Когда-то император Наполеон назвал Китай «спящим гигантом» и предупредил, что когда гигант проснется, то он потрясет мир. Похоже, что предсказание сбывается. В начале XXI века Китай всерьез претендует на роль «индустриальной мастерской мира», а Соединенные Штаты предлагают ему совместно управлять миром в рамках G2. И хотя Пекин отказывается от формата «Большой двойки», он постепенно усиливает свое экономическое и политическое влияние во многих странах.
В 2010 г. Китай располагал государственными облигациями США на сумму более чем 800 млрд долларов, являясь их крупнейшим кредитором, а недавно пообещал скупать государственные облигации Греции, Ирландии, Португалии и других проблемных стран ЕС. В мире все больше говорят и пишут о китайском вызове, о возможностях и перспективах китайской модели экономического и социально-политического развития. При этом оценки и прогнозы будущей роли Китая радикально расходятся. Одни авторы прочат ему через 10–20 лет статус самой мощной экономической и политической державы мира. Другие полагают, что Китай в 2020-е гг. (а возможно, и раньше) ожидают крупные социальные и политические потрясения, которые его серьезно ослабят.
Существует распространенная точка зрения, согласно которой Китай быстро эволюционирует в направлении либеральной демократии. Но даже если это так, китайская модель развития, основанная на конфуцианстве и уникальном трехтысячелетнем опыте государственного строительства, еще долгое время будет существенно отличаться от американской или европейской. И это затруднит взаимодействие между КНР и США, Китаем и Евросоюзом по некоторым важным вопросам. Следует также учитывать, что Соединенные Штаты и Китай принадлежат к двум разным цивилизациям – западной и дальневосточной (конфуцианской). У них разные традиции, ценности и институты. Однако процессы финансовой, экономической, информационной глобализации вынуждают воспринимать одни и те же технологии, технические инновации, формы организации финансов, производства и торговли. Кроме того, Китай, как и Америка, развивает рыночную экономику, а наличие преимущественно мусульманского Синьцзян-Уйгурского автономного района с его сепаратистскими тенденциями заставляет Пекин выступать против исламского фундаментализма и международного терроризма. Поэтому наиболее вероятным сценарием является не лобовое «столкновение цивилизаций» по Самюэлю Хантингтону, а их интенсивное взаимодействие, которое вовсе не исключает достаточно острой конкуренции и борьбы за сферы влияния и даже столкновения интересов Вашингтона и Пекина, которое уже проявляется в подходах ко многим политическим и экономическим проблемам. Тайвань, конфликт на Корейском полуострове, статус Тибета, иранская ядерная программа, отношения между Китаем и Индией, обменный курс юаня, свободный доступ иностранных фирм на китайский рынок, экспорт технологий и эмбарго на поставки оружия в целый ряд стран, программа КНР по строительству авианосцев, которая может нарушить монополию США на море… Список можно продолжить.
Старый завет Дэн Сяопина китайскому руководству «не высовываться» уже не работает. Важным фактором является также значительный рост военного бюджета Китая на протяжении последних 20 лет. В стране сформировался мощный военно-промышленный комплекс, который имеет собственные интересы и активно участвует в формировании внешней и внутренней политики.
Какая модель – американская или китайская – окажется в ближайшие десятилетия более динамичной, гибкой и в конечном счете более перспективной? От ответа на этот вопрос зависит многое, в том числе перспективы развития Европейского союза и России, их экономическая и внешнеполитическая ориентация. Попробуем подойти к ответу на этот вопрос по возможности непредвзято, научно и объективно, основываясь на фактах, а не на идеологических суждениях и ценностных предпочтениях. Прежде всего необходимо определить основные преимущества и недостатки каждой из моделей, взвесить их сильные и слабые стороны. В нашу задачу не входит детальный разбор американской и китайской моделей как таковых, нас интересует сопоставление их возможностей и оценка перспектив будущего развития.
