Прошедший в Казани саммит БРИКС стал серьёзным событием, что видно по реакции не только его энтузиастов, но и недоброжелателей. О значимости мероприятия много сказано, присоединимся к высоким оценкам, в особенности в том, что касается заслуг государства-организатора. В этой связи есть повод задуматься о важном для перспектив сообщества.
Во всех организациях, которые функционируют по принципу клуба с меняющимся председательством (помимо БРИКС, это, например, «семёрка» и «двадцатка», в некотором смысле климатическая конференция СОР), стране-хозяйке отводится особая роль. Она заметно влияет на повестку встречи, выделяя одни темы и затушёвывая другие. Когда речь идёт об устоявшихся структурах/форумах, активность (или её отсутствие) государства-председателя уравновешивается сложившимися традициями. А их носителем выступает постоянно действующий аппарат.
Отрицательные стороны бюрократизации международных организаций хорошо известны – по мере её усиления начинает доминировать не сущностная, а административная логика. Чиновники, призванные обслуживать политические задачи, которые ставят государства, превращаются в наиболее влиятельных игроков. Штат же имеет свойство неограниченно разрастаться.
Но если бюрократического аппарата нет, то возникают другие проблемы. Очень многое, если не всё, зависит от желания, готовности и способности страны-председателя вовлекаться в продвижение и развитие сообщества. В случае БРИКС такой риск существует, поскольку государства-участники объединения по-разному к нему относятся и оценивают. Соответственно, будут и в разной степени вкладывать энергию в проект.
К 2025 г. группа БРИКС превратилась в расширяющееся сообщество, не оформленное в жёсткую структуру. В этом есть свои плюсы и минусы. Главное, что взят курс (по факту, без принятия формальных решений) на создание не международной организации привычного типа, а общей «среды».
Такая задача, в принципе, объединяет всех, но степень её актуальности для стран-участниц разнится. Для России и Ирана – это насущный вопрос, решать который необходимо немедленно. Для Китая – проблема, которая, видимо, со временем обострится, но пока остаётся скорее на периферии внимания. Для Индии или ОАЭ – гипотетическая тема, интересная, но точно не первоочередная. И так далее.
Закономерно, что Россия приложила максимум усилий, чтобы за время руководства организацией продвинуться по всем направлениям. Следующий председатель – Бразилия, а для неё БРИКС – не стержень политики и экономики. Ну, как минимум не единственный стержень. Неслучайно Бразилиа намерена внедрить в повестку председательства в БРИКС содержание своего председательства в «двадцатке» в 2024 году. А это другой формат с другими целями.
В Казанской декларации заметное место занимает тема реформирования существующих институтов глобального управления – от СБ ООН до МВФ и ВТО, чтобы они адекватно отражали роль стран незападного мира. Сюжет неновый, но, если раньше всё ограничивалось общими разговорами, сейчас требовательность тех, кого теперь называют мировым большинством, значительно усилилась, как и способность настаивать на своём.
У России иное видение – БРИКС должен развиваться в самостоятельное пространство, не противопоставленное западоцентричным институтам, но с ними и не связанное. За 2024 г. сделан шаг в эту сторону, а как поведут себя следующие председатели, зависит от многих обстоятельств. И вот здесь не хватает институционального оформления, центрального аппарата, который мог бы гарантировать сохранение общего направления. Это целесообразно ещё и потому, что по мере расширения, а оно неизбежно, управлять столь обширным коллективом только за счёт организационных способностей одной страны просто невозможно. Да и потенциал стран весьма неравномерен даже в нынешнем составе – сравним, например, Китай и Эфиопию.
Саммит в Казани стал вехой, поскольку вывел БРИКС на новый уровень. Однако деятельность на этом уровне намного сложнее, чем в прежних инкарнациях. Развитие подобного сообщества действительно отражает объективный исторический процесс. Но пути его не линейны и не предопределены.
Автор: Фёдор Лукьянов, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике»
Профиль
