Россия в глобальной политике

Рассказать вам про двадцать первый год, дети?.. Да я ж вроде рассказывал… Или нет… Вот времена пошли – железо в голову засовывают, а склероз проклятущий лечить так и не умеют. Ну, будь по-вашему, слушайте.

Примерно тогда, кстати, я тут и оказался. Сам я вообще-то из параллельной вселенной. Сейчас они совсем разошлись, а тогда ещё соприкасались кое-где, и была одна забегаловка на границе миров. Одна дверь – в нашу вселенную, другая – в вашу. У вас тут, кстати, это прямо на земле, а там, откуда я родом – чуть подальше, за Юпитером, но место было модное, фотонные экспрессы туда ходили.

Внутри странно было: вот вы можете представить, чтобы за одним столиком, да Иван Жилин[1]… Это космолётчик у нас такой был. Навигатор. Выпускник Высшей школы космогации. И Джон Сильверхэнд[2]. Да-да, тот самый – будущая рок-звезда, бунтарь, террорист?

А ведь я их видел, вот прямо как вас сейчас. Потягивали виски и спорили о том, где вообще наши миры разошлись и как так случилось, что Там – вечное лето, солнце, люди смелые, ответственные… Рейсы к Плутону, десанты на Венеру… А Здесь – Сеть, вечный туман с дождём, подсвеченный цветным неоном, и люди… Ну какие есть люди. Люди-то мне тогда и глянулись, вернее, одна глянулась… Вот я тут и остался.

Ладно-ладно, не отвлекаюсь, давайте про двадцать первый… Если, кстати, Джонни спросить, он скажет, что ничем двадцать первый не отличался, только нейроимпланты пошустрее стали. Это он уже последние мозги пропил – не было, мне кажется, тогда никаких нейроимплантов. А что было?

Слышали, как в Сети сейчас ценятся русские военные программы? То, что «ледорубами» называют? Тогда они только-только стали появляться – до этого всё больше американские были. Вот представьте себе: в каждом утюге американский бэкдор стоит, на каждом втором компьютере американский вирус сидит, команды поджидает. Что значит – «какая из американских корпораций»? Страна, говорю, тогда такая была – Соединённые Штаты Америки – вот её спецслужбы этим и занимались[3].

Так вот, когда впервые выяснилось, что русские тоже не лыком шиты… Как там психологи говорят: отрицание, гнев, торг… Вот при президентах Обаме и Трампе – были отрицание и гнев. Я про тот период мало знаю, я тогда босой по вечерней росе удирал из школы к забору космодрома под Курском и мечтал спрятаться в грузовом отсеке корабля, идущего еженедельным рейсом с припасами для арканарской экспедиции… А уже при мне, когда я тут обосновался, как раз в двадцать первом году и начался великий торг. Нынче вас этим не удивишь, а тогда, чтобы президенты России и США встретились в Сети, да ещё и с видео, и битый час говорили о хакерах, – необычно было.

А предыстория там вот какая: в тот год деятельность кибервымогателей достигла совершенно неприличного размаха. Представьте себе: трубопроводный оператор, трубы лежат по всему восточному побережью – континентального размаха компания. И вдруг, в один прекрасный день, ничего не работает. На заправках километровые очереди. На работу никто не успевает. Топлива нигде нет. Национальная катастрофа! А это русские хакеры всё заблокировали и требуют выкуп в криптовалюте[4]. Сумасшедшую сумму по тем временам. Меня тоже тогда удивило, как это вообще получается: такая крупная компания, а сломалась, как будто вообще никаких планов по восстановлению после аварии не имела. А если бы там не хакеры, а цунами? Или, как в тридцать восьмом – метеорит? Впрочем, дело-то прошлое. В учебнике истории пишут: менеджмент компании не виноват, виноваты русские хакеры. Были в тот год вымогательства и поменьше, но тоже громкие.

Я с этими хакерами тогда тусовался. Ну, а с кем ещё можно тусоваться, если уж связался с Сильверхендом? У них даже такая сентенция была: «Кто работает по “ру”, к тем приходят поутру». Знаете, что это означает? Когда ты в России, можешь делать всё, что заблагорассудится, но только пока твоя жертва за пределами страны. Как только начинаешь ломать что-то у своих – жди стука в дверь. И не потому, что русские на весь мир злые, просто полиция у них так работала. Поэтому свою национальную принадлежность хакеры не очень-то и скрывали. Достаточно было квалифицированному специалисту глянуть на код вируса-вымогателя (их тогда ещё «ледорубами» не называли), а там и переменные по-русски и комментарии на русском… И главное, проверка стоит – не русский ли попался на крючок. Если в системе установлена русская клавиатура, всё – вирус не срабатывает. В общем, тут было сразу всё понятно.

Итак, Америке от этих вымогателей так больно стало, что переступили они через гнев к стадии торга и пошли к президенту России поговорить, как бы совместно с этими хакерами бороться. Русские, в общем-то, не против были, но при условии, что американцы тоже будут бороться с атакующими Россию хакерами на своей территории.

Это на нас тогда сразу отразилось – пришлось сворачиваться и удирать огородами, фигурально выражаясь. Мир был просто потрясён: русские хакеры взяли и прекратили свою деятельность. Кое-кто, конечно, пытался снова начать работать, но это ненадолго.

Выполнили ли американцы свою часть сделки? Вот же ты наглый… Больше всех требовал про двадцать первый рассказывать. А про двадцать второй мы с тобой не договаривались.

Я так скажу: если приложить достаточно усилий, атрибуция, сиречь выяснение, кто стоит за киберпреступлением, – дело практически безнадёжное. Сеть – она так устроена, что работать ты можешь откуда угодно, а вот эти признаки – названия переменных, тексты комментариев, при помощи специальных программ можно сделать вообще случайными. А ещё лучше перевести на корейский. В Корее тогда был товарищ Ким Чен Ын, а все хакеры были государственными, и воровали они тоже для государства. Украсть 80 миллионов долларов у центробанка Бангладеш[5] – каково, а?! В общем, этому самому Ыну было всё равно, что про него там думают, лишь бы боялись. Много тогда народу стало работать, подделываясь под корейцев.

Впрочем, американцы по привычке списывали всё на русских, что было немного обидно, ведь и корейцы среди тех, кого России приписывали, и китайцы, и даже филиппинцы.

Интересно, что подобная судьба тогда у многих договорённостей между Россией и США была. Американцы зачастую воспринимали себя слишком сильными, чтобы принимать на себя какие-то встречные обязательства. Лучше угрожать и заставлять.

Ладно, детки, не пора ли вам из Сети? Что ваши родители скажут, если узнают, что вы тут со старым сбрендившим конструктом[6] о политике разговариваете? Приходите через год, я вам, может, вспомню, что там за двадцать второй произошло. А там и до тридцать пятого доберёмся, когда жить в этом мире стало совсем весело.