Сильные и слабые стороны американской модели
В таблицах 1 и 2, а также на рисунке 1 приведены важнейшие макроэкономические показатели США и Китая в 2008 году. Очевидно, что пока Соединенные Штаты намного опережают КНР по размерам ВВП, хотя темпы роста ВВП Китая значительно превосходят темпы роста ВВП США на протяжении длительного периода времени. В то же время по размерам инвестиций Китай почти догнал США, а норма накопления в Китае значительно выше.
Таблица1. Важнейшие макроэкономические показатели США и Китая в 2008 г.
Подсчитано по The 2011 Statistical Abstract of the United States, China Statistical Yearbook 2009.
Рисунок 1. Темпы годового прироста ВВП США и Китая в 1990–2010 гг., %
Подсчитано по The 2011 Statistical Abstract of the United States, China Statistical Yearbook 2009.
Значительный интерес представляют данные об уровне и распределении доходов среди различных групп населения (таблица 3). I дециль соответствует 10% населения с наиболее низкими доходами, а X дециль – 10% населения с наиболее высокими доходами. Приведенные данные показывают, что степень имущественного расслоения (соотношение X и I дециля) в США и в Китае примерно одинаковая, но при этом доходы самых богатых 10% населения КНР лишь ненамного превышают доходы самых бедных 10% населения США. Правда, при этом следует также учитывать уровень цен, который в Китае в целом заметно ниже, чем в США.
Как известно, после Второй мировой войны и особенно после распада Советского Союза в 1991 г. Соединенные Штаты являются мировым финансовым, экономическим, политическим и военным лидером. Как бы ни относиться к внешней и внутренней политике США, следует констатировать, что это положение страна в немалой степени занимает за счет универсализма, гибкости и высокого динамизма своей модели экономического и социально-политического развития. Универсализм проявляется уже в самом формировании американской нации как сообщества эмигрантов из множества стран. Благодаря этому Соединенные Штаты на протяжении многих лет эффективно используют опыт, способности и навыки людей из всех стран мира, разрабатывают и совершенствуют разнообразные технологии, социальные институты, законы, средства воздействия на сознание людей (взять хотя бы кинофильмы, производимые в Голливуде, или американское телевидение). Вместе с тем благодаря присущей Америке философии и практике прагматизма американцы проявляют гибкость и реагируют на многочисленные вызовы, быстро мобилизуя ресурсы для достижения определенных целей и объединяясь для противодействия возникающим угрозам. Стратегическими преимуществами США, которые обеспечивают им особое, исключительное положение, являются огромные вложения в образование, медицину, науку и в НИОКР (см. таблицу 2), сохраняющийся статус доллара как мировой резервной валюты, военная мощь (сейчас они значительно превосходят все остальные страны по силе своей армии и военно-морского флота). Важным элементом является развитая система политических и военных союзов, прежде всего НАТО.
Подсчитано по World Development Indicators 2010.
В чем слабые стороны американской модели? Как это нередко бывает, некоторые недостатки являются продолжением достоинств. Открытое для эмигрантов из разных стран американское общество вынуждено бороться с массовой нелегальной иммиграцией, особенно из Мексики и других стран Латинской Америки. Вдоль границы с Мексикой пришлось даже построить «великую американскую стену». В результате массовой миграции из стран Латинской Америки и снижения рождаемости среди белого населения происходят значительные демографические, социальные и культурные изменения, которые быстро меняют структуру и идентичность американского общества. Другая проблема – соблазн преодолевать возникающие экономические трудности за счет различных манипуляций на финансовых рынках (например, за счет выпуска деривативов) и печатания долларов, такая тактика ведет к надуванию различного рода финансовых пузырей. На протяжении многих лет Америка гораздо больше импортирует, чем экспортирует, а возникающее отрицательное сальдо компенсирует за счет эмиссии долларов и привлечения капиталов со всего мира. Но вряд ли так может продолжаться до бесконечности: необходимость реформы финансовой системы и сокращения бюджетного дефицита США признают многие, в том числе президент Обама.
Однако более серьезной проблемой является размежевание, даже поляризация американского общества. При этом, как отмечают американские специалисты, линии разлома проходят не только по социальному или партийно-политическому признаку, но и по географическому (Север против Юга, центр против периферии). К тому же в последние годы политическая элита и более широкие слои общества разделены на радикальных неоконсерваторов («неоконов») и сторонников более умеренного и взвешенного курса. Массовое движение «чайников», телевизионные программы бывшего кандидата в вице-президенты от Республиканской партии Сары Пейлин, растущее недовольство линией Барака Обамы служат тревожными признаками усиливающейся социально-политической поляризации. По мнению некоторых историков и социологов, подобные явления свидетельствуют о неоднократно наблюдавшихся в прошлом «перепроизводстве» элит и образовании враждующих элитных группировок, конкурирующих за власть и ресурсы.
Вместе с тем в истории страны подобные явления уже происходили, например, в 1920-е и в 1970-е годы. И каждый раз американская политическая и экономическая система менялась, но в целом оказывалась достаточно прочной. По-видимому, в течение 10–15 лет американская система в очередной раз изменится, но вряд ли произойдет ее крушение. Наиболее серьезные испытания ожидают социально-политическую систему в середине XXI века – где-то в 2040–2050-е гг., когда заметно изменится этнический состав нации и в мире произойдут значительные демографические, экономические и политические сдвиги.
Сильные и слабые стороны китайской модели
Китайская модель экономического и социально-политического развития имеет целый ряд крупных преимуществ. Это огромные ресурсы дешевой рабочей силы, высокие и относительно стабильные темпы роста (см. рисунок 1), хороший инвестиционный климат, наличие во многих странах китайской диаспоры (хуацяо), играющей значительную роль в экономической жизни азиатских стран, растущая и потенциально очень большая емкость внутреннего рынка с числом жителей около 1,3 млрд человек. Более того, с 1 января 2010 г. Китай участвует в зоне свободной торговли, охватывающей всю Восточную Азию, активно проникает на рынки США, ЕС, Латинской Америки, Австралии и Африки. Пекин расширяет свое экономическое присутствие и в странах СНГ, особенно в России (в 2010 г. Китай стал крупнейшим внешнеторговым партнером России, потеснив с первого места Германию) и в странах Центральной Азии. В частности, КНР осваивает природные богатства Восточной Сибири и российского Дальнего Востока, а также Казахстана и Туркмении.
Еще одним важным преимуществом Китая является наличие мощного государства, которое способно переживать самые драматические события, включая даже временный распад страны. В истории было множество ситуаций, когда единая империя распадалась на несколько враждующих друг с другом государств. Тем не менее затем единое государство восстанавливалось, причем его территория, как правило, увеличивалась. Происходило это во многом благодаря способности государства эффективно взаимодействовать с обществом и вместе с тем воспринимать важные нововведения, сохраняя при этом традиции и преемственность.
Следует, однако, учитывать, что современный Китай начал свое бурное экономическое развитие с весьма низкой отметки, и до сих пор уровень жизни большинства китайцев (а следовательно, и емкость внутреннего рынка) остается не слишком высокой (см. таблицу 3). В последние годы в этом отношении происходят сдвиги, формируется китайский средний класс, численность которого составляет, по некоторым оценкам, не менее 200–300 млн человек. Для Европы или Соединенных Штатов это очень много, но для КНР мало. В целом же Китай похож на велосипедиста, который крутит педали изо всех сил, но любая остановка или серьезное препятствие грозит падением.
