Россия в глобальной политике

Что нужно делать Трампу, чтобы победить на выборах? И почему Байдену поможет не «не-дай-бог», а «генерал Лебедь»? Какие политтехнологические ошибки допустили команды кандидатов в президенты, готовя их к первым дебатам? Кто сейчас главный в кампании – кандидат, консультант, регулятор, избиратель? Об этом Фёдору Лукьянову рассказал политтехнолог Евгений Минченко в интервью для программы «Международное обозрение».

Фёдор Лукьянов: Вы не понаслышке знакомы с политтехнологиями. Что вы – как профессионал – почерпнули из недавних замечательных дебатов Джо Байдена и Дональда Трампа?

Евгений Минченко: Я бы сказал, что команды отработали очень хорошо. Сценарий, который дали обоим кандидатам, был, в принципе, нормальный. Оба старались удерживаться в его рамках.

На мой взгляд, была неверная оценка оппонента со стороны команды Байдена и лично Байдена, скорее всего. В материалах о подготовке к дебатам говорится, что он готовился к двум типам Трампа: злой, агрессивный Трамп и спокойный Трамп, насколько он может быть спокойным. Но, видимо, все его домашние заготовки были на злого Трампа, а тот был спокойный, не перебивал, тем более правила не позволяли, и очень чётко, спокойно продвигал свою повестку. И поэтому, наоборот, Байден выглядел слишком агрессивно, не соответствовал контексту. Он сказал Трампу: «Это ты сосунок, это ты неудачник». Поскольку Трамп не успел ещё на это напроситься, Байден выглядел агрессором. Мне кажется, это была ошибка.

В целом каждый из них свой образ удерживал. Трамп показывал достаточно убедительного «бунтаря», сваливаясь иногда в «шута», потому что это его база. Агрессия Байдена это поддерживала, он ему подыграл. Байден пытался играть в «дурачащегося»: «Да ладно, плавали, знаем. Всё мы понимаем, кто это вообще такой». Но тогда надо было демонстрировать компетентность – этого ему не хватало. Он «зависал» регулярно. Как ни старались медики, как ни старались консультанты, как ни давали ему отдых, но 81 год – это 81 год. Конечно, когда он «подвисал» с открытым ртом, не контролируя себя, это выглядело печально. Собственно, сейчас истерика и идёт в демократических СМИ.

Фёдор Лукьянов: Пишут о том, что не так важно, что они говорили, а самую главную задачу – показать, что возраст не проблема, – Байден провалил и показал ровно обратное. В этой ситуации, допустим, они принимают решение, что всё-таки кандидат безальтернативен, его надо вести дальше. Что делать теперь?

Евгений Минченко: Убирать максимально кандидата из кампании, вытаскивать команду, вытаскивать селебрити – делать то же самое, что у нас в России делали в 1996 году. Собственно, они такую кампанию и делают. Если вспомнить наш 1996 г., фишка заключалась в том, что было две победных истории для команды Ельцина: первая – «не дай бог», мало кандидата и много запугивания; вторая – генерал Лебедь, который занял третье место и оттянул на себя голоса части протестников.

Если бы я был консультантом Демократической партии, я бы сказал: «Ребят, “не-дай-богом” мы уже всех накормили и кормим этим с 6 января 2020 года. С этой историей ехать долго можно, но она не является достаточной для победы». Только одна фамилия – Кеннеди. Надо договариваться с Робертом Кеннеди. Я на днях смотрел последние цифры “Gallup”: среди тех, кто симпатизирует Кеннеди, больше электората республиканцев, чем электората демократов – соотношение 70/30. В этом году battleground states (колеблющихся штатов) очень много. В 2020 г. исход выборов решили пять штатов, сейчас уже десять штатов в игре. Задача – дать денег, чтобы Кеннеди двигался. Зарегистрировать суперпэки, которые поддерживали бы Кеннеди, а это можно делать и без него, главное – сделать это элегантно. И прямо двигать, двигать, двигать. Нужна альтернатива, особенно если социология показывает, что именно в этих штатах он отнимает у Трампа.

Фёдор Лукьянов: Кеннеди пригласить вице-президентом или просто двигать третьего кандидата?

Евгений Минченко: Двигать третьего кандидата. Пригласить Кеннеди-младшего вице-президентом, я думаю, демократический истеблишмент упрётся.

Фёдор Лукьянов: Он специфический, прямо скажем.

Евгений Минченко: Они считают, что у них не настолько катастрофическая ситуация, а я-то считаю, что настолько. Тем более – всё-таки 81 год. Они думают, что если (в случае смерти Байдена на первом году своего срока, например) Кеннеди станет президентом, он их выстроит так, что мама не горюй.

