Россия в глобальной политике

Боевые действия смещаются в сторону городов. Именно борьба за города является квинтэссенцией любого противостояния, конфликта, войны. И эта тенденция будет нарастать.

Города представляют собой политические, финансовые, логистические и другие центры, благоприятствуют дополнительному привлечению инвестиций, аккумулированию международных услуг. Значение городов как центров экономики растёт для любой страны мира[1].

Жители городов уже сейчас составляют более половины общей численности населения земли. По оценкам экспертов ООН, тенденции роста городов и численности населения, проживающего в них, будет неуклонно возрастать. Городская социальная концентрация жителей, культур, различных идентичностей создаёт уникальные, ни с чем не схожие конструкты скоростей, коммуникаций, отношений, транзакций во всех сферах человеческой деятельности. Города являются аккумуляторами и мультипликаторами различных идеологических направлений и воззрений. Американский социолог Джек Голдстоун отмечает, что «растущее население городов трудно держать под контролем, и они становятся центрами распространения альтернативных идеологий»[2].

Очевидно, место и роль городов в развитии различного рода конфликтов велико. Зачастую возникновение конфликтов происходит именно в городах, а дальнейшая эскалация на остальной территории страны или региона во многом идёт в борьбе за города (столицу). Нередко их политическое значение для противоборствующих сторон стратегически гораздо важнее, нежели исключительно военное[3].

Обращение к опыту ведения боевых действий в городских условиях даёт возможность проследить трансформацию, проанализировать условия и факторы значения городских форм поселения в вооружённом противоборстве сторон. Опыт войн и вооружённых конфликтов говорит о необходимости осмысления трансформации форм и способов ведения боевых действий в городских условиях и человеческого фактора окружающей городской среды.

Города в исторической ретроспективе противоборств

Значение городов как значимых объектов в системе военного и политического противоборства подчёркивалось многими мыслителями, учёными, военачальниками.

В 1777 г. Николай Курганов писал в главе «Повесть о военной архитектории» своей «Книги о науке военной»: «Наука укреплять выдумана для соблюдения права и спокойствия народного. Общее добро соблюдалось только незлобием человеческим: а как скоро пророки овладели их сердцем, то принуждено было чинить разделы, корыстолюбие и зловредная зависть родила несогласие и ненависть; сильной сделался жаден к чести; а скудные пришедше во изнеможение стали себе делать убежища или ограждение места. Вот начало городов и укрепления оных»[4].

Военный историк Лиддел Гарт в произведении «Стратегия непрямых действий» приводит пример Персидского вторжения 490 г. до н. э., которое привело к разгрому греческого города Эретрии. Затем пришёл черёд Афин, где ультрадемократическая партия в борьбе за власть с консерваторами намеревалась поддержать интервенцию персов. Принимая во внимание сложившуюся политическую обстановку в Афинах, персидские войска не предприняли прямого наступления на город. Они рассчитывали выманить афинскую армию за крепостные стены и тем самым обеспечить захват власти в городе своим политическим сторонникам. Прямое наступление персов на Афины помешало бы действиям демократической партии по захвату власти, а, быть может, и вынудило противостоять персам при их прямом наступлении на город[5].

Пример, который привёл Гард, наиболее ярко характеризует связку между городом, политической и военной борьбой. Схожие ситуации мы можем найти вначале ХХ века в период Первой мировой войны. Ярчайшим примером являлось противоборство внутри России между политическими силами. Некоторые из них рассматривали военные неудачи России как средство ослабления действующего режима и возможность использовать данную ситуацию для захвата власти.

Получается, что в течение всего существования человеческой цивилизации, военно-политическое значение городов было важным и стратегически значимым.

Современная городская перекличка

На основе анализа опыта борьбы с терроризмом в Сирии многие эксперты называют основным местом вооружённого противостояния в будущем урбанизированные территории. Сама городская среда будет выступать как укреплённые позиционные районы. Более того, городские ресурсы – как интеллектуальные, так и материальные – в той или иной степени будут на стороне одной из противоборствующих сторон.

События 2011 г. в городе Дераа стали одной из первопричин антиправительственных выступлений по всей Сирии, молниеносно трансформировались в полноценный военный конфликт, который на тот момент угрожал целостности страны. Именно массовые городские протесты стали объединяющим фактором для появления новой оппозиции в Сирии. Естественно, мы не можем в полной мере говорить о спонтанности её формирования, но на этом фоне активизировались и более радикальные силы, имеющие в своём арсенале средства вооружённой борьбы[6].

Учитывая высокий уровень урбанизации страны, где доля городского населения составляет около 56 процентов, вооружённые отряды оппозиции стремились к захвату населённых пунктов, включая большие города. Перенесение основной борьбы в города преследовало также цель нарушить нормальную жизнь большинства жителей страны, вызвать недовольство и направить его против руководства страны.

