Никакие усилия правительства США уже не удержат Китай от достижения самодостаточности в промышленном производстве. Но можно изменить расчёты частных китайских компаний. Вашингтону стоит хорошо подумать, прежде чем пришпоривать своего главного конкурента: на карту поставлено будущее мирового центра технологических инноваций.
В 2016 г. AlphaGo – компьютерная программа, разработанная специалистами по машинному обучению в Лондоне – обыграла лучших в мире игроков в классическую китайскую настольную игру Го. Это стало революционным прорывом в развитии искусственного интеллекта: AlphaGo продемонстрировала беспрецедентную способность к интуиции и распознаванию образов. Тот факт, что западная программа первой добилась столь выдающегося успеха в области искусственного интеллекта, побудил некоторых обозревателей заявить, что Китай пережил «момент спутника», событие, которое вызвало шок из-за предполагаемого технологического отставания страны. В последние годы Китай действительно пережил «момент спутника»[1], но он был вызван не победой AlphaGo. Скорее тем, что ужесточение Соединёнными Штатами с 2018 г. торговых ограничений, поставившее под угрозу жизнеспособность некоторых крупнейших фирм КНР, встревожило Пекин и заставило китайские компании заново изобретать американские технологии, к которым они больше не могли получить доступ.
Китай уже давно преследует две цели в области промышленной политики: стать более самодостаточным в экономическом отношении и добиться технологического величия. В достижении этих целей китайское правительство в основном полагалось на министерства и государственные предприятия, но не слишком в этом преуспело. Например, лишь сравнительно недавно Китай начал производить полупроводники. Частные фирмы и предприниматели КНР были движущей силой успеха страны на технологическом фронте, хотя их интересы не всегда совпадали с государственными целями. Например, недавно Пекин начал принимать жёсткие меры против некоторых потребительских интернет-компаний и фирм, занимающихся онлайн-образованием – отчасти, чтобы перенаправить усилия на стратегические технологии (компьютерные чипы). Это означает, что наиболее впечатляющие технологические достижения Китая в области возобновляемых источников энергии, потребительских интернет-услуг, электроники и промышленного оборудования зачастую происходят вопреки вмешательству государства, а не благодаря ему.
Президент США Дональд Трамп наложил санкции на китайские компании и вынудил их перестать полагаться на американские полупроводники. Теперь большинство из них пытаются найти отечественные альтернативы или сами разрабатывают необходимые технологии.
Смешанная картина
Китайское государство вмешивается в экономику с первых дней существования Народной Республики. В дополнение к знаменитым пятилетним планам, первый из которых стартовал в 1953 г., правительство предложило несколько отдельных планов, явно направленных на развитие технологического потенциала. На протяжении десятилетий промышленная политика Китая сводилась в основном к пустым заявлениям. В частности, в 1990-е гг. правительство разработало ряд промышленных стратегий, которые были скорее желаемыми целями, чем обязательными задачами, и мало чего достигло, что неудивительно.
Как отметил экономист Барри Нотон, всё изменилось с реализацией китайским правительством «среднесрочного и долгосрочного плана развития науки и технологий» в 2006 году. Пекин выделил под этот план значительные финансово-административные ресурсы, что резко контрастировало с вялым проведением промышленной политики в прежние годы. Государственный совет, высший административный орган Китая, наметил разработку шестнадцати «мегапроектов», каждый из которых находится в ведении определённого министерства, и ежегодно направлял на эти цели от 5 до 6 млрд долларов, чего не происходило при реализации прежних программ. Некоторые из мегапроектов сдвинули ситуацию с мёртвой точки, но технологические возможности заметно не улучшились, хотя были потрачены большие суммы.
