Россия в глобальной политике

Во время одной из первых речей после победы на выборах 2022 г. Луис Инасиу Лула да Силва заявил: «Бразилия выходит из кокона, в котором она находилась последние четыре года». Это заявление было призвано продемонстрировать разрыв с курсом Жаира Болсонару, предполагавшего сокращение бразильского участия в глобальных институтах и ориентацию на консервативные правительства.

По возвращении к власти Лула обратился к более традиционным для страны внешнеполитическим подходам, которые, однако, не настолько эффективны в изменившейся международной конъюнктуре.

Президент Лула да Силва считается последовательным сторонником идеи, что Бразилия не может проводить внешнюю политику «маленькой державы».

Его первые две каденции были направлены на максимальное повышение статуса страны на международной арене: Бразилия стала одним из учредителей БРИКС, укрепила сотрудничество по линии Юг – Юг, продвигала региональные интеграционные проекты и с новой силой активизировала притязания на место постоянного члена в Совете Безопасности в ООН.

Для реализации такого проактивного курса, названного исследователями «автономией через диверсификацию»^[1], сложились благоприятные условия в виде сырьевого экономического бума, подъёма бразильской промышленности и благоприятной внешней конъюнктуры. По мере исчезновения каждого из этих слагаемых Бразилия начала сталкиваться с «перенапряжением» внешней политики – ситуации, при которой амбиции страны всё чаще не сходились с её возможностями^[2]. Кульминацией этого процесса стала антикоррупционная кампания Lava Jato (в пер. с португальского – «автомойка»), значительная часть которой была посвящена деятельности бразильских предприятий за пределами страны^[3]. Ситуацией воспользовались консервативные силы во главе с Жаиром Болсонару, под руководством которого произошло схлопывание амбиций по позиционированию Бразилии в качестве одного из лидеров Глобального Юга в пользу более тесного сотрудничества с идеологически близкими партнёрами, например, США и Израилем.

В одну реку трижды

Вернувшись к власти, Лула дал понять, что продолжит отстаивать позиции Бразилии не только как ключевого регионального игрока, но и как державы, готовой принимать непосредственное участие в решении глобальных проблем. В основу подхода по восстановлению «репутации» лидера развивающегося мира легли первенство в климатических инициативах, поддержка многосторонних форматов, миротворчество и преодоление разрыва между богатыми и бедными странами. При Луле бразильская внешняя политика, действительно, вернулась к традиционным для неё подходам по увеличению международной субъектности, однако старые рецепты перестали демонстрировать ту же эффективность, что и в нулевые годы.

Стране всё тяжелее балансировать в условиях обостряющейся конкуренции между США и Китаем, который стал её главным торговым партнёром. Ещё до второго срока Дональда Трампа в южноамериканской стране столкнулись с давлением Вашингтона по поводу присутствия Huawei в развитии местной телекоммуникационной сети 5G^[4]. После возвращения республиканской администрации в Белый дом Бразилия стала объектом новых карательных экономических мер в виде пошлин в размере 50 процентов на свои товары^[5]. Предлогом стала не проблема торгового дефицита, а исключительно внутриполитические распри, связанные с разбирательством в отношении экс-президента Жаира Болсонару. Он проходит по делу о попытке госпереворота и участии в вооружённой преступной организации. Бразильское правительство не поддалось давлению и приступило к разработке ответных мер^[6]. Однако бизнес-сообщество уже требует от президента компромисса с США, опасаясь последствий^[7]. Такая динамика ставит под сомнение возможность сохранения прежней стратегии лавирования между Вашингтоном и Пекином.

Ставка Бразилии на многосторонние институты, долгое время остававшаяся одним из главных инструментов её глобальной проекции, больше не демонстрирует прежней результативности.

Хотя на проведённом осенью 2024 г. в Рио-де-Жанейро саммите «Большой двадцатки» стране удалось преодолеть политизацию повестки вокруг конфликтов на Украине и Ближнем Востоке, сконцентрировавшись на инициативе по борьбе с голодом, будущее этой площадки как платформы для диалога между Севером и Югом остаётся в подвешенном состоянии^[8].

Июльский саммит БРИКС в Бразилии прошёл в конструктивной атмосфере и подтвердил готовность стран к продолжению сотрудничества, однако его итоги оказались более сдержанными по сравнению с предыдущим годом. Среди стран-членов отсутствовало единство на фоне индийско-пакистанского и израильско-иранского конфликтов, а в условиях нарастающего давления со стороны Соединённых Штатов участники предпочли воздержаться от шагов, которые могли бы восприниматься как прямая конфронтация с Вашингтоном^[9].

Не получило нового импульса и развитие интеграционных процессов, которое служило укреплению регионального лидерства Бразилии. В первые месяцы после возвращения к власти Лула объявил о возвращении страны в УНАСУР^[10] (Союз южноамериканских наций), из которого страна громогласно вышла в 2019 году. Несмотря на саммит с участием 11 региональных лидеров, деятельность организации фактически заморожена, а у Бразилии не хватает возможностей взять на себя роль единоличного драйвера.

Лидерство без последователей?

Проблемы реализации глобальных амбиций Лулы находят сопротивление и на внутренней арене, где также произошли изменения со времени окончания его первых сроков. Хотя репутация самого президента после коррупционного скандала восстановилась, масштабные внешнеполитические инициативы продолжают ассоциироваться с расточительным расходованием средств.

Эти настроения находят отражение в рейтинге одобрения действий Лулы, который в январе этого года опустился до минимального показателя за все три срока в 24 процента^[11]. Особенно низка поддержка президента среди динамично растущей доли евангелистского населения, которая составляет порядка трети от общей численности бразильцев^[12]. Эта конфессиональная группа, для которой отношения с Израилем имеют особую важность, негативно восприняла позицию и заявления Лулы вокруг конфликта в Газе, где тот сравнил действия еврейской стороны с Холокостом^[13]. Давление со стороны США привело к сплочению населения вокруг Лулы и увеличило его поддержку до 40 процентов^[14]. Но этот рост выглядит скорее реакцией на внешний вызов, чем устойчивой тенденцией, и в перспективе сохранение внутренних социально-экономических проблем может вновь оказывать давление на уровень поддержки.

Инициативы бразильского правительства также наталкиваются на сопротивление в Конгрессе, где Лула опирался на большинство во время первых сроков. За последние десятилетия число партий в бразильском законодательном органе заметно увеличилось, что диктует необходимость президентской Партии трудящихся договариваться с оппонентами по всё более широкому спектру инициатив, подвергая корректировке изначально намеченный курс.

В свете приближающихся президентских выборов (в следующем году) проблема международного позиционирования становится для страны всё более острой.

Один из возможных сценариев состоит в адаптации амбиций к новым реалиям, сосредоточении усилий в сферах, где у Бразилии имеются конкурентные преимущества, например, в климатических делах. Другой и более авантюрный подразумевает продолжение текущего курса на обретение статуса глобального игрока с риском столкнуться с ещё большим «перенапряжением» во внешней политике.

Выбор, который сделает правительство в ближайшее время, определит не только положение страны на мировой арене, но и устойчивость модели развития, которую создал Лула.

Автор: Тимур Альмуков, журналист-международник, выпускник школы авторов журнала «Россия в глобальной политике» «Учи учёного» 2025 года.