Нет недостатка в попытках осмыслить то, что происходит, но вот картина будущего в явном дефиците. Уже понятно, что простая экстраполяция текущих тенденций на годы вперед не работает – постоянно вмешивается нечто, ломающее наметившееся развитие. Но и фантазии на модную тему «черных лебедей», которые прилетят и все перевернут, не помогают – предугадать время их десанта и характер воздействия пернатых на ход событий не удается. Это, конечно, не повод опустить руки, чего наши авторы никогда и не делают. Они добросовестно вглядываются в прошлое и настоящее, пытаясь сквозь них рассмотреть контуры будущего.
Стюарт Патрик признает: мир не управляем структурами, доставшимися нам от минувшего века. Но надеется не на их трансформацию или появление новых универсальных институтов, а на то, что совокупность самых разнообразных организаций, скорее локальных, чем глобальных, и создаст новую ткань мирового регулирования. Андрей Бакланов задумывается над тем, какой станет война будущего. И приходит к выводу, что ее отличие от войн прошлого будет не столь уж разительным, да и цель – контроль над пространством – сохранится. Виталий Наумкин подробно рассматривает перспективу государства в глобальном мире, где действуют уже не нации, а цивилизации, проникающие друг в друга.
В России много рассуждают о собственном цивилизационном ареале, практическим воплощением которого призван стать грядущий Евразийский союз. Владимир Брутер разбирается, что происходит в стране, культурно и исторически к нам наиболее близкой, – на Украине. При этом все попытки вникнуть в украинские дела порождают одинаковое ощущение. Захватывающие интриги, составляющие уже почти четверть века суть политического бытия соседнего государства, глубоко бессмысленны, поскольку не ведут ни к чему, кроме воспроизводства самих себя и генерирования кризисов. Последние, впрочем, по местной традиции списывают на якобы имеющую место невероятную геополитическую значимость Украины для соседейгигантов, которые только и делают, что бьются за лакомый трофей. Не себя же винить за то, что все вот так…
Евгений Винокуров описывает феномен «евразоскептицизма» – быстро возникшую привычку списывать в утиль интеграционный проект по причине множества трудностей на его пути. Автор призывает не драматизи ровать неизбежные шероховатости. Но сомнения скептиков укрепляет Султан Акимбеков – его описание настроений в Казахстане не вселяет оптимизма.
Блок материалов посвящен державам и регионам, которые отличаются повышенной экономической и политической динамикой. Кайхан Барзегар объясняет, почему возможное сближение Ирана и США не подорвет связи Тегерана и Москвы. Россия, полагает он, будет крайне нужна Ирану как стратегический противовес всем прочим влияниям. Дэвид Лэмптон предвидит нарастание сложностей для китайских властей – контролировать огромную бурно развивающуюся страну будет все сложнее. Джонатан Бёркшир Миллер предсказывает неминуемое сближение России и Японии перед лицом роста Китая, который заставляет обе страны иначе выстраивать иерархию приоритетов. Шеперд Айверсон предлагает нестандартный способ умиротворения Корейского полуострова – жителей Северной Кореи надо просто купить, причем всех. При этом он не вполне корректно называет это «российской моделью», почему-то считая, что именно так удалось мирно разрушить СССР.
Ручир Шарма продолжает темы непредсказуемого грядущего, предостерегая от линейных прогнозов в экономике – ничто и никогда не развивается по строгой заранее вычисленной линии. Владислав Иноземцев (Внесён Министерством юстиции РФ в реестр лиц, выполняющих функции иностранного агента, 26.05.2023.) предлагает рецепт не просто спасения евро, но и возвращения ему статуса самой перспективной валюты будущего. По его мнению, европейцам надо просто перестать стесняться и быть эгоистами в финансовой сфере. Алексей Портанский размышляет, почему вступление в ВТО не измени ло отношения России к глобальной торговле и случится ли это впредь. Урбан Руснак предрекает второе рождение Энергетической хартии, которую в предшествующем десятилетии практически уже похоронили.
Популярная тема, которую мы не могли обойти – «мягкая сила» России, та самая, которая, как считается, будет в дальнейшем важней, чем сила традиционная. Николай Силаев призывает научиться делать различие между страной и государством как ее управленческим институтом. «Мягкой силой», уверен автор, обладает именно страна, а не бюрократия, ее символизирующая. Павел Андреев напоминает, что убедительно выглядеть на мировой арене может только та держава, которая способна убедить сама себя.
Вызовы для внешней политики России на следующем этапе обсуждали и участники ежегодной Ассамблеи Совета по внешней и оборонной политике, с выдержками из дискуссии мы знакомим вас в этом выпуске.
В следующем номере мы обратим ся к проблемам Центральной Азии, порассуждаем о перспективах социального государства, вновь задумаемся об образе России – для себя самих и для мира.