Однако, как оказалось, среднесрочный и долгосрочный план были лишь разминкой для развивающейся промышленной политики Китая. В 2010 г. Госсовет представил ещё одну инициативу, обозначив в ней движущей силой экономического роста новые технологии – электромобили и компьютеры нового поколения. К тому времени мировой финансовый кризис вынудил Пекин открыть кубышку и щедро выделять средства на привилегированные проекты. Помимо прямой финансовой поддержки, китайское правительство помогло своим технологическим компаниям и другими способами – например, используя покупательную способность государства для повышения спроса на солнечные батареи.
Но центральным элементом механизма промышленного планирования Китая стал план «Сделано в Китае – 2025», принятый в 2015 году. Он выделяет десять сегментов высокотехнологичной промышленности, в которых китайские компании должны совершить прорыв, а также подробно описывает задачу достижения самодостаточности. В одном из документов, в частности, указано, что к 2030 г. внутреннее производство полупроводников в Китае должно составить от 49,10 процента до 75,13 процента от общего объёма внутреннего рынка, отечественная промышленность обязана освоить экстремальную ультрафиолетовую литографию к 2025 г. и начать производить многоядерные центральные процессоры для компьютерных серверов. Такие конкретные цели заставляют вспомнить времена плановой экономики Китая, когда государство в ручном режиме управляло всем промышленным производством.
План «Сделано в Китае – 2025» вызвал яростную отповедь со стороны многих промышленно развитых стран, которые настороженно отнеслись к попыткам Китая доминировать в сфере передовых технологий. Не рассчитывая на такую реакцию, китайские лидеры впоследствии попытались представить план «Сделано в Китае – 2025» как упражнение в перспективном планировании слишком самоуверенных учёных. Но к тому времени государство уже опубликовало ряд планов, направленных на развитие избранных технологий (полупроводники и искусственный интеллект), а также заманчивые предложения по прямому субсидированию, облегчению доступа к капиталу и инвестициям из государственно-частных фондов. Пекин продемонстрировал стремление не только в полной мере освоить технологии прошлого, но и доминировать в индустрии будущего, а также готовность потратить огромные средства на достижение этой цели.
Чего на самом деле добился Китай? Если бы последние программы промышленного развития были в полной мере реализованы, страна была бы сегодня технологическим гигантом. Но этого не случилось. Китайские технологические фирмы освоили производство некоторых товаров, включая технологии возобновляемой энергетики, электромобили, высокоскоростные железные дороги, тяжёлое машиностроение и автозапчасти. Китай лидирует в развёртывания сетей 5G, чему способствуют преимущества компании Huawei в области оборудования для мобильных сетей.
Но что касается производства дорогостоящих товаров, которые являются явными целями китайского правительства (полупроводники и авиационные технологии), здесь промышленная политика потерпела неудачу. Долгосрочные программы, посвящённые разработке полупроводников, на выходе обеспечили довольно скромные успехи. В основном они привели к появлению компаний, отчаянно борющихся за выживание на рынке, которые и близко не стоят к передовым технологиям. Корпорация гражданского авиастроения Китая (КГАК) – китайский ответ компаниям Airbus и Boeing – отстаёт от графика разработки нового парка самолётов на многие годы. Китай десятилетиями работал над созданием автомобильного бренда, который мог бы войти в число ведущих мировых автопроизводителей, но его компаниям трудно произвести автомобили, отвечающие требованиям потребителей в развитых странах.
Даже истории успеха требуют оговорок. Когда китайские компании осваивают производство какого-либо изделия, они часто заваливают им рынок, что приводит к резкому снижению прибылей для всех, в том числе и для них самих. Китайские компании, возможно, доминируют в производстве солнечных батарей, но на рынке настолько жёсткая конкуренция, что лишь немногие могут рассчитывать на большую прибыль. Китай – мировой лидер в области высокоскоростного железнодорожного транспорта, но он добился этого, требуя от иностранных компаний передачи стратегически важных технологий потенциальным конкурентам, что разозлило многих внешних партнёров. К тому же ведущие китайские компании по-прежнему в значительной степени зависят от американских технологий.