Слабые стороны китайской модели обнаруживаются в недостаточной способности создавать принципиально новые технологии. Китайцы искусно копируют и успешно дорабатывают заимствованные технику и технологии, но сами пока не в состоянии создать действительно новые, оригинальные технологии. Это обстоятельство способно заставить КНР развиваться по пути «догоняющей модернизации» и повторить судьбу Японии. Как известно, Япония бурно развивалась в 1950–1970-е гг., но затем «споткнулась». Причиной пробуксовки японской экономики в 1990-е и 2000-е гг., наряду с другими факторами, стала недостаточная способность генерировать принципиально новые идеи, которые легли бы в основу разработки новых технологий и, соответственно, принципиально новых товаров и услуг. Одной из причин такого положения стала японская система воспитания, которая не терпит «выделяющихся» и не поощряет индивидуальное новаторство. Китай отчасти находится в таком же положении, хотя китайская система образования и воспитания проявляет большую гибкость, чем японская. КНР уже сейчас вкладывает огромные средства в науку, образование и НИОКР. Так, по расходам на НИОКР страна уже вышла на второе место в мире после США и поставила перед собой весьма амбициозные задачи. Можно сказать, что Китай предпринимает отчаянную попытку технологической модернизации за счет экономии на социальных расходах (в том числе пенсионных), которую не могут себе позволить развитые страны с высоким уровнем социальной защиты.
Кроме того, внутри самого Китая существуют значительные диспропорции в уровне доходов между различными слоями населения, между городом и деревней, а также между более развитыми восточными провинциями и менее развитыми западными. Политика ограничения рождаемости создала проблему значительной гендерной асимметрии. Хотя китайское государство осуществляет политику, направленную на ускоренное развитие наиболее отсталых провинций, разрыв в уровне жизни и в экономическом развитии продолжает сохраняться. Еще одной, пожалуй, наиболее серьезной и острой проблемой остается экологическая ситуация. Загрязнение атмосферы, которое вызывает рост болезней дыхательных путей, является в КНР самым значительным в мире. К этому добавляется загрязнение воды и почв. В последние годы регулярно происходят аварии на химических предприятиях, которые приводят к выбросу огромного количества вредных, токсичных для человека и животных веществ.
К тому же одна из главных проблем Китая в перспективе – сырьевые ресурсы. Чтобы обогнать Соединенные Штаты и обеспечить высокий уровень потребления хотя бы половине своего огромного населения, КНР могут потребоваться ресурсы всей планеты. Уже в первом пятилетии XXI века зависимость Китая от импорта составляла по железной руде и бокситам – 50%, по меди – 60%, по нефти – 34%. По ряду прогнозов, если не переломить существующие тенденции, в ближайшие 30 лет сырьевые и топливные потребности Китая в несколько раз превысят возможности собственного производства. Таким образом, дальнейший рост возможен только за счет природных ресурсов всего мира. Но выдержит ли это планета? И захотят ли все страны мира обеспечивать Китай своими ресурсами?
Перспективы США и Китая: наиболее вероятные сценарии
Итак, и американская, и китайская модели развития имеют свои сильные и слабые стороны. Каков будет баланс сил и какая модель окажется наиболее перспективной в ближайшие десятилетия? Как уже отмечалось в начале статьи, разные авторы, даже в самих Соединенных Штатах, по-разному отвечают на этот вопрос.
Во-первых, существует несколько возможных вариантов трансформации как американской, так и китайской модели. Во-вторых, само экономическое и политическое развитие двух стран в ближайшие десятилетия, скорее всего, будет неравномерным и нелинейным, включающим колебания и зигзаги. В результате на одном временном отрезке более динамично может развиваться одна модель, а на другом – вторая. В-третьих, и США, и Китай в разное время могут столкнуться с различными внутренними и внешними кризисами. Все это делает задачу определения перспектив американской и китайской модели весьма сложной.
