В Аргентине экономические кризисы случаются постоянно. Это можно объяснить сильнейшей зависимостью страны от иностранного капитала и конъюнктуры мировых товарных рынков, прежде всего – продовольственных и сырьевых.
В начале XX века Аргентина была лидером латиноамериканского региона благодаря природным ресурсам, большой и плодородной территории, прогрессивным сельскохозяйственным технологиям и квалифицированным кадрам, появившимся в стране вследствие масштабной иммиграции из Европы. Но экономика страны оказалась лёгкой добычей для иностранного капитала, в первую очередь – британского и североамериканского, что поставило Аргентину в серьёзнейшую финансовую и экономическую зависимость, в том числе в стратегически важных отраслях. Что и послужило главной причиной большинства кризисов в Аргентине на протяжении последних девяноста лет, начиная с Великой депрессии.
Эталонный кризис
Рецессия аргентинской экономики, длившаяся более трёх лет, завершилась крупномасштабным валютно-финансовым кризисом. События 2001–2002 гг. – самый мощный социально-экономический крах за всю национальную историю, сопровождавшийся крупнейшим в современном мире дефолтом по суверенным долгам. На рубеже 2001 и 2002 гг. во главе страны за две недели побывало пять президентов, последовательно сменявших друг друга. Разрыв политических и социальных связей был настолько глубок, что государство не могло гарантировать привычные условия существования ни одному слою населения. Крах производственного, банковского и государственного финансового аппаратов стал лишь экономическим выражением обвала всего общества. Государство приостановило выполнение долговых обязательств, были заморожены средства на счетах частных вкладчиков, произошла девальвация национальной валюты – песо, чей курс по отношению к доллару оставался неизменным все 1990-е годы.
И всё же решающую роль сыграли не столько усилия правительства, связанные с возвращением к активному государственному вмешательству в экономику, сколько улучшение внешнеэкономической конъюнктуры. Добиться преемственности экономической политики, создания стабильной модели экономического развития, появления ответственной политической элиты и обеспечения устойчивого экономического роста Аргентине так и не удалось.
В конце 1980-х гг. идеи перонизма, господствовавшие с 40-х гг. XX века, полностью изжили себя, потребовался кардинально новый политический и экономический курс. В научной литературе 1980-е гг. называют «потерянным десятилетием» для Аргентины, которая в этот период утратила все прежние экономические достижения. Пришедший к власти в 1989 г. Карлос Менем решил переломить ход истории, направив страну по пути неолиберализма. Основными составляющими реформ Менема стали повсеместная приватизация практически всех государственных предприятий, либерализация внутреннего рынка, финансовая открытость для иностранного капитала и тотальное дерегулирование экономики. Для борьбы с инфляцией и в качестве символа надёжности аргентинской министр экономики Доминго Кавальо принял решение привязать песо к доллару по курсу 1:1.
Вплоть до середины 1990-х гг. аргентинские реформы рассматривались как эталонные. С 1990 по 1997 гг. Аргентина обгоняла большинство стран региона по темпам экономического роста. Этому способствовала внешнеэкономическая среда (условия торговли, приток капитала, высокие цены на экспортируемые страной товары и прочее). Однако далее разразился азиатский финансовый кризис 1998 г., перекинувшийся на Латинскую Америку. Если по другим странам региона он ударил относительно слабо и краткосрочно, то в Аргентине привёл к самому тяжёлому и затяжному спаду в её новейшей истории. Чили и Бразилию от такого же серьёзного падения спасло то, что они были менее «долларизованы», нежели Аргентина, и это снизило значимость негативного торгового баланса для этих стран.
Эрозия конкурентоспособности вместе с постепенным замедлением притока капитала привела к резкому падению инвестиционной активности и последующей затяжной рецессии. В 1999–2000 гг. объём инвестиций сократился на 20 процентов. Реальный ВВП с 1998 по 2002 гг. снизился на 28 процентов (см. рисунок 1). Промышленное производство обрушилось: в 1998 г. его добавленная стоимость составляла 80 млрд долларов, а в 2002 г. – 30 (рисунок 1). Отдельные виды товаров вообще перестали выпускаться. В отличие от предыдущего спада 1993–1995 гг. рецессия не носила временного характера: экономика Аргентины погрузилась в полномасштабный кризис.
Рисунок 1. Рост ВВП и промышленное производство Аргентины в 1990–2003 годах
Источник: составлено автором по данным Всемирного банка.
Экономический спад и снижение частного внутреннего спроса не привели к значительному улучшению внешнего баланса текущих операций. При этом центральный банк страны упорно не девальвировал национальную валюту, что не позволило Аргентине приспособиться к ухудшению внешнеэкономической конъюнктуры или прибегнуть к внешнему финансированию. Ухудшение конъюнктуры мировой экономики и ослабление экономической активности в конце 1990-х гг. отрицательно сказались на государственном бюджете. Ситуация усугублялась незавершённостью структурных реформ, которые не смогли полностью решить некоторые хронические проблемы, беспокоящие Аргентину в течение многих лет, в первую очередь – низкий уровень сбора налогов. Более того, в тот же период Аргентина вынуждена была начать выплачивать высокие займы, полученные в предыдущие годы.
Дефолт исторического масштаба
В 2000 г. внешнеэкономическая обстановка ухудшилась. Многие инвесторы, пострадавшие в ходе азиатского и российского кризисов 1998 г., значительно снизили активность на рынках развивающихся стран. Против Аргентины работали также падение цен на сырьё, девальвация реала в соседней Бразилии, позволившая «тропическому гиганту» сделать свои экспортные товары более конкурентоспособными, а также очень сильный доллар, усугубивший долговые обязательства Аргентины. Правительство могло и раньше отказаться от фиксированного курса песо-доллар, однако, с одной стороны, боялось гиперинфляции, а с другой – до последнего ждало ослабления доллара относительно йены и европейских валют, что означало бы повышение конкурентоспособности аргентинских товаров на мировом рынке. Но ослабления доллара (и песо) не произошло ни в 2000-м, ни в 2001 году.
Два фактора поставили экономику под удар. Во-первых, страна стала жертвой шока ликвидности, поскольку заимствования в национальной и частично в иностранной валюте носили краткосрочный характер и нуждались в частом пролонгировании. Во-вторых, экономика оказалась крайне зависима от обменного курса. Внутренние заёмщики пытались избежать кризиса ликвидности, заключая долгосрочные кредитные контракты в иностранной валюте, но это поставило их в зависимость от стоимости национальной валюты.
Кроме этих факторов, важной причиной кризиса была и зависимость от зарубежных корпораций. Превалирование на рынке иностранных компаний снизило конкурентоспособность аргентинских предприятий и эффективность их деятельности. В результате предприниматели не смогли компенсировать потерю внутреннего рынка путём завоевания внешнего. Аргентинский песо, приравненный к доллару, делал отечественные товары слишком дорогими и неконкурентоспособными.
В 2001 г. экономический кризис перешёл в финансовый. Население, осознав, что в государственной системе недостаточно долларов для покрытия всех расходов, начало массово изымать банковские вклады. С февраля по декабрь 2001 г. депозиты сократились на 25 процентов. Повышение ставки процента привело к тому, что для погашения старых долгов властям пришлось брать новые, более дорогие. В стране началась дефляция и одновременно резкое снижение доходов населения. Правительство решило ещё сильнее ужесточить налоговую политику, чтобы перераспределить потоки капиталов, а также сократить расходы в бюджетном секторе, что лишь подстегнуло уровень безработицы (до 19 процентов в 2002 году).
В июле 2001 г. международные агентства понизили кредитный рейтинг страны. К октябрю 2001 г. для многих аналитиков стало очевидно, что Аргентина объявит дефолт по своим долгам.
Поскольку отток вкладов усилился, аргентинскому правительству пришлось ввести так называемый «забор». В декабре 2001 г. было запрещено осуществлять большую часть денежных переводов за рубеж, а также снимать наличные с банковских счетов свыше 250 песо в неделю. Это привело к резкому падению экономической активности населения, особенно в теневом секторе, который в основном работает за наличные.
В стране начались протесты, «марш пустых кастрюль» постепенно перерос в противостояние с полицией. 20 декабря, после того как в очередных столкновениях погибло несколько десятков человек, в Аргентине было объявлено чрезвычайное положение. Президент Фернандо Де Ла Руа и всё правительство вынуждены были уйти в отставку.
Правление нового президента Адольфо Родригеса Саа продолжалось одну неделю, за которую было принято решение о дефолте – моратории на платежи по обслуживанию большей части суверенного долга на общую сумму более 80 млрд долларов.
Такое решение закрыло для Аргентины доступ к займам МВФ, рекомендациям которого страна дисциплинированно следовала.
1 января 2002 г. новым президентом был избран Эдуардо Дуальде. С первых дней правления он запустил политику по «песификации» национальной экономики и объявил о девальвации песо. Новое соотношение песо и доллара составило 1,4:1. Однако уже к середине 2002 г. произошло существенное обесценивание аргентинской валюты до уровня 3,6 песо за 1 доллар.
Последствия девальвации проявились сразу же. Резко сократились доходы граждан в пересчёте на доллары. Это привело к тотальному снижению личного располагаемого дохода и покупательной способности подавляющей части населения, сужению внутреннего рынка для многих товаров, в первую очередь тех, спрос на которые обладает высокой эластичностью по доходу (товары длительного пользования, недвижимость, предметы роскоши и так далее). Особенно сократился спрос на импортные изделия, поскольку цены на них в песо существенно возросли. В этих условиях правительству не оставалось ничего иного, как сдерживать рост цен на продукты питания, энергоресурсы, товары массового и повседневного спроса, а также заморозить тарифы на коммунальные услуги.
Несмотря на катастрофические социальные и экономические последствия (ВВП в 2002 г. упал на 11 процентов), именно девальвация открыла путь к будущему восстановлению.
Девальвация также имела решающее значение для сокращения государственных расходов в реальном выражении и улучшения состояния бюджета, что позволило правительству иметь профицитный бюджет в следующие пять лет.
Аргентинский кризис был естественным следствием перекосов в экономической политике страны предшествующего десятилетия. Его основными причинами стали приверженность фиксированному валютному курсу; низкая конкурентоспособность промышленности; широкомасштабная либерализация рынков, финансового и банковского секторов; нерациональное использование внешних займов; слепое следование рекомендациям МВФ без учёта экономических и социальных реалий государства; огромный внешний долг; коррупция на самом высоком уровне власти. Опыт Аргентины свидетельствует о неэффективности и пагубности внедрения шаблонных моделей, сложившихся в иных экономических и культурно-цивилизационных условиях.
Выход из кризиса
Восстановление экономики началось в августе 2002 года. Сначала оно было нестабильным, но постепенно набирало силу. Обменный курс, который снизился почти до 4 песо за доллар в середине 2002 г., составил около 2,90 песо за доллар к июню 2003 года. В 2002 г. инфляция составляла 41 процент. Взлёт инфляции оказался более скромным, чем обесценение песо, так как экономика находилась в депрессии, поэтому продавцы не смогли поднять цены без потери продаж, а значительная часть цен, в том числе на коммунальные услуги, контролировалась правительством. Индекс цен производителей, в который включены в основном товары, не подлежащие государственному контролю над ценами, вырос на 125,2 процента. Тем не менее, в отличие от последнего серьёзного обвала валюты в 1989 г., инфляция не вышла из-под контроля. В 2003 г. она исчислялась уже однозначными показателями.
В фокусе внимания руководства страны в тот период был поиск путей повышения конкурентоспособности национальной экономики. В период президентства Нестора Киршнера, который пришёл к власти в мае 2003 г., определён ряд отраслей народного хозяйства, призванных стать «очагами высокой конкурентоспособности» и локомотивами ускоренного и стабильного развития экономики: информатика, биотехнология, производство сжиженного природного газа, строительных материалов и сельскохозяйственной техники и прочие. По линии государства оказывалась управленческая, финансовая и техническая помощь, предусматривались многочисленные льготы.
Рисунок 2. Индексы цен на сырьевые товары, 1995–2010 годы
Источник: IndexMundi.
Особенно важную роль играло сельское хозяйство, которое успешно развивалось даже в период кризиса, что во многом способствовало преодолению рецессии. Ещё один фактор восстановления экономики – благоприятная экономическая конъюнктура: цены на сырьевые и продовольственные товары на мировом рынке выросли за счёт спроса на них в странах Азии (см. рисунок 2). В первую очередь это коснулось зерна и масличных культур. Значительно вырос и экспорт говядины: с 205 тысяч тонн в 2002 г. до 483 тысяч тонн в 2005 году.
Положительные тренды развития реального сектора экономики дали возможность правительству при Дуальде и Киршнере радикально расширить налогооблагаемую базу и существенно улучшить собираемость фискальных платежей: с 50,5 млрд песо в 2002 г. до 98,3 млрд песо в 2004 году. Это стабилизировало валютно-финансовое положение и обеспечило первичный профицит государственного бюджета в 2004 г. в размере 17,4 млрд песо (свыше 4 процентов от ВВП), что, в свою очередь, позволило открыть кредитные линии малым и средним предприятиям, в максимальной степени пострадавшим в условиях кризиса. Одновременно власти смогли профинансировать некоторые социальные проекты.