Другими словами, китайское централизованное планирование не опровергло закона экономического тяготения и не доказало, что правительство способно перехитрить рынок. В КНР наблюдается большая разница между компаниями, формально являющимися частью государственной системы, и теми, что созданы частными предпринимателями. Государственные предприятия, например, КГАК, China Telecom и Нефтехимическая корпорация Китая или Sinopec, не являются самыми конкурентоспособными компаниями мира. Успешные китайские компании, в частности ByteDance, стоящая за TikTok, и DJI, ведущий производитель потребительских беспилотников, выросли вокруг государственного сектора, но не вышли из него. Государственные компании ограждены от реальной конкуренции и ревниво относятся к своим частным партнёрам, иногда используя государственную власть, чтобы выдавить их с рынка. Чаще всего ставка на государственное финансирование приводит к тому, что неповоротливые фирмы выживают за счёт госсубсидий, а частные компании не могут извлечь выгоду из государственной помощи.
Китайская промышленная политика всё же достигла определённых успехов, это факт. Сегодня КНР представляет собой огромный рынок с растущим числом динамично развивающихся фирм. Крупная производственная база позволяет обучать многих работников сложным технологиям. Огромное население и большая территория способствовали созданию конкурентоспособной инфраструктуры государственных закупок, что стимулировало некоторые технологические достижения – например, в солнечной энергетике. Но проводимая политика не вывела Китай на лидирующие позиции в таких основополагающих технологиях, как полупроводники, и правительство фактически не было причастно к достижениям крупнейших компаний Китая. Только частные интернет-гиганты ByteDance, Alibaba и Tencent могут на равных конкурировать с коллегами из Кремниевой долины. В области аппаратного обеспечения частные компании DJI, Huawei и Lenovo – единственные китайские компании, разрабатывающие передовые потребительские товары.
Слишком далеко?
Несмотря на ограничения китайского централизованного планирования, проект «Сделано в Китае – 2025» вызвал опасения в Вашингтоне, и там забили тревогу. В последнюю неделю президентства Барака Обамы Белый дом обнародовал план защиты доминирования США в производстве полупроводников. К моменту вступления Трампа в должность президента в широких кругах наблюдалось стремление противостоять хищническим методам Китая в бизнесе.
Многие из первых шагов администрации Трампа в этом направлении имели смысл. Китай требует от национальных компаний инвестировать в зарубежные предприятия для приобретения технологий, которых стране не хватает, и эта политика породила опасения, что КНР может стать владельцем значительной части технологического сектора Соединённых Штатов. После того как в 2015 г. государственная компания по производству полупроводников Tsinghua Unigroup сделала дерзкое предложение о приобретении Micron Technology, последнего американского производителя чипов памяти, администрация Трампа в 2018 г. ответила ужесточением процедуры рассмотрения иностранных инвестиций в отечественные компании. Конгресс и Белый дом предоставили Комитету по иностранным инвестициям в США новые полномочия для блокировки иностранных инвестиций в критически важные для Америки технологические компании. Министерство юстиции также выделило больше средств для уголовного преследования краж коммерческих секретов. А Управление торгового представителя подробно описало недобросовестную экономическую практику Китая и создало правовую основу для введения пошлин на некоторые китайские товары, обозначенные в документе «Сделано в Китае – 2025».
Если бы администрация Трампа на этом остановилась, предпринятые меры представляли бы собой надлежащий план по защите американских фирм от хищнических методов Китая в бизнесе. Но она пошла гораздо дальше, введя режим экспортного контроля, при котором доминирование США в таких технологиях, как полупроводники, использовалось для нанесения ущерба китайским компаниям. Лишив китайцев доступа к компонентам американского производства, санкции поставили под угрозу жизнеспособность китайских компаний даже на внутреннем рынке.