С 2015 г. успех сирийских войск при поддержке российских ВКС способствовал стремительному наступлению на позиции террористов в ключевых городах – Алеппо, Идлибе, Латакии, Дейр эз-Зоре. Террористические группировки фактически оказались отрезаны от каналов снабжения продовольствием, топливом, деньгами и оружием. Отметим, что именно успехи в битве за сирийские города способствовали восстановлению контроля над сирийской территорией и сохранению политической целостности страны. В то же время город Ракка после захвата боевиками «Исламского государства»[7] стал настоящей столицей терроризма, типичным явлением серой зоны.

По мнению доктора наук Марианны Кочубей, серые зоны – территории, на которых не действуют нормы национального законодательства (международного права), отсутствует фактическая политическая власть и полноценные социально-экономические отношения. Таким зонам свойственны архаизация и трайболизм, социально-антропологическое одичание и тотальная криминализация.

В Ракке мы стали свидетелями формирования серой зоны с несколько иными свойствами. Здесь получили распространение квазигосударственные функции, базирующиеся на искажённых нормах шариата. Были созданы протогосударственные институты – «шариатский суд», «шариатская полиция», фискальные органы и другие. Однако механизм создания таких институтов далёк от демократических принципов.

Город в Сирии выступает важным источником пополнения живой силы, различного рода специалистов, способных выступать в качестве проектировщиков, инженеров, высококлассных рабочих и другого персонала, привлекаемого террористами в своих целях. Стоит заметить, что городская территория открывает для террористов широчайшие возможности использования технических возможностей. Именно в городах находятся производственные мощности от химической и электронной промышленности до металлообрабатывающего и строительного производства.

Использование промышленного оборудования и технологий также не было оставлено террористами без внимания. Они активно применяли самодельные миномёты из стальных труб, приспосабливали для обстрела территории противника так называемые «баллономёты». Толстостенные баллоны из-под бытового газа или кислорода оснащались взрывчатым веществом, поражающими элементами и средствами доставки – так получилось грозное оружие террористов.

В 2015 г. в Киркуке был зафиксирован первый случай применения дистанционно управляемой пулемётной установки. При первом исследовании кажущийся примитив состоял из сервоприводов, позволяющих перемещаться ему в различных плоскостях, и дистанционного спускового крючка. Для наведения на цель была приспособлена бытовая видеокамера. Для закрепления на станине были предусмотрены быстросъёмные зажимы, что говорит о достаточной универсальности разрабатываемого террористами оружия. Террористы активно использовали и другие элемента домашнего обихода в виде частей детских игрушек, мобильных телефонов и прочей бытовой техники.

Получив доступ к автотранспортной технике, боевики превратили её в грозное оружие. Одним из направлений использования мирной техники в террористических целях стало превращение её в «джихадмобили» путём обшивки бронированными листами и снаряжения взрывчаткой. Как правило, водитель такого автомобиля был смертником, имевшим задачу приблизиться к противнику и осуществить подрыв. В дальнейшем для минимизации человеческого фактора, террористы стали использовать дистанционный подрыв автомобиля. Известны случаи, когда двери и люки транспортного средства заваривались, чтоб смертник не мог покинуть «джихадмобиль». В целях повышения результативности такого «джихадмобиля» террористы для наблюдения и корректировки его наведения использовали дроны.

Тяжёлая строительная техника, попавшая в руки террористов, применялась как для строительства укреплений, так и для прорыва укреплений противника. Она же активно использовалась правительственными войсками Сирии для строительства так называемого «сирийского вала».

Сирийский конфликт показал, что такое мирное изделие, как дрон, может применяться в военных целях. Террористы использовали их не только для разведки и корректировки огня, но и для доставки поражающих средств. Причём для этих целей они применялись как уже имеющиеся в наличии устройства, так и самостоятельно созданные с помощью стандартных комплектующих[8].

Боевики активно осваивали подземное пространство городов. Они использовали существующие подземные коммуникации и строили новые. Примеры такой практики мы можем найти в древних войнах. Флавий Велизарий при наступлении на Неаполь нашёл путь для проникновения в город через заброшенный акведук. Пройдя через узкий туннель акведука, отборный отряд бойцов ночью нанёс удар одновременно с тыла и с фронта и захватил город[9].

Помимо подземных тоннелей для передвижения между сооружениями и огневыми позициями, террористы применяли подвесные мосты между зданиями, занавешивая их и, таким образом, исключая возможность обнаружения.

У бандформирований в ходу были миномёты, установленные на автомобилях повышенной проходимости. Обстреливая позиции правительственных войск, они быстро сворачивали и меняли свою дислокацию. Стоит заметить, что такие приёмы не новы. Немецкие войска в боях за город Тихвин в декабре 1941 г. активно пользовались ствольными миномётами на автомашинах[10].

Одна из главных целей боевиков была направлена на захват городов, нарушение устоявшейся жизни населения, чтобы тем самым вызвать недовольство жителей страны и привлечь в свои ряды сторонников, не всегда на добровольной основе. Всё это вкупе преследует политические цели, направленные на ослабление политического руководства и повышение военной и политической напряжённости в стране.

