Любой глава государства, особенно если он оказывается на этом
посту в переломный для страны момент, не может не думать о своей
роли в истории. Третий президент Грузии Михаил Николаевич
Саакашвили – не исключение. За почти шесть лет пребывания у власти
он проявил себя как лидер, стремящийся занять место в ряду
легендарных властителей прошлого. Его самолюбие и азарт не знают
пределов, а цели, которые он ставит, – восстановить единство Грузии
и превратить ее в часть Запада, тем самым окончательно и
бесповоротно гарантировав национальную независимость, – безгранично
амбициозны.
Когда Михаил Саакашвили возглавил Грузию, постсоветское
пространство переживало поворотный момент. Базовое строительство
государственности стран, образовавшихся на месте бывшего СССР, в
целом завершилось, факт их существования не ставился под сомнение.
Для дальнейшего развития требовалась движущая сила, которая
подпитала бы иссякающий заряд, выброшенный в начале 1990-х годов
при разломе огромной империи. Новую искру высекло сочетание двух
импульсов – внутреннего и внешнего.
Внутри экс-советских республик подросло политическое поколение,
которое не хотело больше мириться с монополией прежней
номенклатуры, перекрасившейся в национальные цвета.
А на внешней арене после несостоявшегося «конца истории»
разгоралась новая «большая игра», в которой богатая ресурсами и
стратегически важная Евразия становилась главным призом.
Запад обратил пристальное внимание на постсоветское
пространство, куда не особенно хотел влезать в период максимального
хаоса 1990-х (тогда право разгребать авгиевы конюшни и тушить
локальные возгорания было предоставлено Москве). А Россия,
оправившись после геополитического нокаута, стала примериваться к
бывшим окраинам на предмет восстановления сферы влияния.
Поколенческий разрыв был предопределен. Россия как правопреемник
метрополии оказывалась на стороне партократов, отношения с которыми
у Москвы не очень складывались, зато имелись общие советские корни
и схожий менталитет. А США как новая сила в этой части мира делала
ставку на молодую поросль, самым ярким представителем которой был
Михаил Саакашвили.
Проамериканский настрой грузинского президента выражался даже не
в готовности следовать в фарватере Соединенных Штатов. Подобно
американцам, он убежден, что, если ты вооружен правильной идеей,
любая проблема решаема и всякая цель достижима, а национальные
особенности и сложность каждой конкретной ситуации выдуманы
нытиками-ретроградами.
Саакашвили и его соратники, средний возраст которых едва
превышал 30 лет, чувствовали себя, как миссионеры, высадившиеся в
стране, которую надо любой ценой привести к правильному пункту
назначения.
Какой пункт правильный, объяснили наставники – одним, как самому
президенту, в престижных американских университетах, другим – в
неправительственных организациях, не жалевших времени и сил на
продвижение демократических ценностей. Для быстрого созидания новой
Грузии рефлексирующую интеллигенцию и хитрецов-интриганов партийной
школы надо было ломать через колено, к коррупционерам применять
методы шантажа. Тратить же время на распутывание запущенных
этнических конфликтов казалось бессмысленным. Последнее тоже очень
в стиле американцев, которые верят, что можно перевернуть неудачную
страницу и начать решать спор заново, не углубляясь в мучительную
историю взаимоотношений.
Однако подходы, которые может позволить себе сверхдержава (да и
то с сомнительным успехом), оказались не под силу небольшой хрупкой
стране, зажатой между интересами крупных соперничающих игроков.
Возможно, Михаил Саакашвили действительно поверил, что
покровительство Вашингтона защитит его от внешних угроз. Или с
присущей молодости и национальному характеру самоуверенностью
решил, что погрязшая в коррупции и неэффективности Россия не
ответит. Или захотел рискнуть, памятуя, что победителей не судят,
зато очень уважают. Как бы то ни было, расчет оказался
ошибочным.
Саакашвили – олицетворение веры в то, что чудеса случаются, в
том числе и в геополитике. Что неразвитую в экономическом, уязвимую
в геостратегическом и специфическую в политическом отношении
страну, где до сих пор ни один руководитель не уходил мирно, можно
волевым усилием превратить в оазис современного демократического
развития.
Что если пренебречь географией и переписать историю, получишь
нацию, свободную от груза минувшего.
Но итоги правления Саакашвили за неполные четыре года до
истечения формальных полномочий – доказательство обратного, того,
что чудес не бывает. Проигранная война, утраченная треть
территории, менее чем призрачные шансы на интеграцию в
евро-атлантические структуры, репутация, подорванная в глазах
главных патронов и союзников, остановившиеся реформы,
разношерстная, но все более многочисленная оппозиция и блокада со
стороны гигантского соседа. Да еще кадры нервного поедания
собственного галстука, которые того и гляди могут оказаться самым
ярким наследием этой эпохи.
Когда с чудотворца слетел романтический заграничный флер, под
ним оказались типичные постсоветские качества – национализм,
непрофессионализм, склонность к произволу и авторитарным
замашкам.
Вопреки предсказаниям годичной давности, Михаил Саакашвили
сохраняет власть, и пока никто не способен бросить ему реальный
вызов. Это свидетельствует не столько о его таланте, сколько о
неразвитости грузинского политического ландшафта, бедного
нестандартными идеями, зато обильного амбициозными, но недостаточно
яркими претендентами на власть.
Президент Грузии перестал быть любимцем тех за пределами страны,
кто активно поддерживал его в недавнем прошлом. Администрация
Джорджа Буша, с которой грузинский лидер мыслил на одной волне,
канула в Лету. Но геополитическая логика работает в его пользу –
что бы ни думали о Саакашвили в Вашингтоне, его не «сдадут», хотя
бы потому, что это стало бы слишком большим подарком Кремлю. И
здесь главный ресурс политического выживания грузинского
руководителя.
Михаила Саакашвили не стоит недооценивать. Добровольно власть он
не уступит, а войти в историю как авантюрист-неудачник, конечно, не
захочет. Соперничество в Евразии обостряется, и никакие
«перезагрузки» не изменят такой ситуации. Более того, битва за
политические активы на постсоветском пространстве обещает стать
одним из лейтмотивов мирового развития в ближайшие годы.
Если Саакашвили устоит во внутриполитическом противоборстве, он
может дождаться момента, когда США вновь понадобится надежный
союзник. И тогда третий президент Грузии постарается не упустить
еще один шанс, чего бы это ни стоило стране, народу и ему
лично.
