Распад Советского Союза 21 декабря 1991 года стал большим стратегическим шоком. Сверхдержава развалилась на 15 стран. Этот «чёрный лебедь укрепил Pax Americana, породив эпоху одностороннего преобладания Дяди Сэма в мировых делах. Заверения США относительно демонтажа НАТО или облегчения интеграции России в архитектуру экономики и безопасности Европы остались пустыми словами. Напротив, началась новая холодная война, проявившаяся в быстром расширении НАТО и Европейского союза на Восток с целью включения государств бывшего Советского Союза в экосистему западного альянса.
Подстрекаемые извне «цветные революции» на периферии России и отмена договоров по ПРО, РСМД и открытому небу только усилили восприятие Россией внешней угрозы и углубили стратегическое недоверие между Россией и США. После саммита НАТО в Бухаресте в 2008 году, когда Россия почувствовала, что её стратегические интересы в Грузии подрываются при соучастии США, она начала военные операции в Абхазии и Южной Осетии. В 2014 году, когда Россия увидела в восстании на Майдане внешнее воздействие, враждебное её основным стратегическим интересам в критически важном буферном государстве, она начала операции по установлению контроля над Крымом и регионом Донбасса. США поспешили осуществить возмездие в виде экономических санкций против России. Минские соглашения 2014–2015 годов по разрешению конфликтов так и остались на бумаге, и регион погрузился в гибридную войну между Россией и руководимым США коллективным Западом. Продолжающееся расширение НАТО, усиление военного присутствия на восточном фланге альянса, проведение военных учений в Балтийском и Чёрном морях, а также помощь в военной подготовке Украины усугубили опасения России по поводу возможной коллективной поддержки Западом превентивной военной операции Украины в Крыму и Донбассе. Президент Путина потребовал от Запада гарантии безопасности, но его требование осталось без внимания. США повысили ставку, введя ряд карательных экономических санкций против России. В результате бывшее советское пространство погрузилось стало «пространством небезопасности». Суровая реальность, с которой сталкивается мир, заключается в том, что отношения основных сил находятся на самом низком уровне со времён окончания Второй мировой войны.
Постсоветское пространство стало ареной борьбы крупных держав. Стратегия национальной безопасности США, их стратегия сдерживания и доктрина ядерной политики изобилуют такими выражениями, как «ось зла», Китай и Россия названы противниками и угрозами. Россия в этих документах – это что-то вроде цунами, а Китай – системная угроза на уровне изменения климата. Такой подход отражает менталитет хронической враждебности. Лозунги «Америка вернулась» или «Построим лучший мир» и двухпартийная поддержка борьбы с Россией и Китаем также указывают на антагонистические перспективы. Всё это порождает ответные шаги.
Тем временем Финляндия и Швеция вступили в НАТО. Евроатлантический альянс не только укрепился, но и стремится к связям с возглавляемым США альянсом безопасности в Восточной Азии. Япония, Южная Корея и Австралия продемонстрировали склонность к сотрудничеству с коллективным Западом. Россия и Китай вступили в тесные стратегические отношения, а Северная Корея, Иран, Сирия и Куба встали на российскую сторону. На такие конструкции, как QUAD, AUKUS, разведывательный альянс«Пять глаз», в Индо-Тихоокеанском регионе, блок I2U2 на Ближнем Востоке и так далее, Россия и Китай смотрят с подозрением. Аналогично БРИКС и ШОС воспринимаются Вашингтоном как антиамериканские региональные альянсы, враждебные его национальным интересам.
Итоги саммита «Большой двадцатки» в 2023 году в Нью-Дели являются свидетельством этих настроений.
Постсоветское пространство в настоящее время сталкивается с огромными проблемами, но в то же время для него открываются новые возможности. Что касается российско-украинского конфликта, то контрнаступление Киева прекратилось, но конфликт неизбежно будет продолжаться до тех пор, пока противоборствующие стороны не достигнут нового modus vivendi. При этом сценарий по-прежнему чреват риском эскалации конфликта на Приднестровье и Калининград, а также ядерной угрозой. Другие дестабилизирующие факторы, в частности конфликт между Азербайджаном и Арменией, этнорегиональные столкновения в Центральной Азии, радикализация в Синьцзяне, гуманитарный кризис в талибанизированном* Афганистане, растущий призрак джихадистского терроризма и ряд нетрадиционных угроз, увеличивают хрупкость ландшафта безопасности.
В США и на «коллективном Западе» появляются разногласия по поводу помощи Украине. Россия, напротив, похоже, оправилась от экономических проблем. Она перестроила экономику, переключилась на высокотехнологичные инновации и создала потенциал для активизации военных усилий ради достижения прагматичных военно-политических целей на Украине. Москва предприняла смелый стратегический шаг, вновь сосредоточив внимание на стратегии поворота к Азии. Она стремится инвестировать в южный пояс постсоветского пространства посредством энергетической дипломатии, обновляя сеть торговых и энергетических коридоров и налаживая связи с процветающими экономиками Азии, особенно с Индией и Китаем. Транссибирские трубопроводы в Китай и значительный рост торговли энергоносителями с Индией являются предвестниками растущих отношений с двумя азиатскими гигантами. В предстоящие годы будет дан новый импульс для альтернативного соглашения о валютных свопах, что позволит обойти экономические санкции и добиться дедолларизации. Другими геополитическими и геоэкономическими инициативами в ближайшем будущем станут ввод в эксплуатацию Международного транспортного коридора «Север – Юг», который соединяет прибрежную Индию, Иран и Каспийское побережье, а также мультимодального транзитного коридора Владивосток – Ченнаи. Обе эти инициативы будут чрезвычайно полезны для евразийских экономик в парадигме взаимовыгодности, взаимозависимости и взаимодополняемости.
Геостратегически Индия как прибрежное государство имеет интересы, переплетающиеся с континентальной Евразией и морским Индо-Тихоокеанским регионом. Наши северные стратегические границы остаются одновременно территорией гибридных угроз и экономических связей с Евразией. Симбиотические отношения с Ираном, Афганистаном и Центральной Азией имеют первостепенное значение для углубления и расширения нашего многомерного стратегического взаимодействия с Россией – особым и привилегированным стратегическим партнёром Индии. Индия стремится расширить свои отношения с Россией за пределы сотрудничества в сфере обороны и энергетики. Дальневосточная политика Индии, провозглашённая премьер-министром Моди в ходе Евразийского экономического форума в сентябре 2019 года, открывает новые перспективы сотрудничества в Арктическом регионе в рамках Северного морского пути. В то же время стратегические интересы Индии в Индо-Тихоокеанском регионе не менее важны, будь то торговля, энергетическая безопасность, технологическое сотрудничество или архитектура безопасности. Индия твёрдо верит в философию «Одна Земля, одна семья, одно будущее» и выступает за негегемонистский и многополярный мир без менталитета «нулевой суммы» и военных блоков. Она верна своим обязательствам по обеспечению глобального мира, безопасности и процветания. Таким образом, Нью-Дели будет сохранять многовекторность в поляризованном мире, отстаивая интересы Глобального Юга и добиваясь реформы СБ ООН и других международных институтов. Индийско-российские отношения выдержали превратности геополитики и остаются фундаментально прочными, позволяя сотрудничать в условиях поляризации и работать рука об руку и плечом к плечу ради лучшего будущего в новом многополярном мировом порядке.
Международный дискуссионный клуб «Валдай»
* Движение «Талибан» находится под санкциями ООН за террористическую деятельность.
