Индия находится в центре международного внимания по многим причинам – и в связи с тем, что происходит внутри страны (предстоят всеобщие выборы), и из-за значимости региона Индийского моря в мировой политике и экономике. Во время российско-индийской конференции, которая прошла в начале января в Нью-Дели под эгидой клуба «Валдай», подробно обсуждалось, что современная ситуация означает для отношений России и Индии.
Меняется само понятие стратегического баланса
Венкатеш Варма, посол Индии в России (2018–2021), почетный научный сотрудник Международного фонда Вивекананды (Нью-Дели)
В сегодняшнем мире меняется само понятие стратегического баланса. Сдерживание между великими державами переживает процесс фрагментации. Происходит перегруппировка.
Наш министр иностранных дел Субраманьям Джайшанкар недавно говорил в Москве о новой балансировке. Индия ищет своё место во взаимодействии с другими державами – так, чтобы возникло новое равновесие в регионе Тихого и Индийского океанов. В этом процессе страна, с которой для Индии связаны наименьшие риски, это, конечно, Россия.
Остаётся понять, является ли Россия страной, отношения с которой несут наибольшие преимущества Индии. В индийском стратегическом сообществе есть чёткая линия на то, чтобы рассматривать её в качестве балансирующей силы Соединённые Штаты. У американцев большие планы на этот регион. Они сформировали QUAD, создают разнообразные партнёрства – такие, как AUKUS или двусторонние договорённости с Японией, Южной Кореей, Австралией. Это рассматривается как способ военного сдерживания Китая.
Но у США существуют свои отношения с Китаем. После встречи Байдена и Си в Сан-Франциско возобновился диалог, в том числе по военным вопросам. Параллельно развивается два процесса. Один – многополярность, которая вырастает из однополярности. Второй – дуополия США и Китая.
Индия и Россия не должны допустить возникновения большой китайско-американской двойки. Переписываются правила взаимной зависимости. Возникает новая взаимозависимость. Кто пишет эти правила? Мы просто объекты применения правил, написанных другими? Или мы равноправные участники и акционеры?
Уникальность отношений России и Индии в том, что в них минимальное количество негатива. Это является естественным преимуществом в процессе переустройства. Нам нужно переоформление двусторонних отношений для нового геополитического контекста. Это не только откроет новые возможности, но и улучшит наши геостратегические перспективы. Новая геостратегическая обстановка требует новых отношений – не обязательно с новыми игроками, прежде всего с традиционными партнёрами, кем являются Индия и Россия друг для друга, – и на государственном, и на человеческом уровне. И это будет очень правильным сигналом США и Китаю – как им строить отношения с другими государствами. Это и есть подлинный смысл многополярности.
Способы сдерживания Китая
Канвал Сибал, секретарь по иностранным делам Индии в отставке, чрезвычайный и полномочный посол
Между Россией и Индией есть разногласия по поводу концепции Индо-Тихоокеанского региона. Я понимаю российскую точку зрения, согласно которой это политика США, которые насаждают в регионе блоковую логику. С нашей точки зрения, большая проблема – это Китай. Соединения по 50 тысяч человек противостоят друг другу на границе. И Пекин даёт нам понять, что они ничего менять не собираются, их полностью устраивает ситуация, никаких уступок. Внешние проявления смягчения, которые периодически исходят от лидеров двух стран, никак не сказываются на практической ситуации, будь то Южно-Китайское или Восточно-Китайское море. Китай не собирается придерживаться никакого кодекса поведения. Нас это беспокоит.
Россия благорасположена к Индии. Однако Россия находится в ситуации, когда она в лучшем случае может пытаться способствовать снижению напряжённости между Китаем и Индией. Но не встать на нашу сторону.
США противостоят Китаю, а Китай им отвечает.
Индия отвечает за безопасность в Индийском океане, а США – в Южно-Китайском море и прочих зонах, где требуется сдержать Китай. Для нас очень важно, как можно дальше отложить момент, когда Китай проникнет в Индийский океан.