Однако задача несколько упрощается, поскольку нас интересует не развитие Америки и Китая как таковых, а сравнительная динамика моделей. Иными словами, в данном случае важны не детали внутреннего развития Соединенных Штатов и КНР или отношений между ними, а то, какая из двух держав сможет более эффективно внедрить новейшие технологии, обеспечивающие мировое лидерство. В то же время весьма вероятно, что в ближайшие годы бурное экономическое развитие Китая почти наверняка продолжится, поскольку страна располагает достаточными людскими и материальными ресурсами. Кроме того, необходимо учесть, что период 2010–2020-х гг. имеет сходные черты с кризисным периодом 1970-х годов. А в такие времена развивающиеся экономики растут более динамично, чем развитые. Отсюда число наиболее вероятных сценариев резко уменьшается. Выбор остается всего лишь между двумя сценариями.
Суть первого сценария заключается в том, что в ближайшие десятилетия Китай, несмотря на отдельные экономические и социальные потрясения, в целом будет развиваться более высокими темпами, постепенно догоняя США по производству ВВП (но не по производству ВВП на душу населения и не по вложениям в науку, образование, медицину). В этом случае Соединенные Штаты вплоть до 2030–2040-х гг. сохранят свое финансовое, технологическое, политическое и военное лидерство, но будут вынуждены все больше считаться с растущей экономической и политической мощью Китая. Более того, в кризисный период 2008–2020 гг. США, вероятнее всего, будут в большей степени, чем Китай, испытывать финансовые и экономические трудности. Такая ситуация может подтолкнуть Пекин к широкой экономической и политической экспансии в различных регионах мира, прежде всего в стратегически важном для мировой экономики и политики регионе Восточной Азии. Однако после 2020 г. в результате внедрения новейших технологий Соединенные Штаты снова получат преимущество над Китаем, и их развитие станет более быстрым и динамичным. При этом КНР в 2020-х гг., а возможно и раньше, вероятно, столкнется с рядом внутренних социальных потрясений (некоторые признаки проявляются уже сейчас), которые способны ослабить его и несколько замедлить его развитие. США же серьезные социальные и демографические проблемы ожидают позже, где-то в 2040–2050-е годы.
Согласно второму сценарию, Америку уже в ближайшие десятилетия подстерегает целый ряд внутренних социальных и политических проблем, связанных с упомянутым выше «перепроизводством элит», а также с внутренними политическими расколами и размежеваниями. Это даст возможность Китаю конкурировать с Соединенными Штатами в области внедрения новейших технологий и даже превзойти их в отдельных важных отраслях. Более того, при определенных условиях США придется отчасти «поделиться» с Китаем своим мировым лидерством. В таком случае возможен новый вариант биполярного мира, но без холодной войны. Соединенные Штаты и КНР будут не только конкурировать, но и тесно взаимодействовать, сотрудничать во многих областях экономики, финансов и политики.
Если взвесить все рассмотренные сильные и слабые стороны американской и китайской модели, более вероятным все же представляется первый сценарий. Роль ключевых факторов здесь выполняют способность разрабатывать и внедрять принципиально новые технологии, а также широкая система экономических, политических и военных союзов. Преимущество США и в том и в другом случае очевидно. Однако еще раз обратим внимание, что в ближайшее десятилетие, т.е. примерно до 2020 г., Китай, скорее всего, будет развиваться более динамично. Это создает видимость того, что Китай догоняет и обгоняет Америку в экономике, политике и военной сфере. Иными словами, развитие двух стран в ближайшие десятилетия (до 2040-х гг.) будет нелинейным и неравномерным, то ускоряющимся, то замедляющимся. Это создаст трудности как для оценки перспектив мирового развития, так и для осуществления разными странами их политического и экономического курса.
Выводы для Европы и России
Таким образом, наиболее вероятным выглядит сценарий, согласно которому в ближайшие годы (примерно до начала 2020-х гг.) Китай, несмотря на отдельные социальные и экономические потрясения, будет стремительно и динамично догонять Соединенные Штаты, а затем наступит перелом. Опираясь на новейшие технологии и разработки, после 2020-х гг. США вместе с Японией и «тиграми» Юго-Восточной Азии могут вновь серьезно потеснить Китай, который к тому же, скорее всего, будет сталкиваться с целым рядом внутренних проблем, в том числе с социальными и экологическими кризисами.
Однако в любом случае в ближайшие годы и десятилетия страны Европейского союза и Россия вынуждены будут считаться с растущей финансовой, экономической и политической мощью Китая. При этом особенный напор Китая наиболее вероятен в период до начала 2020-х годов. В настоящее время Китай уже осваивает природные богатства России – в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. Экономика Германии, ведущей страны ЕС, уже сейчас во многом зависит от заказов из Китая, китайские товары все больше завоевывают европейский рынок, а в недалеком будущем Китай, скупающий государственные облигации «неблагополучных» европейских стран, может стать фактическим кредитором объединенной Европы. Последствия такого «тихого» проникновения КНР в экономику Евросоюза и России пока трудно оценить в полной мере. Ясно лишь, что чрезмерная экономическая зависимость от Китая чревата деградацией многих предприятий и отраслей, а также утратой возможности принимать стратегические решения в сфере экономики и политики.
Кроме того, в перспективе (в начале 2020-х гг.) чрезмерная зависимость экономики европейских стран и России от Китая может привести к тому, что они будут испытывать негативные последствия социальных и экономических потрясений в самом Китае. Иными словами, не исключена ситуация, при котором ЕС и Россия, будучи привязанными к экономике Китая, окажутся не в состоянии в полной мере внедрить новейшие технологии, которые появятся в Соединенных Штатах или в других странах. Пока что это выглядит фантастикой, но мир быстро меняется, и то, что еще вчера казалось невероятным, сегодня становится реальностью.
Наиболее серьезным испытанием станет период до 2020 года. Прежний мировой порядок будет стремительно меняться благодаря переходу к новым технологиям, изменению ситуации на Большом Ближнем Востоке, крупным потрясениям в Азии, Африке и Латинской Америке, изменениям в международных экономических и политических институтах (в МВФ, Всемирном банке, НАТО, ООН и др.). Еще одним фактором станет сильный напор Китая и ряда других азиатских стран. В переходный период вероятны многочисленные вызовы. Это кризисные явления в зоне евро, нестабильная экономическая ситуация в России из-за колебания цен на энергоносители, дальнейшие революции и перевороты на Ближнем Востоке, дестабилизация в Центральной Азии, усугубление положения в Афганистане и Пакистане, рост исламского фундаментализма и международного терроризма, социальные конфликты в странах Африки и Латинской Америки.
Отсюда следует вывод: странам Европейского союза и России придется проявлять большую гибкость и высокий динамизм, адаптируясь к быстро меняющейся ситуации. Период 2012–2020 гг., скорее всего, станет ярко выраженной «эпохой турбулентности». Важную роль будет играть согласованность внешней политики ЕС и России, акцент не на взаимных претензиях и различиях в ценностях, а на общих интересах. Основная проблема заключается в том, что в условиях стремительного роста двух гигантов – США и Китая – объединенной Европе и России придется мобилизовать все силы и ресурсы для сохранения своих экономических и политических позиций в мире, обеспечения самостоятельного и стабильного развития. Достижение этой цели требует координации действий между европейскими странами, имеющими развитые технологии, и Россией, обладающей значительными природными ресурсами. С этой целью России и странам Евросоюза стоило бы создать специальные инструменты и институты, обеспечивающие более быстрое, согласованное и эффективное решение многочисленных экономических и политических проблем современной эпохи. К сожалению, и в России, и на уровне ЕС бюрократия часто работает не слишком быстро и эффективно. Поэтому необходимы новые формальные и неформальные каналы взаимодействия политических лидеров, государственных и надгосударственных институтов, а также бизнеса, научных структур и других неправительственных организаций. В противном случае все может потонуть в бюрократической волоките, мелких взаимных претензиях, а необходимые решения, как это неоднократно бывало в прошлом, не будут своевременно воплощаться в жизнь.
