Вопрос о статусе Иерусалима продолжает
оставаться камнем преткновения для всех сторон, так или иначе
вовлеченных в палестино-израильское противостояние. Ответить на
него попыталась и сотрудница Института востоковедения РАН, историк
и дипломат Татьяна Носенко. Само название ее книги «Иерусалим. Три
религии – три мира» говорит о том, какие подходы выбраны автором
при рассмотрении этой неразрешенной пока проблемы. Монография
выстроена в хронологическом порядке – от эпохи древнееврейской
государственности до настоящего времени, при этом
социально-экономические, демографические и культурные процессы в
жизни города вплетаются в канву политических событий: религиозных
конфликтов, войн, смены курсов различных правителей и т. д.
Вопрос «У кого больше прав на
Иерусалим?» представляется автору заведомо неверным и ведущим в
политический тупик. «Миф и реальность так тесно переплелись в его
[Иерусалима] судьбе, что порой и не отличишь, где историческая
правда, а где навеянный религиозными и историческими мотивами
вымысел. Столетиями окутывающие Иерусалим легенды непосредственно
отражались на его истории, приобретая значение исторического факта,
а сама история священного города трансформировалась в предания и
мифы…» – утверждает автор (с. 8–9).
Признавая, что миф, вошедший в
национальное самосознание и формирующий его, практически равносилен
реальности (с политической точки зрения), Носенко отнюдь не
отказывается от научно-критического анализа тех или иных традиций.
Например, почитание мусульманами Иерусалима как святого места
ислама основывается на их вере в то, что отправной точкой
вознесения пророка Мухаммеда на небо являлся камень на Храмовой
горе, вокруг которого позднее построили златокупольную мечеть
Омара. Не ставя перед собой задачу подтвердить или опровергнуть эту
легенду, автор указывает, что ее появление было обусловлено не
ранними религиозными представлениями, а целенаправленной политикой
династии Омейядов (арабские халифы, происходившие из мекканского
курейшитского рода Омейя; 661—750 гг. – Ред.), соперничавшей с
халифами Мекки и пытавшейся превратить Иерусалим в альтернативный
центр паломничества. С другой стороны, подчеркивает Носенко, у
первых мусульман еще при жизни Мухаммеда существовал обычай
молиться обратив лицо к Иерусалиму – в знак глубокого уважения к
иудаизму и христианству, как к предтечам ислама (с. 108).
Точно так же не пытаясь оценивать
«правомерность» святости для евреев Стены Плача, автор утверждает,
что обычай молиться возле нее возник только на рубеже XV–XVI веков
«по не совсем понятным причинам» (с. 229).
Иерусалим, считает Носенко,
действительно является важнейшей святыней христианского мира, но
такое отношение к нему сформировалось только в IV столетии
благодаря усилиям императора Константина и его последователей. Что
же касается ранних христиан, то для них «земной» Иерусалим не имел
особого сакрального значения (с. 80).
Таким образом, с одной стороны, миф не
возводится в статус непреложной исторической истины, а с другой –
рассматривается как объективный фактор, творящий историю священного
города и формирующий политическую культуру. Основываясь на таком
научно-критическом подходе к возникновению религиозных традиций,
Носенко не только не отказывает городу в сакральности, но и,
напротив, подчеркивает его святость и говорит о возможности роста
его значения как места религиозного поклонения.
И палестинцы, и израильские евреи –
молодые нации, находящиеся в определенном смысле на стадии
становления. Поэтому утверждение исторической справедливости (как
ее понимает каждая из конфликтующих сторон) является одним из
важнейших народообразующих факторов. Скорее всего, подлинное
движение к миру начнется только после того, как процесс
формирования обеих наций завершится и вопрос о том, «кто раньше и
сильнее возлюбил Иерусалим», станет менее болезненным.
Особо интересна та часть книги, которая
посвящена истории Государства Израиль, и в частности периоду после
Шестидневной войны 1967 года. Прежде всего нельзя не отметить
несвойственную российскому востоковедению оценку роли в тех
событиях сверхдержав. Автор признаёт вину Великобритании, США и
СССР за бедствия, постигшие Иерусалим, и заявляет, что «сегодняшнюю
деятельность коспонсоров мирного процесса правильнее было бы
рассматривать не только как миссию “добрых услуг”, но и как своего
рода “возмещение” за ущербную политику прошлых лет» (с. 435).
Сегодня в российском, западноевропейском, американском общественном
мнении распространена точка зрения, согласно которой великие
державы и ООН прилагали и прилагают максимум усилий для
урегулирования палестино-израильского конфликта, в том числе и для
решения проблемы Иерусалима. Между тем объективный анализ
показывает, что международные посредники преследовали собственные
национальные интересы и не выполняли своих обязательств ни во время
Войны за независимость, ни в период израильско-иорданского
перемирия (1949–1967), ни при принятии резолюции № 242 Совета
Безопасности ООН, ни в самые последние годы. Они, напротив, лишь
усугубили юридическую неразбериху вокруг статуса Иерусалима.
