Незадолго до юбилейного саммита НАТО автору этих строк довелось
присутствовать на конференции, посвященной будущему альянса.
Участники обсуждения, в основном европейские политики и эксперты,
доказывали друг другу: американские упреки, что Старый Свет не
хочет брать на себя ответственность и избегает вовлечения в мировые
дела, несправедливы. Среди аргументов прозвучал и следующий:
сегодня в мире в 20 раз больше европейских военнослужащих, чем во
времена крестовых походов.
Лукавство подобного довода оставим на совести выступавшего –
население земли в эпоху крестовых походов было как раз примерно в
20 раз меньше нынешнего (немногим более 300 миллионов человек), так
что в пропорции то же самое. Но дело, конечно, не в этом, а в самом
сравнении – странном для современного мира. Ранее к этому
противоречивому историческому периоду обращался экс-президент США
Джордж Буш-мл. В 2001 году он некстати объявил о «крестовом походе
против терроризма», подарив исламским радикалам бесценный
пропагандистский прием: Запад, мол, хочет уничтожить не
«экстремистов», а снова всех «сарацинов».
Юбилейный саммит НАТО, прошедший в конце минувшей недели, можно
назвать судьбоносным. Самый мощный в мире военно-политический блок,
который пережил идеологическое противостояние, впервые столкнулся с
вызовом иного времени не где-то, а внутри себя. Нежелание Турции,
ссылавшейся на мнение мусульман вообще, видеть премьер-министра
Дании Андерса Фога Расмуссена генеральным секретарем НАТО из-за его
отношения к карикатурам на пророка Мухаммеда – событие
примечательное. Конфликты вокруг кандидатов – не редкость, но
никогда спор не приобретал ярко выраженного религиозного
оттенка.
Пару десятилетий назад представить себе подобные разногласия
было невозможно – в ту пору не возникало сомнений, ради чего и
против кого держатся вместе страны, очень разные в политическом и
культурном отношении. Раздел мира по конфессиональному принципу не
был тогда актуален, линии размежевания проходили вдоль
идеологического фронта.
Распад Советского Союза заставил НАТО искать новую миссию,
однако организация, имевшая четкие цели и задачи в прежний период,
к другой повестке дня оказалась не готова.
Европа, комфортно ощущавшая себя под американским зонтиком, не
собиралась делить с США бремя ответственности за глобальное
управление. Пока войны полыхали по соседству – на Балканах,
европейцы еще были готовы на какие-то риски. Но к концу ХХ столетия
запылало на Ближнем и Среднем Востоке.
Как показал опыт Афганистана, Ирака и некоторых мелких
региональных конфликтов, добиться участия европейских сил (помимо
британских) в операциях вне традиционной сферы ответственности
можно, но это требует от Вашингтона таких политических усилий, что
возникает сомнение в их целесообразности. Действовать же вовсе
самостоятельно Америка тоже не может – мощи не хватает даже у нее,
а нужного количества союзников вне НАТО нет.
В результате Североатлантический альянс давно обсуждает
необходимость собственной глобализации с учетом неоспоримого факта,
что вызовы региональной безопасности исходят отовсюду. На
состоявшемся саммите решено подготовить новую доктрину альянса
взамен той, что была одобрена в 1999 году. Однако что бы ни
содержалось в будущем документе, главное решение, по сути, уже
принято.
Избрание генеральным секретарем НАТО, то есть лицом альянса,
человека, который вызывает аллергию всего исламского мира,
очевидно, означает, что никакой реальной активности вне обычной
сферы интересов Североатлантический блок не планирует.
В противном случае, то есть если НАТО действительно собирается
действовать в Афганистане и Пакистане, Судане, Сомали, Северной
Африке (все эти мусульманские страны и территории упоминались в
качестве возможных точек приложения усилий), подобное решение
неоправданно и просто иррационально.
Премьер-министр Дании – яркий, жесткий и идеологически
маркированный политик, отличающийся от своих не слишком броских
предшественников. Позиция, которую он занял три года назад во время
скандала с публикацией в датской газете карикатур на пророка
Мухаммеда – отказ приносить официальные извинения и применять
санкции к журналистам, – заслуживает уважения за твердость и
последовательность. Расмуссен апеллировал к либеральным ценностям,
на которых строится современная Европа. Ценности эти подчеркнуто
секулярные. Однако так уж получается, что они не меньше
противостоят исламским представлениям, чем христианские ценности,
под знаменем которых некогда шли на битву рыцари-крестоносцы.
Североатлантический альянс всегда подчеркивал, что является
организацией, основанной на общих ценностях, и они находились в
жесткой оппозиции к тому образу жизни и мыслей, который олицетворял
Советский Союз. С исчезновением СССР пропала не только
консолидирующая угроза (современная Россия при всем желании не
способна стать таковой), но и набор идеологем, которому
противопоставляло себя НАТО.
Теперь в европейской дискуссии, особенно наиболее либеральной ее
части, можно услышать, что реакционному, фундаменталистскому исламу
свойственны нетерпимость и тоталитарное сознание, то есть качества,
которые «цивилизованный мир» отвергал в коммунистической модели. Но
ведь
нельзя в XXI веке строить единство организации на антиисламском
пафосе, особенно с учетом того, сколь обширно присутствие мусульман
и в Европе, и в НАТО и какова динамика дальнейшего расширения этого
присутствия.
Разговоры о глобальной миссии Североатлантического блока, модные
на рубеже веков, скорее всего, будут постепенно сходить на нет.
Америке придется искать иные формы поддержки своего мирового
лидерства на Дальнем и Ближнем Востоке, в Южной Азии и Арктике.
Значит ли это, что НАТО предстоит угасание? Едва ли. Потому что у
альянса остается еще одна важная цель – защита Европы от нее
самой.
За годы мира и спокойствия, которыми стала для Западной Европы
холодная война, европейцы преодолели свой главный исторический
порок – склонность к бесконечным междоусобицам. Это стало возможным
прежде всего благодаря американскому патронату. Сегодня Соединенные
Штаты по объективным причинам теряют интерес к Европе (во всяком
случае, Старый Свет перестает быть в центре внимания США). Но
Европа разучилась быть самостоятельной – в плане стратегии и
геополитики. И, хотя и маловероятная,
перспектива избавления от опеки Вашингтона европейцев пугает.
Восточную Европу – потому что только Америке она готова доверить
защиту от России. Западную – потому что она в глубине души не
уверена, сумеет ли собственными силами сохранить небывалую идиллию,
достигнутую во второй половине ХХ века.
НАТО останется организацией для защиты ценностей современной
Европы, то есть того сообщества, которое очень ценит свой
внутренний комфорт и готово защищать именно его. Для реализации
«большой стратегии», в том числе и в исламском мире (альянс с таким
генсеком будет там только усугублять проблемы), Америке понадобятся
другие инструменты. Но и разрушение альянсу не грозит до тех пор,
пока есть надежда, что с его помощью можно сохранить ускользающую
европейскую гармонию.
