В выборный год Дональд Трамп неожиданно столкнулся с тремя мощными вызовами – коронавирусом, экономическим спадом и массовыми расовыми волнениями. Все три вменяются ему в вину политическими оппонентами. В сети распространяются посты, суммирующие «итоги» трамповского правления: более 100 тысяч умерших от вируса, 40 миллионов безработных и социальные протесты в масштабе страны. При чём тут олигархи и чем всё это грозит?
Кризис олигархии
Эта картина плохо соотносится с реальностью. Дело не только в том, что Трамп не несёт ответственности за возникновение вируса, что в условиях карантина экономическое оживление невозможно и что расовые протесты начались в штате, управляемом демократом. Проблема глубже: в кризисе находится само американское государство, свидетельством чего и стало избрание Трампа.
В Америке накопились серьёзные проблемы, связанные с ростом социального неравенства и снижением экономических возможностей в обществе. При этом политическая элита занята борьбой за власть и влияние. При отсутствии в американской системе сильного, сдерживающего власть больших денег начала наиболее стали активны конкурирующие олигархические группы. Широкое общественное участие не является необходимостью, скорее наоборот. Выборы обеспечивают ротацию олигархических групп у власти и являются прерогативой сверхбогатых и поддерживаемых ими кандидатов. Управление обществом осуществляется при помощи идеологии национальной исключительности, культивирования внешней угрозы, социальных программ для бедных и силовых структур для нейтрализации недовольных.
Эта система сложилась во время холодной войны, когда советская угроза являлась основой сплочения общества в условиях роста военных расходов и сращивания олигархических групп с государством. Вскоре после окончания Второй мировой войны США стали доминировать в мировой финансово-экономической системе. Господство доллара и по сей день позволяет правящим элитам финансировать решение внутренних проблем путём печатания денег, не сильно заботясь об инфляции и внешнем долге.
Казалось, что система слишком хороша, чтобы её менять. Конкуренция, предпринимательство и относительная удалённость от военных угроз в исторически короткие сроки способствовали созданию мощной державы. После холодной войны американская элита решила, что сможет сделать свою систему глобальной. Но выборы 2016 года показали, что значительные слои общества не готовы мириться с планами элиты. Белые рабочие восстали против ухода бизнеса из страны, утраты рабочих мест и притока иммигрантов, а военные не пожелали защищать глобальную империю. Олигархическая система дала сбой. Саботаж Трампа глобалистскими элитами не дал результатов, и к власти пришёл никем не ожидавшийся бизнесмен-политик.
Испытание коронавирусом
Однако Трамп не решил проблем, а довёл их до предела. Испытание коронавирусом наглядно продемонстрировало как слабости его руководства, так и несовершенства олигархической системы. Несколько недель президент промедлил с признанием серьёзности коронавируса. Не удалось ему и быстрое перепрофилирование экономики на производство необходимых гражданам и медикам средств защиты. Трамп положился на совет своего зятя Джареда Кушнера, предлагавшего сделать ставку на частный сектор. В результате было потеряно драгоценное время. Олигархическому государству трудно даётся задача мобилизации ресурсов.
Подтвердилась и слабость социальных обязательств олигархии. Отсутствие национального здравоохранения и недоступность здравоохранения для значительных слоёв общества затруднили реагирование государства на быстрый рост заболеваний. Одновременно сказались дороговизна жилья, образования и иных необходимых услуг. В крупных городах многие американцы живут от зарплаты до зарплаты, не владея собственным жильём, а арендуя квартиры. Образование, особенно высококачественное, тоже платное. Переход на карантин в таких условиях сразу же повлёк за собой обострение финансовых проблем.
Олигархия способна не решать проблемы, а заливать их деньгами. Так поступал Барак Обама, выводя страну из финансового кризиса 2008 года. Так же поступает и Трамп. Денег напечатали уже триллионы, но развитие заражаемости и смертности в обществе это не остановило и не могло остановить. Особенно пострадали меньшинства и уязвимые группы населения.
Гораздо успешнее реагировали на коронавирус государства с сильными социальными программами, высоким уровнем общественного доверия и способностью к мобилизации национальных ресурсов.
Германия и Южная Корея – пример децентрализованных, но социально сильных государств с высоким уровнем доверия в обществе. Китай – не социальное, но в высшей степени централизованное, дисциплинированное и способное к мобилизации государство. Такому государству оказалось по силам введение жёсткого карантина, быстрое производство надлежащих средств медицинской защиты и даже скоростное отстраивание новых госпиталей.
Что впереди?
Сегодня Америка вступила в период критической оценки пройденного пути. Избрание Трампа разбудило общество и элиты, стимулируя их на поиск новых решений. При этом трамповский национализм многими отвергается как не способный ответить на вызовы социального и расового неравенства. Цели создания автаркической экономики, сохранения позиций военной сверхдержавы и подчинения окружающего мира требованиям США воспринимаются как возвращение в прошлые столетия.
Реалии XXI века действительно отличаются от тех, что создали государство XX века – репрессивное, опирающееся на привилегированные слои и эксплуатирующее международную напряжённость. В современном мире у Америки нет экзистенциальных внешних угроз. Новые информационные технологии и глобализация мира создали невиданные ранее возможности для участия общества в социальной и политической жизни. В американском обществе обсуждаются идеи реорганизации здравоохранения и образования, преобразования избирательной системы и силовых структур, отказа от гегемонистской внешней политики.
Однако, как писал поэт Давид Самойлов, «поверить новым временам не так легко при ста обманах». Оппоненты Трампа пока не предложили новых решений. Их усилия до сих пор были направлены на его дискредитацию и отрешение от власти, в том числе с использованием спецслужб и русофобии. Усилия оказались тщетны, но экономический спад и расширение социальных протестов сулят новые возможности. Демократический истеблишмент стремится представить намерение Трампа положить конец сопровождающим протесты беспорядкам и грабежам как попытку установить военную диктатуру. На такой имидж работают обращённые к силовым структурам призывы Трампа «доминировать на улице», предупреждения о готовности мобилизовать армию и угрозы запретить левые организации. Впечатление усиливается напоминаниями либеральных СМИ о личных симпатиях Трампа к Путину и Киму и постоянные заверения в мирном характере протестов. Байден, Пелоси, Шумер и другие видные представители демократического истеблишмента пока не выступили с чётким заявлением, осуждающим связанные с протестами погромы.
В результате политическое влияние и контроль Трампа над армией и силовыми структурами слабеют. Опросы показывают, что общественное мнение отказывает ему в поддержке. 67% белых и 88% чернокожих американцев считают, что он обострил, а не облегчил расовые трения в обществе. Кроме того, часть армии сигнализировала о возможном неподчинении приказам верховного главнокомандующего. В частности, прозвучали заявления влиятельных генералов Джеймса Мэттиса и Колина Пауэлла против использования военных для наведения общественного порядка.
Выборный год сулит немало сюрпризов, и исход противостояния Трампа и демократических элит далеко не предрешён. Нет ясности и в том, возможно ли движение от олигархии к сильному и ответственному государству. В отсутствие лидеров, устойчивой динамики протестов и симпатий к ним части истеблишмента современный общественный подъём вполне может завершиться укреплением прежней системы. Даже наиболее мощные протесты 1968 года не привели к ожидавшимся результатам. С тех пор их было немало, включая протесты в Лос-Анжелесе 1992 года, массовое движение 2011–2012 годов против Уолл-Стрит и другие. Во всех случаях за американской «весной» следовали «заморозки». Трудно исключать, что и на этот раз, в случае нанесения поражения Трампу, старый истеблишмент использует полученный кредит доверия для консолидации позиций глобального крыла олигархии. В этом случае прозвучавшее в 2019 году предупреждение Байдена «мы вернёмся» может оказаться реальностью возвращения системы.