Сегодня, когда коспонсоры настаивают на продолжении мирного
процесса в духе «Дорожной карты», особенно необходимо понимание
того, что международные посредники (включая США и ООН) должны
нести, по крайней мере в глазах мирового общественного мнения,
ответственность за свои решения и предложения.
Еще один смелый и важный шаг Татьяны
Носенко – опровержение устоявшегося мнения о пассивной роли арабов
– граждан Израиля в первой интифаде (1987–1993). Исследовательница
приводит свидетельства активного участия иерусалимских арабов не
только в мирных, но и в насильственных акциях протеста и пишет о
давлении, оказанном радикальными группировками на арабов Восточного
Иерусалима.
В последней главе книги под названием
«Чей Иерусалим?» автор, помимо прочего, размышляет о возможностях
установления мира в Иерусалиме в отдаленной перспективе. Носенко
уверена: нежелательно заново делить этот город и тем более
суверенитет над святыми местами; учитывая особое религиозное
значение города, это было бы кощунственным решением. По ее мнению,
никакое мирное соглашение не станет гарантией мира, пока между
израильскими евреями и палестинцами сохраняется антагонизм.
Преодолеть же этот антагонизм возможно с помощью народной
дипломатии, воспитания толерантности и формирования новой
психологии у обоих народов. А реальное решение проблемы Иерусалима,
скорее всего, будет отличаться от всех тех, что предлагаются
сегодня. Только будущие поколения смогут поставить точку в данном
вопросе.
Эти абсолютно верные, на наш взгляд,
положения подталкивают нас к тому, чтобы продолжить размышления на
данную тему. Хотелось бы подчеркнуть, что стремление обладать
Иерусалимом, и особенно Старым городом, настолько прочно
укоренилось в психологии израильтян и палестинцев, что превратилось
в сверхидею. Поэтому невозможность реализовать желаемое может самым
пагубным образом сказаться на самосознании нации и ее
жизнеспособности. Именно это и происходит сегодня с палестинцами:
они не могут сосредоточиться на внутренних проблемах
(государственное строительство, экономика, безопасность,
благосостояние и пр.), поскольку их глубинные желания не
удовлетворены. Основной чертой сегодняшней палестинской нации
является чувство униженности, выплескивающееся в месть,
агрессивность, склонность к террору. Конечно, нельзя утверждать,
что данная психическая особенность обусловлена одной только
неопределенностью статуса Иерусалима, но именно эта проблема
воспринимается наиболее болезненным образом. Более того, по мере
усиления религиозно-исламистской составляющей палестинского
национализма значение Иерусалима только усиливается. Религиозная
мотивация играет важную роль и в Израиле. Если допустить, что
израильтяне потеряют власть над Старым городом, то их поразит та же
болезнь – потеря raison d’etre, от которой сегодня страдают
палестинские арабы.
Вместе с тем многие исследователи
считают: поскольку Иерусалим «сверхценен», обладание им
способствует развитию в израильском обществе, с одной стороны,
ощущения превосходства, а с другой – комплекса вины перед
палестинцами. Таким образом, основная задача каждой из двух наций
заключается уже не столько в поиске формулы межнационального
компромисса, сколько в том, чтобы постепенно привести свою нацию к
мысли, что она может полноценно существовать и без полного контроля
над Старым городом. (Кстати, в 1947 году идея международного
контроля над святыми местами, предложенная бывшим премьером Израиля
Давидом Бен-Гурионом, вовсе не казалась израильтянам
предательством, а в разгар «процесса Осло» нынешнему лидеру
Палестинской национальной администрации Махмуду Аббасу не казалось
кощунством создание «палестинской столицы» в деревне Абу-Дис в
восточном предместье Иерусалима.) При такой постановке вопроса
задача смещается из сферы политики, то есть борьбы за ресурсы, в
область культуры, национальной философии, социальной
психологии.
В монографии Татьяны Носенко эта идея не
высказывается прямо. Возможно, она не во всем согласилась бы с
нашей трактовкой. Но ведь «вечный город» по-прежнему не дает
однозначных ответов…
Г.А Меламедов – эксперт Компании
развития общественных связей, обозреватель журнала «Алеф» и
«Вестника Еврейского агентства в России».
Алек Эпштейн – д. ф. н., преподаватель кафедры социологии и политологии Открытого
университета Израиля, Центра Чейза Еврейского университета в
Иерусалиме и Института стран Азии и Африки при МГУ им.
М.В.Ломоносова.
