Долгожданный доклад комиссии ЕС под руководством Хайди Тальявини
о событиях августа 2008 года сенсаций не принес.
Он выдержан в европейской политической стилистике, что заведомо
не допускает однозначных выводов, отсекает крайности и
предусматривает сбалансированный подход. Фактически документ
официально зафиксировал то отношение к российско-грузинской войне,
которое и так сложилось за год, с тех пор как эмоциональные оценки
первых недель повсеместно начали уступать место трезвому
осмыслению. Можно сказать, что Европейский союз освятил своим
авторитетом новый статус-кво, существующий на Южном Кавказе.
Во-первых, решение Москвы о признании Абхазии и Южной Осетии,
какие бы чувства оно ни вызывало, является необратимым на обозримую
перспективу. Россия, если она намерена выступать в качестве великой
державы, просто не имеет права идти на попятную, какими бы
материальными или политическими издержками ни сопровождалась
поддержка двух новых государственных образований.
Впрочем, и издержки эти пока не столь велики. У международных
игроков сегодня нет ресурса для оказания на Россию сколько-нибудь
сильного давления. Это, в частности, показали результаты
голосования в Парламентской ассамблее Совета Европы о лишении
российской делегации права голоса. Грузия, естественно, будет
продолжать использовать все имеющиеся у нее возможности (ООН, ОБСЕ,
Совет Европы, ВТО), но маловероятно, что Тбилиси способен сейчас
причинить Москве серьезный политический урон.
Больше неприятностей, в том числе и тех, что скажутся на
международных позициях, Россия может ожидать от развития событий
внутри Абхазии (потенциал роста национального самосознания) и
особенно Южной Осетии (коррумпированность и неэффективность
местного руководства, чреватая обострением).
Во-вторых, нынешняя грузинская власть утратила международные
перспективы. После проигранной войны усилия Михаила Саакашвили по
восстановлению собственной легитимности строились на аргументах о
том, что войсковая операция в Южной Осетии была вынужденным ответом
на российское вторжение.
Однако доклад Евросоюза не подтвердил этой версии. В результате
при действующем правительстве Тбилиси может рассчитывать лишь на
ограниченную экономическую и политическую помощь Запада в объемах,
необходимых для демонстрации символической поддержки. Иными
словами, на время пребывания в должности президента Саакашвили (его
срок истекает в 2013 году) шансы на прогресс Грузии, а также и на
хотя бы какие-то сдвиги в вопросе о потерянных территориях,
вероятно, заблокированы.
В-третьих, Европейский союз выдвигается на лидирующие позиции в
качестве внешней силы на Южном Кавказе.
ОБСЕ едва ли вернет себе репутацию эффективного посредника. Эта
организация продемонстрировала недееспособность накануне войны,
бездействовала она и во время горячей фазы конфликта.
Совет Европы тоже вне основной игры. События в регионе
разворачиваются в сфере реальной, даже силовой политики, и
гуманитарно-правовые инструменты, находящиеся в распоряжении Совета
Европы, играют подчиненную роль.
Ведущей международной силой должна была бы быть ООН, но ее
активность скована необходимостью находить консенсусные решения
всех входящих в нее стран. Это на сегодняшний день нереально:
Москва и Тбилиси ни о чем договориться не способны.
Доклад Евросоюза выдержан в подчеркнуто дистанцированном ключе,
что позволяет ему претендовать на статус нейтрального посредника.
Усилиями президента Франции Николя Саркози ЕС еще год назад сумел
дипломатически закрепиться в конфликтном регионе, и теперь
европейцы не хотят терять эту площадку. Тем более что у
Европейского союза, пожалуй, нет более весомого самостоятельного
внешнеполитического начинания, чем поддержание мира вокруг
Грузии.
После публикации доклада, воспринятого в России со сдержанным
удовлетворением, позиция Москвы по деятельности наблюдателей
Евросоюза может смягчиться. В частности, допуск их на территорию
Абхазии и Южной Осетии не будет отвергаться столь решительно, как
до сих пор.
Правда, существует процедурная тонкость: Россия настаивает,
чтобы вопрос обсуждался с властями двух республик, что означало бы
их косвенное признание. Проблема формального статуса, иными словами
– названия миссий международных организаций, вообще служит
препятствием для их работы. Пока ни Россия, ни Грузия не готовы
искать нейтральные формулировки, которые позволяли бы обойти острые
углы. Но Европейский союз имеет сегодня больше шансов добиться
прогресса, чем какая-либо другая организация.
В-четвертых, есть два индивидуальных игрока, способные влиять на
Южном Кавказе, – США и Турция.
Американская политика в 2003–2008 гг. послужила мощным
катализатором конфликтов вокруг Грузии, и события августа прошлого
года стали неприятным поражением Вашингтона. При новой
администрации Белый дом снизил активность на постсоветском
пространстве, ограничиваясь пока символической поддержкой (визит
вице-президента Джо Байдена в Тбилиси). Заявления о том, что
Соединенные Штаты будут препятствовать признанию другими странами
Абхазии и Южной Осетии (об этом говорила недавно госсекретарь
Хиллари Клинтон), скорее свидетельствуют о неспособности Вашингтона
реально повлиять на ход событий.
Это не означает, что США вычеркнули Южный Кавказ из списка
приоритетов. Скорее речь идет о поиске новых подходов. Некоторые
комментаторы предполагают, что Грузия, освободившаяся от проблем
Абхазии и Южной Осетии, будет в перспективе представлять особый
стратегический интерес для Америки, в том числе и в том, что
касается противоракетной обороны. Как бы то ни было, на нынешнем
этапе Соединенные Штаты отступили в тень, также предоставляя ЕС
возможность проявить себя.
Изменения, вызванные российско-грузинской войной, открыли новые
возможности перед Турцией. Повышение роли Анкары в Кавказском
регионе не вызывает ни у кого отторжения. Европе и США Турция не
враждебна, а Россия традиционно выступает за то, чтобы региональные
проблемы решались региональными же державами без активного
вовлечения сторонних сил. Тем более что российско-турецкие
отношения сейчас идут в гору.
Впрочем, вопросы заключаются и в том, сколь далеко простираются
амбиции Турции, и способна ли она бросить вызов претензиям Москвы
на роль главного из крупных участников кавказской политики.
Развитие отношений Анкары и Еревана, а также то, какую линию Турция
будет проводить в отношении этнически и исторически близкой ей
Абхазии, покажет, где пределы терпимости России.
В целом ситуацию вокруг Грузии осенью 2009 г. можно назвать
тактически стабильной, но стратегически неопределенной.
Прошлогодняя война разрядила напряжение, копившееся на протяжении
многих лет, но в долгосрочном плане не решила ни одного из
вопросов, которые это напряжение создавали.
| «Газета»