Действие названных факторов принесло плоды. В 2003 г. в экономике наметился активный подъём. ВВП вырос на 8,7 процента, что явилось наивысшим показателем после 1992 года.
Вмешательство во благо
Но одного лишь дефолта было бы недостаточно для возобновления экономического роста Аргентины. Решающую роль сыграло возвращение к политике вмешательства государства в экономику, а главное – благоприятная внешнеэкономическая конъюнктура, прежде всего – рост цен на экспортируемые Аргентиной товары.
Очевидно, что экономические проблемы, с которыми столкнулась Аргентина на рубеже ХХ и ХХI веков, объясняются как особенностями её национального хозяйства, так и просчётами в валютно-финансовой политике. Проводившийся в Аргентине с конца 1980-х гг. курс ускоренной либерализации национального хозяйства и фиксированного валютного курса позволил на первых порах добиться быстрого экономического роста. Но в отсутствие структурных изменений в экономике рост оказался неустойчив. Государство существенно ограничило вмешательство в экономику, однако действие свободных рыночных сил не помогло избежать продолжительного спада, завершившегося крупным валютно-финансовым кризисом.
Опыт Аргентины свидетельствует о противоречивости осуществления неолиберальных преобразований. С одной стороны, благоприятные внешние обстоятельства и успешный старт начала 1990-х годов. С другой – очевидны уязвимость новой модели развития, отсутствие чёткой стратегии поведения в неблагоприятных внешних условиях, ошибки и недальновидность самих реформаторов. Всё это проявилось под влиянием мировых кризисных процессов конца 1990-х годов.
Таким образом, ситуация в Аргентине 2001–2002 гг. может быть охарактеризована как структурный кризис, проявившийся в крахе экономической политики неолиберализма и политической проблеме управляемости. Для ликвидации последствий потребовалась разработка качественно иной модели развития, которая реализовывалась при администрации Нестора Киршнера и была продолжена Кристиной Фернандес де Киршнер. На смену господствовавшей в 1990-е гг. неолиберальной политике, основанной на постулатах Вашингтонского консенсуса, пришёл режим, кардинально изменивший экономический и социально-политический ландшафт, парадигму общественного развития и получивший поддержку большей части населения. При этом политика Киршнеров была скорее популистской, что подтверждает краткосрочность экономического роста Аргентины в начале XXI века и последующий кризис, который мы можем наблюдать с середины 2010-х годов. На руку Киршнерам, безусловно, сыграла положительная конъюнктура сырьевых цен, благодаря которой многие экспортёры продовольствия и энергоресурсов получили дополнительный импульс развития в первом десятилетии XXI века. Падение цен на основные экспортируемые товары, произошедшее в 2012 г., снова повергло Аргентину в затяжной кризис, ответственность за который аргентинцы возложили на пришедшего к власти в декабре 2015 г. Маурисио Макри.
В целом обвал начала XXI столетия сыграл решающую роль в изменении политических настроений населения Аргентины, которое на собственном уровне жизни ощутило все последствия ухода государства из экономики и внедрения саморегулирующихся рыночных механизмов. Это стало определяющим фактором при выборе новых правительств во главе с антилиберальными политическими силами, предлагавшими изменения экономической модели и ассоциируемыми с «левым поворотом» в Латинской Америке, который продолжался вплоть до прихода к власти Макри.
Латиноамериканский стратегический центр геополитики в октябре 2019 г. опубликовал исследование, согласно которому Макри был признан худшим президентом за всю историю демократического развития страны, в то время как Киршнер, при котором был номинально совершён выход из кризиса 2001 г., – лучшим главой государства. Этот опрос подтверждает тот факт, что популизм продолжает играть ведущую роль в латиноамериканских обществах, а «левый поворот», длившийся в большинстве стран региона вплоть до середины 2010-х гг., вызывал большое воодушевление среди населения и демонстрировал краткосрочные экономические итоги, в которые латиноамериканцам хотелось верить. Однако текущие экономические и политические кризисы заставляют страны Латинской Америки, в том числе и Аргентину, вновь искать собственный путь развития, отличный от навязанных извне и постулируемых в трудах западных экономистов.
