Заветная дата 5 декабря миновала без исторического события. В
этот день истек срок действия Договора СНВ-1, и у президентов
России и США был большой соблазн подписать новое соглашение о
сокращении ядерных вооружений. Переговоры закончить не удалось, но
разочарования не наблюдается: никто не сомневается, что документ
будет готов в ближайшее время. Раньше подготовка подобных договоров
занимала годы, на этот раз экспертам дали несколько месяцев.
Тот факт, что делегации не стали пытаться любой ценой успеть к
годовщине, скорее радует: лучше выдать проработанный текст, чем
потом скрежетать зубами по поводу сделанных в спешке неоправданных
уступок. У американской стороны есть еще и проблема
ратификации.
Если российский парламент проголосует по команде, то
сенат США не упустит случая помотать нервы администрации. Так что
качество документа и аргументации должно быть
максимальным.
Подписание будет символом прогресса «перезагрузки»: впервые за
много лет Москва и Вашингтон заключат международно-правовое
соглашение, продемонстрировав, что русские и американцы способны
договариваться. Вопрос заключается в том, что будет дальше.
Решение проблемы распространения ядерного оружия и начало
избавления от него Барак Обама провозгласил в качестве стержня
своей международной стратегии. Одна из пяти программных речей,
произнесенных президентом в этом году, посвящена именно этому. Что
стоит за идеей – наивность, продуманный пиар или хитрый
политический расчет?
Версию о наивности президента США скорее всего можно не
рассматривать. Во-первых, сам Обама, несмотря на создаваемый образ
мечтателя, строит свою стратегию на понятных логических подходах.
(Логика, правда, может быть и ошибочной.) Во-вторых, окружен он
отнюдь не фантазерами, а опытными дипломатами и военными.
Предположение о сознательном строительстве имиджа более
правдоподобно. Безъядерный мир – идея в общественном мнении
популярная, позитивная мировая реакция гарантирована. Собственно за
возрождение этой прекрасной мечты, забытой после окончания холодной
войны, Обама в основном и удостоился Нобелевской премии мира. Цель
понятна –
Бараку Обаме нужно распутывать такое количество
безнадежных узлов, что необходима максимально благоприятная среда.
Лозунги насчет избавления от ядерного оружия – легкий способ
улучшить репутацию Америки.
Однако тактика имеет и оборотную сторону. Присуждение авансом
высокой награды у многих вызвало недоумение, а в самих Соединенных
Штатах и раздражение. Американцы не любят, когда их президента
подталкивают извне к проведению какой-то политики, между тем
Нобелевский комитет явно к этому и стремится.
Наконец, предположение о политическом расчете наиболее вероятно.
Приоритетной задачей Обама видит сохранение Договора о
нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), основополагающего
соглашения времен холодной войны, перспективы которого под большим
вопросом. В следующем году пройдет обзорная конференция, и
президенту Соединенных Штатов для подтверждения статуса мирового
лидера необходим публичный успех.
ДНЯО – документ, закрепляющий неравноправие участников
международных отношений: одним позволено иметь ядерное оружие,
другим нет. В годы биполярного противостояния СССР и США обладали
достаточным глобальным влиянием, чтобы навязать подобное положение
вещей. В качестве компенсации за запрет оружия странам, которые
взяли на себя обязательства, обещали, что ядерные державы будут
двигаться в направлении отказа от своих арсеналов.
Определенное движение и происходило – Советский Союз и
Соединенные Штаты начали ограничение стратегических вооружений,
которое впоследствии перетекло в их сокращение. Но двигателем,
конечно, служила не готовность ядерных супердержав укрепить ДНЯО, а
логика их собственной конфронтации. Как бы то ни было, во время
холодной войны Москва и Вашингтон в целом контролировали процесс
распространения. Единственным государством, которое приобрело
ядерный статус, хотя до сих пор в этом не призналось, был Израиль.
Он, кстати, ДНЯО не подписывал.
После перемен на мировой арене процесс вышел из-под контроля. В
1990-е годы Индия и Пакистан – две державы, также не подписавшие
ДНЯО, – произвели ядерные испытания. В нынешнем десятилетии очередь
дошла до Северной Кореи, в следующем к «клубу», весьма вероятно,
присоединится Иран.
Сказать, что мировое сообщество в целом и единственная
оставшаяся сверхдержава в частности принимали интенсивные меры,
чтобы остановить этот процесс, довольно трудно. Индию и Пакистан
восприняли почти как должное. КНДР пытались остановить, но проблема
никогда не выходила на самый передний план международной политики.
Ирану повезло меньше: на нем сосредоточено внимание США и
остального мира. Тегеран – режим, откровенно враждебный Америке. А
Иран – значимая региональная держава, стремящаяся к доминированию
на богатом углеводородами Ближнем Востоке. Выход Ирана на новый
уровень будет означать серьезный подрыв политических позиций
Соединенных Штатов.
По замыслу инициаторов нового антиядерного движения,
если США и Россия покажут пример, они получат моральное право
требовать разоружения от других. Возможно, пару десятилетий назад
замысел работал бы, хотя и на этот счет есть сомнения. Теперь же
страны, имеющие ядерное оружие или к нему стремящиеся, почти не
обращают внимания на арсеналы Москвы и Вашингтона.
Заряды нужны им для регионального баланса (Индия – Пакистан,
Индия – Китай, Иран – Израиль), для защиты от вторжения заведомо
более сильного противника (Иран, КНДР), как показатель статуса
(практически все, включая Францию и Великобританию).
Сокращения Америки и России, если они продолжатся после
нынешнего весьма скромного этапа, другие страны приветствуют,
поскольку на какой-то стадии Москва и Вашингтон могут покинуть
«высшую лигу», оказавшись в категории, где собрались «юниоры».
Впрочем ожидать этого не приходится: ни Россия, ни США такого не
допустят. Уговорить же «юниоров» разоружиться не получится: прежде
нужно устранить причины, по которым они стремятся к обладанию
«бомбой». А для этого требуется фундаментальное переустройство
мировой системы с разрешением серии застарелых и безнадежных
конфликтов.
Пойдет ли кто-то – Соединенные Штаты или Израиль – на военные
действия, чтобы остановить Иран, – вопрос открытый. Успешное
уничтожение иранской ядерной программы, возможно, затормозит
процесс распространения, хотя вовсе прекратить его скорее всего
нереально: слишком старая технология, чтобы препятствовать ее
обретению. Неудача, политическая или военная, не приведет к
немедленному эффекту домино: потенциала для быстрой «ядернизации»
ни у кого в регионе нет (есть, правда, теоретическая возможность
приобретения заряда, например у Пхеньяна). Но политическая
обстановка безусловно резко изменится.
«Легитимным» ядерным державам придется изобретать
способы, как реагировать на перемены. Ядерные гарантии желающим,
содействие в установлении региональных систем взаимного сдерживания
(вплоть до легальной помощи нуждающимся в создании
контрпотенциала), разработка региональных ПРО…
Все это возможные элементы стратегии, автор которой, если он
преуспеет, будет заслуживать Нобелевской премии мира не меньше, чем
красноречивый приверженец безъядерной планеты Барак Обама.
| «Газета»
