Планируя «управляемый хаос» и на определенном этапе добившись желаемого результата, в итоге на Ближнем Востоке Америка получили хаос малоуправляемый с перспективой его расширения. Главный урок: даже самые реалистичные стратегические планы, которые, казалось бы, во всем были логичны, могут завести в стратегический тупик.
Последние события в Ираке и Сирии, в особенности, — гибель американского журналиста, зарезанного исламистом, стали серьезным шоком для мирового сообщества. Однако, шоком закономерным.
Шоком, фиксирующим определенное состояние региона, которое сложилось не вчера, не месяц назад и не с приходом к власти администрации Барака Обамы. Процессы, ярчайшим выражением которых являются страшные кадры, начались еще в конце 1990-х годов, когда американскими экспертами и политиками впервые была озвучена концепция «большого Ближнего Востока», а в более короткой исторической перспективе, — к анонсированному в уже далеком 2004 году плану Джорджа Буша-младшего по демократизации Ближнего Востока.
Так, что было бы неправильным связывать то, что мы наблюдаем на Ближнем Востоке, только с последствиями деятельности лауреата Нобелевской премии Обамы. Просто Обаме досталась большая – но еще не вся, конечно – часть результатов той политики, основы которой были заложены при предыдущих администрациях.
И это тот случай, когда если не благими намерениями, то стратегическими планами вымостили дорогу к глобальной нестабильности.
Интересно, однако, что весь процесс переконфигурирования Ближнего Востока происходил в условиях практически полной монополии США на влияние. Влияние прочих сил проявлялось относительно слабо: Франция в начале XX века пыталась получить доступ к «нефтедолларам» региона и частично смогла это сделать, Китай намекал на инвестиции, но закрепиться в регионе серьезно пока не смог, да и Россия в самые последние годы начала вспоминать о былом влиянии.
В остальном нынешняя ситуация на Ближнем Востоке является всецело результатом американской политики последних 25 лет.
Изначально концепция была предельно проста и по-американски прямолинейна: на Ближнем Востоке сложилась стратегически патовая ситуация, которая не давала возможности реализовать «задумки» в сфере мирного урегулирования. Посылка, надо сказать, безусловно, верная, особенно после того, как окончательно забуксовал палестино-израильский мирный процесс. Застой в создании региональной системы безопасности (читай: контролируемой и регулируемой США системы военно-политических отношений в регионе), как считалось, был связан в том числе и с искусственностью границ большинства государств региона (еще одна бесспорная правда), порождавшей отсутствие «подлинной демократии» и наличие почти наследственных авторитарных режимов (и в данном случае со многим можно согласиться).
В итоге делался вывод: регион надо хорошенько встряхнуть, чтобы возникла новая, более открытая и демократичная (читай,- управляемая и зависимая от США) политическая конфигурация. При этом, сохранение границ, да и государств как таковых, более не рассматривалось в качестве приоритета. А главное, — допустимой считалась ставка на радикалов, в том числе, — религиозных, которых потом должны были сменить более умеренные лидеры. Главным было – отстранить от власти «арабских националистов», многие из которых пришли к власти еще в далеких 1960-х годах.
Если задуматься, вторая война США против Ирака и фактическая конфедерализация страны очень хорошо вписывается в эту концепцию.
Спору нет, регион из состояния застоя вывести удалось. Но каковы же итоги почти двадцатилетних усилий?
Обострение межнациональных противоречий и, фактически, исчезновение возможности межнационального диалога, это последствие буквально лежит на поверхности. Как пример – и весьма убедительный – приводится то обстоятельство, что курды стоят практически в полушаге от создания собственного государства.
И это в корне изменит всю геополитическую конфигурацию в регионе, а главное, — определит суть этнических процессов на десятилетия вперед.
Но не все так просто: обострение военно-политической обстановки привело к возникновению своеобразных феноменов, например, — «шиитского клина», который США и Саудовская Аравия руками радикальных исламистов «вышибали» с Ближнего Востока. Но, ведь, этот «клин» (в который входят Иран, Сирия, часть шиитских районов Ирака и Ливана, а также шиитские общины стран Персидского залива) в чистом виде шиитским не является. И чем дальше, тем больше шиитский элемент в нем перестает быть доминирующим.
Как далеко этот процесс зайдет, — сказать трудно. Но для нас важно, однако, то, что этноконфессиональные процессы в регионе не являются однонаправленными. Они куда более сложны.