Китай строит флот в масштабах и со скоростью, аналогов которым просто нет. Что, военно-морские силы в таких объёмах нужны им только для Южно-Китайского моря? Нет, конечно, они направятся в Индийский океан. Тем более что проект «Пояс и путь» распространяется на весь континент, и им необходимо будет принимать меры по защите линий коммуникации. И они в любом случае будут создавать военные базы.
Как бы то ни было, чем позже они выйдут в Индийский океан, тем больше у нас будет времени на укрепление собственных военно-морских возможностей. Именно время решает! Мы не закрываем дверь перед Китаем, у нас торговля на 125 млрд долларов. Конечно, мы осторожны, когда речь идёт о чувствительных отраслях, например, высокие технологии, сбор данных, искусственный интеллект. Но мы всегда готовы учесть китайские интересы, где это возможно.
Тихий океан – сложное пространство
Асоке Мукерджи, постоянный представитель Индии при ООН (2013–2015), почётный научный сотрудник Международного фонда Вивекананды (Нью-Дели)
Когда сейчас говорят о безопасности в океанических зонах, стоит вспомнить одно событие. Это было 9 августа 2021 г. в период, когда Индия возглавляла Совет Безопасности ООН, на заседании онлайн председательствовал премьер-министр Нарендра Моди. Тема звучала как сотрудничество в сфере морской безопасности. Из членов СБ присутствовали президент Путин, единственный глава государства «большой пятёрки», премьер Вьетнама и президент Кении. Остальные не были представлены на уровне глав государств и правительств. Итогом стало заявление председателя СБ, который является документом, принятым по согласованию всеми странами-членами СБ. Это заявление излагает набор принципов, которыми следует руководствоваться в вопросе морской безопасности. В центре – важность Конвенции ООН по морскому праву, которую ратифицировали и Индия, и Россия. Также большое внимание было уделено региональному сотрудничеству.
Этот документ стоит вспомнить сейчас, когда вся западная часть Индийского океана вокруг Красного и Аравийского моря превратилась в зону нестабильности. Вместо того, чтобы полагаться на спонтанные реакции каждого из игроков, надо вспомнить, о чём Совбез договорился в 2021 году. У Индии есть собственная стратегия морской безопасности в Индийском океане, которая была объявлена премьер-министром Моди в марте 2015 г., она называется «Безопасность и рост для всего региона».
У нас морское побережье длиной 7 тысяч километров, острова в Индийском океане, морская экономическая зона – огромные интересы. И именно Моди сформулировал всё как единую концепцию.
И вы видите результаты этого ежедневно, индийский военно-морской флот активен повсюду в океане, даже в нынешней обстановке в Красном море индийский корабль освободил захваченное судно и заложников. И Индия способна это делать.
Мы использовали многое из того, что Индия готовила для Контактной группы ООН по пиратству в период 2008–2017 гг., когда дежурство несли 65 военных кораблей Индии, включая два фрегата, построенных в России. Уровень пиратства сократился со 120 случаев в 2009 г. до одного в 2016-м.
Тихий океан – сложное пространство. Индийский интерес заключается в безопасности Малаккского пролива, это важнейший канал нашей торговли. И не надо забывать, что все коридоры, будь то Красное море или Малаккский пролив, это ещё и линии подводных кабельных коммуникаций. А мы сейчас, как и все, настолько зависим от цифровых технологий, что вынуждены в первую очередь обращать внимание на эту сферу безопасности.
Авторы:
Венкатеш Варма, посол Индии в России (2018–2021), почетный научный сотрудник Международного фонда Вивекананды (Нью-Дели)
Канвал Сибал, секретарь по иностранным делам Индии в отставке, чрезвычайный и полномочный посол
Асоке Мукерджи, постоянный представитель Индии при ООН (2013–2015), почётный научный сотрудник Международного фонда Вивекананды (Нью-Дели)
