В эти дни в Дубае проходит Конференция ООН об изменении климата (COP28), на которой подводятся итоги Парижского соглашения. Международный договор, заключённый в 2015 г., имеет целью существенное сокращение глобальных выбросов парниковых газов и ограничение повышения глобальной температуры в этом столетии до 2 градусов Цельсия (и поиск средств для ещё большего ограничения этого повышения до 1,5 градусов).
На сегодняшний момент к соглашению присоединились 194 страны, в том числе Российская Федерация. Пока результат неутешительный – поставленные задачи не были достигнуты. Почему? Дело не только и не столько в нежелании отдельных стран выполнять свои обязательства по сокращению выбросов, сколько в уязвимости международного климатического режима, установленного в Париже.
Во-первых, любой дизайн любого многостороннего соглашения по борьбе с глобальным потеплением натолкнётся на проблему справедливости. Существующий подход ставит развивающиеся страны перед дилеммой – экономический рост или декарбонизация. В частности в ходе дискуссий на COP-28 африканские лидеры указали на необходимость обеспечить «справедливый» переход, поскольку развитые страны разбогатели благодаря сжиганию ископаемого топлива для строительства заводов и создания богатства поколений. Развивающимся странам также должна быть предоставлена возможность ускорить собственное развитие и обеспечить энергией миллионы людей, которым её не хватает на континенте, используя то же самое топливо. Такая позиция вызвала негативную реакцию со стороны представителей ЕС. Решение проблемы путём создания климатических фондов для помощи наиболее уязвимым государствам также представляется неэффективным, поскольку на сегодняшний день развитыми странами было предоставлено лишь 0,2 процента от всей необходимой суммы.
Во-вторых, сегодня обостряется политизация процесса и углубляется раскол между интересами сторон. Так, президент COP-28 Султан Аль-Джабер из ОАЭ подчеркнул, что «нет научных данных», указывающих на то, что для ограничения глобального потепления до 1,5 градуса Цельсия необходим поэтапный отказ от ископаемого топлива. Данное высказывание вызвало шквал возмущённых комментариев со стороны представителей развитых стран. Ещё один тревожный сигнал – зашедшие в тупик переговоры по продовольственным системам, что поставило под угрозу коллективную способность достигать целей в области климата, природы и развития.
В условиях растущей международной напряжённости, турбулентности, на фоне вооружённых конфликтов есть ли будущее у международных усилий по борьбе с глобальным потеплением?
Российские эксперты указывают, что усилия Парижского соглашения направлены на борьбу с «антропогенными» выбросами (вызванными человеческой деятельностью) в атмосферу. При этом они составляют всего 6 процентов от совокупной величины эмиссии парниковых газов с поверхности нашей планеты (56 гигатонн из 860 гигатонн в CO2 эквиваленте). Остальной объём приходится на естественные источники, это эмиссии природных ландшафтов – от почв, вечной мерзлоты, продуктов гниения растений, природных пожаров, болот, Мирового океана и прочее. Молекулы СО2 обладают идентичными физическими характеристиками и одинаково влияют на парниковый эффект, независимо от источника происхождения – будь то выбросы от электростанции, работающей на ископаемом топливе, или эмиссии из оттаивающей вечной мерзлоты. В условиях, когда достижение консенсуса между эмитентами парниковых газов становится всё менее достижимой задачей, Андрей Мельниченко, председатель Комитета РСПП по климатической политике и углеродному регулированию, предлагает обратить внимание на остальные 94 процента выбросов. Он рекомендовал развивать проекты, направленные на контроль выбросов от природных ландшафтов и улучшение их способности поглощать CO2 – так называемые Nature-Based Solutions (NBS).
По оценке Программы ООН по окружающей среде, даже сравнительно недорогие природные климатические проекты – улучшение лесопользования, восстановление степей и саванн, борьба с пожарами, озеленение тундры могут сократить глобальную нетто-эмиссию на 10-18 Гт СО2-эквивалента в год. Общий потенциал, с учётом геоинжиниринговых проектов, составит более 150 Гт СО2-эквивалента в год. По словам эксперта, этот объём может превзойти все антропогенные эмиссии.
Российские учёные представили на COP-28 ряд проектов в области NBS, в том числе карбоновые полигоны – тестовые площадки, на которых проводятся исследования и разработки в области измерения, мониторинга и контроля парниковых газов. По словам руководителя лаборатории Института океанологии им. П. П. Ширшова РАН Сергея Гулёва, в России создано 17 точек для исследования. Операторы полигонов – вузы и исследовательские институты (например, МГУ имени М.В. Ломоносова) или коммерческие организации. Они расположены в самых разных природных зонах, что даёт возможность масштабировать результаты и увидеть общую картину эмиссий CO2 по всей стране. Учитывая, что Россия занимает примерно 1/6 часть земной суши, значение этих исследований трудно переоценить. Второй проект – «Плейстоцитовый парк», направленный на восстановление разрушенных пастбищных экосистем, которые позволят обогатить почву углекислотой, накопленной в атмосфере, тем самым уменьшив воздействие парникового эффекта на глобальное потепление.
Альтернативные проекты, подкреплённые значительной научной базой, эксперты предлагают реализовать в рамках БРИКС+, что позволит создать условия для взаимного признания результатов климатических проектов странами при трансграничных операциях. По словам Андрея Мельниченко, «для таких проектов нужен рынок, который стал бы мощным стимулом для их реализации». Эту инициативу он обсудил на полях COP-28 со спецпредставителем президента РФ по вопросам климата Русланом Эдельгериевым и генеральным секретарём Форума климатически уязвимых стран (Climate Vulnerable Forum) Мохамедом Нашидом. Поддержка инициативы 58 странами-участницами форума сделает общий рынок NBS-проектов более устойчивым и в перспективе позволит получить большие объёмы финансирования природных климатических проектов.
При этом участники объединения имеют самый большой потенциал природных экосистем, в том числе более 30 процентов мировой территории и около 40 процентов мировых запасов лесов. «Вопросы климатической политики имеют все шансы стать одним из ключевых элементов повестки БРИКС+ в период председательства России в этой организации в 2024 году. Создание единого реестра позволит в перспективе сформировать общий углеродный рынок, что даст дополнительный импульс и финансовому сектору России, стимулируя обращение национальных валют стран БРИКС+», – прогнозирует Мельниченко. Учитывая, что блок БРИКС+ набирает обороты, у данной инициативы есть все шансы на глобальную реализацию. Это подчеркнул в своём выступлении Сергей Лавров: «Убеждён, что в текущих условиях роль БРИКС в решении глобальных проблем будет только возрастать. Тем более что наше объединение для мирового сообщества остаётся примером подлинной равноправной и недискриминационной многополярности».
Таким образом, NBS-решения и формат их реализации в рамках БРИКС + могут открыть путь к компромиссу и дать второе дыхание международному климатическому режиму. Кроме того, пересмотр влияния антропогенных и природных факторов на глобальное потепление позволяет изменить подход к оценкам влияния отдельных стран на глобальное потепление.
Автор: Евгения Прокопчук, аналитик Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ
