Встреча в верхах Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) поразила воображение широким присутствием лидеров весьма важных мировых держав и блистательными антуражами древнего Самарканда. К тому же сама международная атмосфера – напряжённая и неопределённая – не могла не наложить отпечаток. Все ждали новостей, связанных с главной темой сегодняшнего дня. Это естественно, но важно не упустить более фундаментальных и долгосрочных тенденций, которые продемонстрировал этот форум.
Есть набор фактов, которые всегда перечисляют, когда говорят о важности ШОС. Численность населения государств-участников (почти половина человечества), суммарная территория (пятая часть мира), совокупный экономический вес (треть мирового ВВП) и так далее. Чистая правда, но понятно, что механическое сложение потенциалов само по себе ничего не даёт. Чтобы оно из статистического феномена превратилось в эффективный механизм развития, нужна плотная сеть взаимодействия. И Евразия оформляется как взаимосвязанное пространство, где может возникнуть самодостаточный геоэкономический комплекс. Саммит 2022 года это показал.
В период расцвета глобализации считалось: торговые и экономические связи столь густо опутали планету, что расстояния уже не так и важны. Иной раз проще привезти товар или оказать услугу с другого конца света, чем налаживать отношения с соседями. Тем более что с близкими трений зачастую больше, чем с далёкими – это и людей касается, и стран.
Но вдруг оказалось, что открытый мир может схлопнуться. По разным причинам – из-за пандемии, вспыхнувшей экономической войны или даже новых идеологических, ценностных баталий. И остановить свободу контактов намного легче, чем думали. Пока это причины более или менее объективные, как, например, разгулявшийся вирус, можно ожидать, что они сойдут на нет. Но если начинается новая инкарнация мирового конфликта, более опасного, чем холодная война в прошлом веке, то временной горизонт и охват противостояния непредсказуемы. Получается, что чем дальше друг от друга контрагенты, тем больше у третьих, недружественных, сил способов ограничить доступ. И наоборот – чем партнёры ближе, тем надёжнее связь. Иными словами – региональные взаимодействия больше защищены от всеобщей нестабильности.
Раньше мироустройство строилось сверху вниз – от глобальной системы правил и отношений к их региональным и национальным воплощениям.
И тон ему задали, надо признать, не державы Евразии, а как раз государства-основоположники и вдохновители глобализации.
Волна возмущения по поводу оборотной её стороны, которая породила феномен национал-популизма в США, Великобритании и континентальной Европе, по сути, была направлена на возвращение производств, рабочих мест и инвестиций домой из дальних мест. На сжатие мира реальной экономики. Когда казалось, что популизм подвыдохся и, возможно, начнётся обратный процесс, вдарила пандемия. Она дала импульс деглобализации с другого направления – чем короче логистические цепочки, тем меньше препон, которые возникают на их пути. Не успели прийти в себя от пандемии, как начался восточноевропейский кризис, быстро превратившийся в мировое экономическое потрясение.
Чем закончится текущая фаза противостояния, неизвестно. Но некоторые последствия уже налицо. Например, жёсткие ограничительные меры, вводимые против российской нефти (рассматривается и газ) западными странами, ведут к тому, что глобальный нефтяной рынок начинает сепарироваться. Сырьё, от которого отказывается одна часть мира, идёт в другую. Финансовые и банковские препятствия, создаваемые западной инфраструктурой, стимулируют создание альтернатив. Понятно, что всё это непросто и небыстро. Новости из Турции, где под американским давлением прекращают использование карт «Мир», очередное тому свидетельство. Однако тренд, как сейчас говорят, уже задан, поскольку все увидели, как это делается.
В этих условиях собрание под эгидой ШОС – это уже не просто церемониальный съезд стран, занимающих большую часть Евразии.
Резонно рассуждать, как здесь воплощается идея многополярности, но дело не в красивых схемах. Евразия – идеальное место для того, чтобы на практике показать преимущества крупных региональных объединений. Не случайно тяга к ШОС заметно выросла, хотя ещё пару лет назад казалось, что организация впала в стагнацию.
Справедливо отметить роль Узбекистана как страны, обеспечившей продуктивный саммит в нужном месте и в нужное время. В таких многосоставных и сложных структурах, как ШОС, роль малых и средних стран неоценима для поддержания баланса, сохранения гибкости, которая не всегда присуща гигантам. Присутствие в ШОС государств Центральной Азии придает структуре устойчивость, расширяя возможности и для грандов. Несмотря на трения и разногласия, неизбежные между соседями, ценность взаимодействия перевешивает.
Российская газета