Например, когда администрация Трампа запретила продажу критически важных компонентов американского производства китайской телекоммуникационной компании ZTE, последняя в итоге прекратила деятельность на рынке. То же самое случилось с Fujian Jinhua, ведущим китайским производителем микросхем памяти, который тоже потерпел крах. Кровопускание достигло пика в последние месяцы президентства Трампа. К тому времени Министерство торговли США добавило китайские компании DJI, Hikvision (занимающаяся системами видеонаблюдения), Huawei и Semiconductor Manufacturing International Corporation (SMIC) в список организаций, которым по соображениям национальной безопасности или внешней политики ограничили доступ к американским технологиям. Белый дом также издал указ, направленный на запрет TikTok и WeChat в США, но формулировки были настолько расплывчатыми, что могли помешать любому американскому гражданину или фирме взаимодействовать с их материнскими компаниями.
Самую интенсивную огневую мощь Белый дом приберёг для Huawei. Министерство торговли создало очень сложное правило только для Huawei, в котором утверждалось, что продажа товаров, основанных на американских технологиях, данной компании непатриотична или наносит ущерб интересам США, даже если эти товары произведены иностранными партнёрами за рубежом. Это ограничение помешало Huawei работать не только с американскими, но и со многими китайскими, тайваньскими и европейскими поставщиками, что поставило её в затруднительное положение. Сегодня корпорация не может закупать новые компоненты и вынуждена полагаться на свои сокращающиеся запасы для поддержания операционной деятельности. Продажи смартфонов Huawei обвалились, пришлось переключиться на гораздо менее прибыльные низкотехнологичные опции – производство автомобильных запчастей и технологии разведения рыбы.
Маловероятный союз
Пекин с гневом наблюдал за тем, как администрация Трампа последовательно называла его компании угрозой национальной безопасности и вводила против них жёсткие ограничения. Министерство иностранных дел Китая неоднократно обещало принять «все необходимые контрмеры», а националистическое новостное издание The Global Times – дать достойный ответ американским Apple, Boeing, Cisco и Qualcomm.
Но действия Пекина не соответствуют его яростной риторике. Китайское правительство не только не поступило с Apple так, как американское правительство с Huawei, – оно продолжило выстилать красную дорожку для иностранных компаний. Например, Tesla получила беспрецедентную лицензию на строительство полностью принадлежащего ей завода по производству автомобилей в Шанхае. Понятно, почему Пекин хочет поддерживать хорошие отношения с американскими компаниями: они являются крупными работодателями, продолжают поставлять критически важные технологии и выступают в качестве сдерживающей силы против «ястребиной» позиции Белого дома.
В то же время Пекин настойчиво добивается технологической самодостаточности. Высшие должностные лица, включая председателя Си Цзиньпина, обсуждали важность совершенствования «местных инноваций» и получения контроля над ключевыми, или «узловыми», технологиями. Центральная экономическая рабочая конференция 2020 г. – ежегодная встреча, определяющая актуальные планы китайской экономики – назвала развитие науки и технологий экономическими приоритетами 2021 года. Ни то, ни другое никогда ранее не обсуждалось отдельно на этом форуме, не говоря уже о том, чтобы оказаться в центре внимания. Почти наверняка последует увеличение государственного финансирования – на кону гораздо больше, чем те 5–6 млрд долларов, которые выделены на программу «Сделано в Китае – 2025». И впервые стремление Китая к технологической самодостаточности подкрепляется усилиями частного сектора, чему, конечно же, содействовали торговые ограничения, наложенные Соединёнными Штатами.
Частные компании Китая иногда извлекают выгоду из щедрых дотаций и защиты государства, но они стараются держать дистанцию в отношениях с ним. Чтобы быть действительно конкурентоспособными на мировом рынке, такие компании, как Huawei и Alibaba, решили, что им необходимы лучшие компоненты на рынке, многие из которых производят американцы. Ведущие технологические корпорации Китая полагаются на американские технологии, чтобы продавать высокопробные смартфоны, компьютеры и интернет-услуги. Смартфон Huawei, например, имеет процессор китайской разработки, но американские комплектующие используются в нём примерно в таком же объёме, как и при производстве айфонов. Если бы Huawei следовала директивам правительства покупать отечественное оборудование, она не стала бы таким гигантом, каким является сегодня, и не страдала бы так сильно от торговых ограничений со стороны США.
