претворены в жизнь и пошли на пользу Саудовской Аравии: они принесли прибыль и власть семье аль-Сауд и будущим поколениям.

Свои планы были и у преданного королевского министра финансов Абдаллы Сулеймана. Он видел, как процветает нефтяной бизнес Aramco в Саудовской Аравии, и придумал, как увеличить доходы страны. Сулейман постоянно требовал у американцев все больше денег для того, чтобы модернизировать королевство и укреплять власть короля как правителя, обеспечивающего подданных всем необходимым. Сулейман также стал одним из архитекторов успешной и часто применяемой саудовцами стратегии. Он нанимал людей с Запада, учился у них, а потом делал все, чтобы его страна сама занималась тем, что раньше делали иностранные специалисты. Саудовская Аравия следовала этой схеме в финансовой области, строительстве, обороне, нефтепереработке и, конечно же, добыче нефти.

Примечательным исключением являлся король Сауд. Он не имел ни видения, ни планов, ни стратегии. Сауд тратил деньги без цели, действовал, не думая о будущем, и не слушал тех, кто умел смотреть вперед. Именно поэтому братья свергли его. Сводный брат Сауда Таляль строил планы и знал, какой он хочет видеть Саудовскую Аравию в будущем. Однако его идеи – введение конституционных ограничений для монархии и политическая либерализация – оказались слишком радикальными. То, что их отринут влиятельные братья короля, было очевидно. Точно так же король Фейсал отверг планы министра нефти Абдаллы Тарики, поскольку те угрожали прибыли и непререкаемому авторитету семьи аль-Сауд. Тарики мечтал о национализации нефтяной отрасли и стремился создать организацию богатых нефтью стран, чтобы они могли выступать единым фронтом против стран – потребителей нефти. 

Фейсал как наследный принц и король хотел сделать саудовское правительство состоятельным в финансовом плане. Платежеспособное правительство с избытком капитала обладало бы должной гибкостью для проведения более серьезной модернизации, инвестирования в обучение детей и распространения власти и влияния в регионе. У жены Фейсала, королевы Иффат, были свои планы в отношении строительства школ для девочек и продвижения идеи образования женщин – все это для того, чтобы улучшить жизнь саудовцев и их семей в будущем.

Министр нефти при Фейсале, Заки Ямани, ставил ту же цель, что и его предшественник Абдалла Тарики, однако следовал совершенно иному плану. Ямани хотел, чтобы Саудовская Аравия сама контролировала свой товар и свою отрасль, но не желал идти по пути национализации. Прежде всего он решил приобрести долю в бизнесе, чтобы стать миноритарным акционером и понять изнутри, как все работает. Затем он задумал получить контроль над нефтяным рынком и товаром с помощью одностороннего ценообразования, квот на добычу и экспортных ограничений. Для достижения своих целей он использовал ОПЕК, находившуюся под влиянием идей Тарики. Продолжая работать над реализацией своих планов по приобретению Aramco для короля, он постепенно укреплял позиции Саудовской Аравии в компании до тех пор, пока Фейсал не завладел Aramco полностью. Все это время Тарики не отступал от своих намерений купить, а не национализировать компанию, и это позволило избежать дорогостоящих простоев в производстве. Не все планы Ямани, направленные на рост прибыли и влияния Саудитов, оказались успешными. Хотя, купив Aramco, страна получила шанс превратить ее из производителя нефти в глобальную энергетическую диверсифицированную компанию, Ямани потерпел неудачу, когда попытался сделать Саудовскую Аравию компенсирующим производителем на нефтяном рынке в 1980-е. Из-за этой идеи пострадали и прибыль, и власть.

Король Халед, сменивший Фейсала, отреагировал на захват Заповедной мечети более жесткими требованиями к соблюдению законов ислама в саудовском обществе. Его план сделать Саудовскую Аравию более религиозной страной (по крайней мере в глазах всего мира) был призван удовлетворить часть общества и, опять-таки, сохранить власть. План сработал, однако не.предвиденным образом изменил настроения в стране и создал возможные препятствия для будущего развития бизнеса. Предписанное государством строгое следование религиозным нормам и усиление традиционализма в 1979 году привели (так же, как и в прежние времена) к тому, что саудовское общество и экономика стали менее доступными для заинтересованных бизнесменов из других стран. Путешествия в Саудовскую Аравию, прежде всего для женщин-иностранок, стали чреваты проблемами.

Предпринимателям, особенно за пределами объектов Aramco, пришлось приспосабливаться к отсутствию привычных вещей, таких как алкоголь и кинотеатры. Но, возможно, основ.ная причина – жесткие визовые ограничения. Саудовская Аравия не выдает туристические визы; у каждого приезжающего сюда иностранца должен быть поручитель. Это ограничивает возможности для развития бизнеса и знакомства иностранцев с саудовским обществом.

Али аль-Наими, сначала как генеральный директор Aramco, а затем как министр нефти разработал для компании стратегический план, выполнить который вряд ли было бы возможно при американском руководстве. Он смог диверсифицировать и глобализировать Aramco, которая начала осваивать новые направления деятельности: судоходство, переработку и нефтехимическое производство. Aramco вместе с иностранными партнерами инвестировала в раз.личные энергетические предприятия в тех частях мира, которые нуждались в саудовской нефти. Благодаря этой стратегии компания заручилась долгосрочными связями с ключевыми покупателями в будущем и смогла пережить любые колебания на нефтяном рынке. Аль-Наими и его преемники инициировали проведение научно-исследовательских работ в области использования альтернативных источников энергии и с помощью венчурного финансирования инвестировали в энергетические стартапы по всему миру. План состоял в превращении Aramco в энергетическую диверсифицированную компанию, процветающую и в условиях неизбежных изменений в отрасли в будущем.

Даже после ухода аль-Наими с правительственной службы компания и правительство продолжали следовать его планам, которые в определенном смысле вполне соответствовали целям короля Абдель-Азиза. «Надеюсь, что мы сможем экспортировать отличные идеи, хороших людей и качественные технологии, которым мир найдет применение в области энергетики и в других сферах. И я думаю, что таким образом мы реализуем видение будущего, которое имелось у аль-Наими», – сказал в 2017 г. вице-президент Aramco Яссер Муфти.

Король Абдалла, как и король Фейсал и королева Иффат до него, планировал заняться образованием населения Саудовской Аравии. Он поддержал развитие саудовских университетов и центров научных знаний. Он обеспечивал стипендиями саудовцев, обладавших способностями и желанием учиться в колледже или университете за границей. Благодаря программам Абдаллы саудовская молодежь приобрела опыт, необходимый для работы в условиях глобализации мировой экономики. В результате эти молодые мужчины и женщины планировали свою карьеру и поддерживали социальные изменения, направленные на создание современной и диверсифицированной экономики. Финансовое здоровье королевства, как и прежде, во многом зависело от энергетического сектора, однако в первую очередь Абдалла стремился стимулировать молодых людей к получению образования и опыта для того, чтобы в будущем они могли возглавить и экономику, и страну.