Некоторые выводы-размышления

Сегодняшние события на Украине показывают широкий спектр средств вооружённого противостояния. Это автомобили повышенной проходимости с установленным на них вооружением, перемещение так называемой теробороны на автомобилях с красными крестами, использование культовых зданий для военных целей и многое другое, что перенято украинской стороной из опыта террористов, действующих на территории Сирии.

По мнению ряда учёных, классическая война с противостоянием регулярных армий и генеральных штабов, высокой концентрацией войск, наличием прифронтовой зоны, и имеющая цель – разгром живой силы противника отходит на второй план, но не исчезает совсем. Мы уже стали свидетелями войны с отсутствием единой линии фронта, сочетанием армейских, диверсионных и партизанских действий. Как заявляют многочисленные исследователи, стоит готовиться к полифункциональным войнам с участием правительственных войск и некомбатантов (партизан, ополченцев и так далее) в сочетании с информационно-психологической и финансово-торговой войной. Для такой войны ключевым неизвлекаемым трендом является её технологизация.

Современная война и война будущего будет идти во многом за головы/сознание людей. В выигрыше окажется тот, кто обладает лучшими техническими и социальными технологиями. Именно города являют собой концентрированное содержание людского сознания, самих людей и доступ к различным ресурсам и технологиям.

Учитывая анализ прошлого и современные реалии можно констатировать, что боевые действия смещаются в сторону городов. Именно борьба за города является квинтэссенцией любого противостояния, конфликта, войны. И эта тенденция будет нарастать. Учитывая, что в современном мире наблюдается рост городов и численности городского населения, а многие города образуют вокруг себя урбанизированные агломерации, то это обстоятельство определяет новый взгляд на особенности ведения войны. К примеру, три первых мировых урбанизированных ареала (Токио – Иокогома, Джакарта, Дели) по суммарной численности населения уже сейчас составляет более 100 млн человек.

Высоко урбанизированные агломерации включают в себя обширный пласт человеческих построек – зданий, сооружений, транспортных магистралей – и естественных рельефов местности. Борьба за города и борьба в городах выдвигает особые требования к воюющим. Она предопределяет характер такого противоборства как мультисредное, то есть включающее в себя природные ландшафты и широкий спектр урбанизированных пространств. Такой диапазон искусственных и природных сред выдвигает особые требования к подготовке военных подразделений. К примеру, площадь нью-йоркской городской агломерации составляет 12093 км², что соизмеримо по площади с территорией некоторых стран, например Вануату или Катара, что, конечно, чревато появлением нюансов при расчётах.

Проработка образцов вооружения для городского боя – отдельная история, которой свойственно активное внедрение роботов. Террористические группировки и националисты это поняли уже давно и внедряют в свою практику.

Плотность населения в урбанизированных местностях, скорость информационных транзакций предопределяют важность информационного фактора. Ввиду этого на одно из первых мест выдвигается требование наличия специалистов технического и социального профилей для работы в информационном пространстве.

Последствия сбоев работы критически важных инфраструктур для крупных городов и населения, проживающего в них, огромны. Они способны затронуть всю страну и спровоцировать население на массовые беспорядки и акции неповиновения. Услуги, представляющие общественный интерес, могут очень быстро прекратить своё существование, перестать быть доступны людям. Перемещение городского населения в сельские районы в течение короткого времени грозит перегрузкой или вообще остановкой транспортной инфраструктуры[11]. Всё это способно привести к формированию на территории города или агломерации серой зоны.

Важной отличием использования серой зоны в качестве инструмента войны является поэтапный подход. Задача такого подхода заключается не в достижении отдельных оперативно-тактических целей, а в формировании кумулятивной массы относительно маломасштабных событий, совокупность которых служит катализатором при формировании полностью новой стратегической реальности[12].

Перемещение вооружённого противоборства в города требует от военно-политического руководства особых подходов в разработке военно-доктринальных взглядов на особенности войн и вооружённых конфликтов в будущем. К примеру, в Полевом уставе РККА, утверждённом ВЦИК 22 декабря 1918 г., имелся целый раздел «Особенности боя за населённые пункты». В статье 735 отмечается, что «От положения населённого пункта и характера построек будет зависеть, включать ли его в линию обороны или воспользоваться им для скрытого расположения войск»[13]. Значимое место в уставе РККА того времени отводилось воздушной разведке. В частности – «атаке селения должна предшествовать тщательная разведка, особенно воздушная с аэрофотосъемкой»[14]. В этом уставе бои за город оканчиваются управленческо-административными решениями: по окончанию боя за селение следует назначить гарнизон и вывести лишние войска. Первые же распоряжений коменданта должны предусмотреть установление внешнего порядка в селении[15].

Таким образом, одним из факторов закрепления успеха в борьбе за города является предотвращение появления тех самых серых зон, исключение вакуума власти. Итог борьбы за город представляет собой, образно говоря, параллелограмм сил, где вектор равнодействующей силы образует социальные, политические, экономические, военные, технологические и иные составляющие.