Однако ведущие частные компании больше не могут игнорировать требование государства закупать продукцию внутри страны. Усиленные меры экспортного контроля, принятые Соединёнными Штатами, подтолкнули их к такому решению. В итоге правительство Китая объединилось с ведущими китайскими компаниями для достижения главной цели: технологической и промышленной самодостаточности, которая позволит больше не полагаться на милость американских властей.
Вашингтон правильно взял под прицел китайские фирмы, которые, очевидно, причастны к милитаризации страны или нарушениям прав человека. Однако всеобъемлющий характер санкций администрации Трампа не предполагал тщательного отбора. Скорее создавалось впечатление, будто Соединённые Штаты наказывают любую успешную китайскую компанию. Китайские фирмы теперь не знают, могут ли они рассчитывать на американскую продукцию или окажутся в новом непрозрачном чёрном списке правительства США, что может привести их к краху. Американский экспортный контроль уже позволил другим иностранным фирмам использовать беспокойство по поводу американских санкций и рекламировать себя как более надёжных поставщиков. А для некоторых американских компаний экспортный контроль стал стимулом переносить производство за рубеж для сохранения доступа к огромному китайскому рынку.
Санкции США против китайских технологических фирм глубоко оскорбили многих в Китае, особенно с учётом явного произвола и серьёзных последствия для китайского бизнеса. Многие инженеры ведущих компаний, ByteDance, DJI и Huawei, учившиеся и работавшие в Америке, были озадачены заявлениями о том, что их работа представляет угрозу национальной безопасности этой страны. Китайские чиновники почесали затылки, когда Пентагон заявил, что китайская электронная компания Xiaomi связана с китайской армией; некоторые шутили, что Xiaomi оказалась под прицелом американцев, потому что в имени основателя компании (Лэй Цзюнь) имеется иероглиф «солдат». Теперь, когда телефоны Huawei трудно найти в продаже, каждый потребитель в Китае знает, что американские ограничения больно жалят. В наши дни нередко можно увидеть, как люди в пекинской подземке смотрят видео с объяснением цепочки поставок полупроводников.
На этот раз всё по-другому
Подлинным «моментом спутника» для Китая стало осознание того, что нельзя больше рассчитывать на Соединённые Штаты и их технологии, поэтому необходимо развивать альтернативы внутри страны. Вашингтон был взбешён амбициями Пекина достичь самодостаточности в полупроводниковой промышленности и начал наказывать китайские фирмы, которые наивно полагались на американские технологии. Теперь компании из США сталкиваются с неудобными вопросами, можно ли на них рассчитывать, как на надёжных поставщиков. Несмотря на все жалобы по поводу усилий Си ускорить «наступательное разъединение», именно Соединённые Штаты, а не Китай, вынуждают китайские компании отказываться от американской продукции, и теперь эти компании стремятся к внутренней самодостаточности уже из мести.
Совместные усилия китайской государственной власти и инновационной промышленности ускорят технологический прогресс. В 1960-е гг. интегральные схемы были разработаны, когда Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства было готово заплатить любую цену за технологию, способную отправить астронавтов на Луну и благополучно вернуть их обратно. Сегодня правительство США ставит Huawei в положение NASA: организации с огромными денежными ресурсами, готовой платить за критически важные компоненты, ориентируясь на их качественные показатели, а не на стоимость. Небольшие китайские фирмы, у которых раньше не было шансов продать свою продукцию Huawei, теперь востребованы как поставщики, получая денежные вливания и технические знания, ускоряющие их рост. Частные и государственные производители чипов наращивают активность на рынке. Некогда разрозненные отрасли теперь сотрудничают в интересах технологических инноваций: например, Китайская академия наук начала координировать регулярные встречи профессоров математики с представителями частного бизнеса. В настоящее время всё общество КНР предпринимает усилия по совершенствованию технологий, в особенности тех, которые, по мнению китайских лидеров, будут способствовать не только экономическому росту, но и геополитическому могуществу.