Есть swing states (колеблющиеся штаты). В прошлый раз там были тысячи голосов, которые решали исход выборов, в частности в Пенсильвании. Значит, если по социологии видно, что неопределившиеся избиратели или уходят к Трампу, или уходят к Кеннеди, нужно провести кампанию за Кеннеди, и пусть он соберёт эти голоса. Эти голоса всё равно попадают в корзину, второго тура не бывает.

Фёдор Лукьянов: Буквально – «тактика Лебедя».

Евгений Минченко: Да.

Фёдор Лукьянов: Ясно, что всё очень плохо, но понятно, куда двигаться. А Трампу что-то нужно менять или у него и так всё хорошо?

Евгений Минченко: Трамп сделал очень большой шаг по лестнице вменяемости. MAGA-республиканцы[1] уже его. Сейчас ведётся борьба, грубо говоря, за несколько сотен тысяч голосов, размазанных тонким слоем по конкретным колеблющимся штатам. Ему не надо бороться за избирателей в Калифорнии или за избирателей в Техасе. Хотя некоторые говорят, что Техас может стать swing state, но пока вроде бы социология не подтверждает. Задача Трампа поговорить с этими сотнями тысяч людей и сказать им то, что их сдвинет или в одну, или в другую сторону. Битва не за большие массивы. Больше половины штатов вне игры, потому что там всё понятно. Есть battleground states, есть конкретные группы.

Вы меня просили перед дебатами написать рекомендации кандидатам. Я написал, среди прочего, Байдену: «Простоять ровно 90 минут». Он выполнил. Но у обоих кандидатов был четвёртый пункт: «Дать сигнал синим воротничкам и испаноязычным избирателям». Это две ключевые аудитории. С этим заданием Трамп справился гораздо лучше, чем Байден. Байден всё-таки работал на демократическую базу. Ему сделали подачу про чёрных избирателей, потому что с ними у Байдена сейчас есть просадка. Но ключевой вопрос – это рабочий класс ржавого пояса[2] (те голоса, которые дали победу Трампу в 2016 г.) и голоса стремительно растущей испаноязычной общины, которая далеко не так категорична по теме миграции.

Могу привести пример. В 2016 г. после победы Трампа в Нью-Йорке я сидел в ресторане с одним из стратегов Демократической партии США. Он говорит: «Я не понимаю. Я смотрю цифры экзитполов, очень большой процент голосующих за Трампа среди латиноамериканцев». К нам подходит официант и говорит: «Извините, я вклинюсь. Я из Сальвадора, но я здесь легально. Я прошёл все круги ада для того, чтобы получить сначала грин-карту, потом американское гражданство. Если кто-то скажет, что нелегальные мигранты – мои братья, это не так. Я прошёл всё по системе, а они лезут с чёрного хода. Я против того, чтобы мы были наравне». Плюс среди латиноамериканских избирателей большой процент людей, ориентированных на консервативные ценности. Та же тема абортов – одна из двух ключевых в кампании Байдена и Демократической партии. Так же, как вся история с трансгендерами, гомосексуализмом и так далее.

Фёдор Лукьянов: Такое впечатление, что кампании меняются. Глядя со стороны, я вообще не понимаю, как ими теперь управляют. С одной стороны, кажется, что всем управляют, а с другой – лавина такова, что уже непонятно, кто главный в кампании: кандидат, консультант, тот, кто считает, тот, кто законы пишет, или, в конце концов, избиратель?

Евгений Минченко: Как говорится, Бог на стороне больших батальонов. Кампания выигрывается тогда, когда у тебя работают все элементы и все компоненты: креатив, содержательная рамка, организационная машина, правильный подход к проблеме голосования. Кстати говоря, в этот раз Трамп исправляет свою ошибку 2020 г., начав работать над так называемым “early voting” и “mail ballot” (досрочное голосование и голосование по почте). Если раньше говорилось, что это всё жульничество, и за счёт этого Трамп потерял значительное количество голосов, то сейчас говорят, что это просто надо контролировать. На мой взгляд, очень важно, чтобы работали все компоненты.

Массовые тренды никто не отменял. Стратегический тренд – в пользу Демократической партии, но тут мы видим субъективный фактор, который называется «роль личности в истории». Байден упёрся и, несмотря на то, что ему рассказывали, какой он великий президент, всё уже и так хорошо сделал и останется в истории, он сказал, что пойдёт на второй срок. Что с этим делать – в Демократической партии сейчас совершенно не понимают.

Фёдор Лукьянов: Тогда будем ждать появления третьего кандидата – столь же колоритного, каким был покойный генерал Лебедь.