Но есть и целый ряд еще более важных обстоятельств:
Во-первых, в регионе произошла глубокая политическая деструкция. Плохо или хорошо, но в большинстве стран, которых затронула «арабская весна», были достаточно мощные партии и относительно логичная, хотя и не всегда стабильная политическая система. Да, сориентированная на авторитарного правителя, но в той или иной степени, учитывавшая и «альтернативные группы интересов». Теперь такой нет, и признаки ее восстановления могут быть «под увеличительным стеклом» найдены только в Сирии и Египте.
Во-вторых, произошла почти полная социальная деструкция. Разрушены многие социальные институты. И даже там, где не было «горячей» гражданской войны (как, например, в Тунисе) они существенно деградировали. А, ведь, эти институты, наверное, неэффективные и коррумпированные, хоть как-то регулировали общественную жизнь и осуществляли хоть какие-то общественные сервисы, обеспечивая социальную защиту населения. Этот вакуум на практике заполняется в лучшем случае, — архаическими, общинными структурами, а в худшем, — радикалами, имеющими доступ к ресурсам.
В-третьих, налицо экономическая деградация. Страны, которые стояли на пороге «второй модернизации» (Египет, Сирия), превратились в территории с плачевным экономическим настоящим и неопределенным экономическим будущим. То есть, в инвестиционно малопривлекательные. Это имеет последствия и для мировой экономики. К примеру, Европа теперь не сможет по-настоящему рассчитывать на стабильные поставки углеводородов из Северной Африки. Разве что, теплится еще жизнь в «газовых» проектах в Алжире. Однако и они, учитывая общую ситуацию, теперь относятся к разряду «рисковых».
В-четвертых, обострились межарабские противоречия. Понятно, что «бросок за лидерством» у Саудовской Аравии не получился, хотя и полностью провальным его считать нельзя. Дело в другом:
между ключевыми странами региона возникли настолько глубокие противоречия (не забудем добавить в этот геополитический «компот» еще и Турцию), что регион надолго утратил потенциал не только к объединению, но и к саморегуляции, как в политике, так и в экономике.
Правда, Израиль получил некоторую передышку.
В-пятых, впервые с 2001 года, когда началась война США в Афганистане, радикальный исламизм получил серьезную территориальную базу. Смогут ли исламисты ей воспользоваться, — большой вопрос, да и захотят ли? Однако сам факт говорит о новом уровне силовых возможностей радикальных исламистов, а главное, — создает новый «фокус притяжения» для сторонников данной идеологии.
Повторю еще раз: обвинять администрацию Барака Обамы в стратегической дестабилизации ситуации на Ближнем Востоке было бы неправильно. Да, именно ей пожинать печальную жатву, но не она запустила процесс.
Напротив, у нынешнего Вашингтона хватило здравомыслия не форсировать силовую операцию против Сирии и дать войскам Башара Асада перемолоть значительную, если не большую часть созданного на деньги Саудовской Аравии и Катара исламистского силового потенциала.
Легко представить себе, что сейчас творилось бы на Ближнем Востоке, если бы в Вашингтоне возобладали голоса тех, кто требовал военного вмешательства.
Так, что, образно говоря, прошлое выстрелило в Вашингтон всего лишь «пистолета». А могло бы и из «пушки». И теперь регион менее чем когда-либо в своей истории готов к обсуждению каких-либо планов в области региональной безопасности. Планируя «управляемый хаос» и на определенном этапе (в частности, в 2009-12 годах) добившись желаемого результата, в итоге получили хаос малоуправляемый с перспективой его расширения.
Например, на околокаспийскую зону, что совсем США не устраивает. Причин много. Одной из них, к слову является то, что устойчивость светских националистических режимов оказалась выше расчетной, и пришлось слишком усилить радикалов, чтобы их дестабилизировать. Но есть и иные.
Главный урок: даже самые реалистичные стратегические планы, которые, казалось бы, во всем были логичны, могут завести в стратегический тупик. Бумеранг всегда возвращается.
Однако и политика нынешней администрации рано или поздно ударит по США бумерангом. И это будет даже не ситуация на постсоветском пространстве, откуда, вероятно, США все же удастся «выпозлти», оставив своих «союзников» в состоянии «изумления» в очередной раз.
Это будет – ситуация в Северо-Восточной Азии, где трудами США общая военно-политическая ситуация заведена в тупик, а отношения, в том числе, и экономические с Китаем, усложняются с каждым днем. И вот там с учетом особенностей региона, бумеранг может ударить гораздо больнее.