Достаточно ли всего этого, чтобы китайская промышленная политика принесла плоды? Вероятно, при режиме экспортного контроля со стороны США Китай добьётся за десять лет более значительных технологических прорывов, чем мог бы добиться, если бы Соединённые Штаты не заставляли ведущие китайские компании покупать компоненты у слабых китайских производителей. Если бы американцы провели необходимые, но взвешенные реформы – например, укрепили бы Комитет по иностранным инвестициям в США, организовали уголовное преследование за кражу интеллектуальной собственности и на этом бы остановились – тогда программа «Сделано в Китае – 2025», скорее всего, прошла бы так, как это обычно случается, когда руководство берёт на себя неэффективные государственные предприятия и правительственные министерства, а не инновационные технологические компании.
Но на этот раз всё иначе. Правда, Китаю предстоит преодолеть большие технологические препятствия, включая слабость фундаментальных исследований, неоднозначную защиту интеллектуальной собственности и чрезмерное бюрократическое вмешательство. Тем не менее Соединённые Штаты не могут исходить из того, что ведущие китайские фирмы всегда будут отставать: другие компании спешат удовлетворить тот спрос, которому теперь уже не могут соответствовать американские поставщики. Китайским фирмам приходится заново изобретать лишь некоторые инстументы, многие просто работают над воссозданием уже имеющихся технологий. И никакие ограничения не могут изменить того факта, что Китай – огромный рынок, изобилующий предпринимательскими талантами и техническими знаниями.
Резонанс от технологических успехов КНР будет ощущаться и за её пределами. Он начнёт формировать американскую политику. Пекин, менее зависимый от импортной продукции, будет меньше опасаться принимать меры возмездия, что даст ему полную свободу реагировать на явное унижение. С другой стороны, технологическое доминирование изменит расчёты китайского руководства в отношении Тайваня. Пекин знает, что любое вооружённое вторжение на остров повлечёт за собой санкции США, способные нанести болезненный удар по китайской экономике. Растущая самоуверенность позволит не опасаться этих санкций и устранит фактор, удерживающий сегодня китайское руководство от военного решения тайваньского вопроса.
Экономические последствия технологического доминирования Китая будут не менее значительными для Соединённых Штатов. До сих пор американские технологические компании были на несколько шагов впереди своих китайских конкурентов. Но они могут начать отставать, когда их продажи упадут, а Пекин вступит в энергичную гонку с целью их замещения. Если Китай начнёт доминировать в производстве полупроводников так же, как доминирует в производстве солнечных батарей, Соединённые Штаты потеряют последнюю жемчужину в короне промышленного превосходства, поскольку их продукция станет обычным товаром, и прибыли исчезнут.
Но Вашингтон всё ещё может изменить расчёты частных китайских технологических компаний. Многие из них предпочли бы не изобретать колесо, не искать новых поставщиков и, скорее всего, продолжили бы пользоваться американскими технологиями, если бы им дали такую возможность. Поэтому Соединённым Штатам следует отменить наиболее карательные ограничения в отношении китайского технологического сектора, чтобы не вынуждать инновационные компании мира работать в рамках внутренней технологической экосистемы. На карту поставлено будущее мирового центра технологических инноваций: Вашингтону стоит хорошо подумать, прежде чем пришпоривать своего главного конкурента.
Foreign Affairs
[1] Идиома «момент спутника» (Sputnik Moment) возникла после 4 октября 1957 г., когда Советский Союз запустил первый в истории человечества искусственный спутник Земли, чем уязвил своих соперников в США. Означает момент, когда люди осознают, что перед ними серьёзная угроза и вызов, и они вынуждены удвоить усилия, чтобы наверстать упущенное.
