20 лет назад умер Андрей Сахаров — ученый и мыслитель, труды и
личность которого во многом определили интеллектуальную атмосферу
последнего периода существования СССР.
Сахаров ушел на пике общественных надежд, в декабре 1989-го, когда
казалось, что государство может обновиться, а неизбежность распада
еще не осознавалась. Оглядываясь назад, его уход невозможно не
считать символом. Заканчивался романтический этап перестройки.
Столкновение идей быстро превращалось в жесткую борьбу за власть.
На смену созидательному пафосу шел разрушительный импульс.
Труды Сахарова — очень важная и до сих пор недооцененная часть
российского идейного наследия, не потерявшая актуальности в XXI
веке. Даже беглое знакомство с основными работами академика — а он
начал активно выступать на общественно-политические темы во второй
половине 1960-х гг. — показывает формирование и постепенную
трансформацию его взглядов. Не в последнюю очередь, кстати, под
влиянием жесткого отторжения, которым советская система встретила
размышления о способах ее эволюционного преобразования. Скажем,
легко увидеть различие между настроем статьи 1968 г. «Размышления о
прогрессе, мирном существовании и интеллектуальной свободе» и теми
резкими оценками советского порядка, что Сахаров дает в конце
1970-х гг.
Это очень характерно. Судя по всему, именно в конце 1960-х гг.
СССР миновал точку невозврата. Система окончательно утратила
гибкость, и к моменту прихода Михаила Горбачева всякая попытка
перемен могла вызвать только обвал.
Деятельность Сахарова неправильно рассматривать исключительно в
советском контексте. Его понимание мирового развития как
неоднозначного процесса, развитие которого делает планету во всех
смыслах более хрупкой и уязвимой, предвосхитило идеи, ставшие
общепринятыми в конце ХХ века. Жестко критикуя советский
тоталитаризм и экспансионизм, академик обращал внимание и на
пагубные тенденции на Западе — политическое лицемерие в отношении
Третьего мира, засилье массовой культуры и психологии
потребления.
Андрей Сахаров выступает на съезде народных депутатов. 1989
год
Проблемы, на которые указывал Сахаров, стали особенно заметны
после прекращения биполярной конфронтации, в результате чего Запад
обрел доминирующие позиции на международной арене. Общечеловеческим
ценностям угрожают уже не тоталитарные идеологии, а дух шовинизма,
великодержавного соперничества, не говоря уже о высокомерии силы,
которое теперь проявляется у носителей самых либеральных лозунгов.
А идеи конвергенции разных общественно-политических систем,
казавшиеся наивными после краха социализма, сегодня снова
воспринимаются иначе: самодовольный рынок без границ уже не
выглядит панацеей от всех бед.
Современная Россия не знает, как относиться к Андрею Сахарову. С
одной стороны, отказываться от одного из своих самых знаменитых в
мире сограждан, замалчивать его роль в истории — попросту глупо. С
другой — философия Сахарова очень далека от самоощущения власти и
общества. Академик отстаивал верховенство морали в политике,
приоритет общечеловеческих ценностей и наднациональные подходы. Все
это некстати в эпоху перехода от «суверенной демократии» к
«консервативной модернизации».
Характерно название документального фильма, показанного по
каналу «Россия» рано утром в день годовщины,— «Исключительно наука.
Никакой политики. Андрей Сахаров». Собственно, попытка разделить
научную и общественную деятельность академика предпринималась и в
Советском Союзе. По официальной версии, великий физик сбился на
неверный диссидентский путь под влиянием нехорошего окружения,
инспирированного извне. Сейчас напрямую такое не говорят, но часто
подразумевают. И это соответствует духу времени — эпохи неверия в
то, что взгляды могут быть плодом душевной и интеллектуальной
работы, а приверженность им — искренним стремлением сделать
окружающий мир лучше.
Последнее двадцатилетие отечественной истории — хроника отказа
от идей и идеалов в пользу манипуляций и собственности. Азарт
передела (границ, власти, активов), захвативший элиту на рубеже
1980—1990-х гг., выхолостил и девальвировал уникальный порыв к
переменам, накопившийся в стране к тому моменту. Глубокая
социальная модернизация, возможная на волне энтузиазма активной
части населения, так и не была осуществлена. Хуже того, сами
понятия, находившиеся в центре мировоззрения Андрея Сахарова —
демократия, права и свободы человека, гуманизм, ответственность,—
оказались затерты и дискредитированы. Отсюда и апатия общества,
монолитного в своей индифферентности, подозрительного к любым
проявлениям гражданской активности, не воспринимающего идей
солидарности.
Свой вклад в достижение такого состояния наперебой вносили
ретрограды и реформисты, консерваторы и либералы, перекрасившиеся
коммунисты и разбогатевшие диссиденты. Все продолжают
паразитировать на советском прошлом, не прекращая «перепиливание»
оставшегося достояния, делая политический капитал на эксплуатации
прежних идеологических ярлыков или, напротив, выворачивая их
наизнанку. Сахаровская конвергенция, о которой впору вспомнить
миру, глубоко чужда его собственной стране. А чудом сохранившиеся
моралисты пребывают на глубоких маргиналиях общественного
интереса.
Трудно не заметить отсутствие фигур масштаба Андрея Сахарова и
идей, способных изменить парадигму развития. В последние
десятилетия существования СССР, несмотря на политико-экономическую
деградацию, интеллектуальное сообщество пыталось осмыслить
стратегические вопросы развития. От того наследия принято
открещиваться, нового мы не обрели. Меркантилизм и подспудное
стремление к реваншу, связанное с ощущением исторического поражения
начала 1990-х гг., вытеснили размышления «о природе вещей».
Сегодня исчерпанность модели очевидна, но не предлагается
ничего, кроме имитационной риторики власти и обиженного брюзжания
тех, кто числится ее противниками. Содержательная пустота
российской политики по всему фронту — от правого до левого фланга
включительно — поражает. Созидая пропагандистскую оболочку
государственности, начальство старательно сглаживает углы, стараясь
не впасть в какую-нибудь идеологическую ересь. В результате
получаются гениальные сентенции про свободу, которая лучше
несвободы, или опасливые заигрывания с русским национализмом.
Навстречу властным потугам несутся оппозиционные штампы,
производящие впечатление, что их носители не научились вообще
ничему из печального опыта 20 лет. 20 лет без Андрея Сахарова.
