Визит Трампа в Пекин стал наглядной демонстрацией того, что «новая историческая точка» в развитии Китая, о которой так много рассуждали на недавно завершившемся партийном съезде, действительно наступила. Ушла эпоха, когда превосходство Америки было неоспоримым, когда Китай отчаянно нуждался в ее деньгах и технологиях, и когда «архитектор реформ» Дэн Сяопин не считал зазорным покрасоваться перед репортерами в ковбойской шляпе (это было во время его визита в Штаты в феврале 1979-го).
Разрыв между двумя странами становится все меньше. С экономикой все ясно. Если в Китае не произойдет чего-то непредвиденного, он догонит США по объему ВВП примерно за полтора десятилетия.
В политике ситуация стала беспрецедентной. Обретший небывалое влияние после съезда КПК Си Цзиньпин выступает в роли защитника либерализации мировой торговли. Ослабленный внутренними американскими распрями Трамп взял курс на изоляцию и двусторонние договоренности ради уменьшения внешнеторгового дефицита. У американского лидера нет ни повода, ни возможности для того, чтобы смотреть свысока на китайского коллегу.
Осталась культура. На протяжении всего ХХ века Америка манила китайскую элиту, очаровывала ее и порождала наивную веру в то, что «американская луна круглее китайской». Для одних этот настрой был аргументом в пользу учебы у Америки ради того, чтобы преобразовать Китай. Для других, не желавших трудиться над превращением Китая во вторую Америку, выбором была эмиграция – или, как минимум, отправка в США на учебу и ПМЖ молодого поколения семьи.
Но и тут эпоха американской исключительности приходит к концу. Китайское руководство преисполнено уверенностью в собственной культуре, которая призвана стать инструментом «мягкой силы» Китая на глобальной сцене. Самой яркой и насыщенной символизмом частью визита стала экскурсия Трампа и Мелании в обществе Си Цзиньпина и его супруги Пэн Лиюань по императорскому «Запретному городу» в центре столицы.
Мероприятие началось в здании Баоюньлоу. Это единственная постройка в европейском стиле на территории «Запретного города». Ее возвели в 1915 г. на американские деньги, которые изначально были китайскими. США, подобно другим западным странам, получили от Китая контрибуцию за ущерб, нанесенный иностранцам восстанием ихэтуаней в 1900 году. Разница была в том, что американцы не стали класть эти деньги себе в карман и решили использовать их внутри Китая ради того, чтобы способствовать развитию образования и культуры. Здание Баоюньлоу было предназначено для хранения музейных экспонатов. Ныне там размещена экспозиция об истории «Запретного города» в годы гоминьдановской республики, когда отношения Китая и США были близкими, а в период войны против Японии – союзническими.
После этого позитивного исторического напоминания две супружеские пары отправились осматривать «Запретный город». Обычно в музеях требуют, чтобы посетители ничего не трогали. Си Цзиньпин поступил наоборот. Он очень хотел, чтобы гости в буквальном смысле прикоснулись к китайской культуре. В реставрационных мастерских они вместе поучаствовали в восстановлении древней живописи. В официальный выпуск вечерних новостей попал кадр, на котором Си в одном из залов музея приглашает Трампа взять в руки слиток, по виду похожий на золото – тот берется за него, но не пытается поднять, ощутив тяжесть предмета. Подтекстов было много, и они накладывались один на другой. Тут и демонстрация доверия к гостю, тут и создание у него ощущения древности, утонченности и величия китайской культуры. Трамп стал первым американским президентом, который поужинал в «Запретном городе».
Гость был доволен и счастлив, о чем свидетельствовали его записи в «твиттере». Прозвучавшее на следующий день заявление Трампа относительно причин дефицита в торговле с Китаем вызвало внутри Америки волну разочарованных либо едких комментариев. Трамп сказал:
«Я не виню Китай. В конце концов, кто может обвинять страну за то, что она получает преимущества за счет другой страны на благо собственных граждан?»
Вину за негативную ситуацию он возложил на предыдущие администрации, «позволившие торговому дефициту появиться и разрастись».
Разительный контраст с резкими выпадами против Китая, звучавшими в период предвыборной кампании Трампа, не означал смену позиции. Об этом свидетельствуют заявления американского президента на саммите АТЭС. Однако китайская «дипломатия первых лиц» вкупе с инструментами «мягкой силы» на время позволила Трампу забыть о неприятностях в Вашингтоне, ощутить себя сильным, важным и очень значимым мировым политиком. Он ответил взаимностью, воздержавшись от нападок на радушных хозяев. О правах человека и прочих неудобных нематериальных сущностях он тем более не вспоминал.
На мгновение могло показаться, что Трамп, которого Конгресс США лишил желанной возможности подружиться с Владимиром Путиным, нашел себе влиятельного и авторитетного друга в Пекине. Американский президент не жалел для Си Цзиньпина комплиментов, говорил о «прекрасной химии» личных отношений, благодарил за прекрасный прием и называл китайского коллегу «особенным человеком» («You are a very special man«).
Си Цзиньпин воздержался от зеркальной взаимности. Но осыпал похвалами президентскую внучку Арабеллу после того, как лидеры вместе посмотрели видеозапись, на которой она пела песни и читала стихи на китайском языке.
Идиллия закончилась быстро. Структурные проблемы решены не были. Слова Си Цзиньпина
«Азиатско-Тихоокеанский регион достаточно велик для того, чтобы вместить Китай и США»,
не были приняты партнером. На АТЭС Трамп продолжил линию на создание «Индо-Тихоокеанского» пространства, означающего по сути дела выстраивание антикитайского альянса. В риторику Трампа вернулись темы кражи интеллектуальной собственности, торгового дефицита и критики государственного капитализма.
И все же бесследным китайско-американский саммит назвать нельзя. Си Цзиньпин показал себя как серьезный государственный деятель, умелый дипломат и пропагандист китайской культуры. Трамп был естественным и безыскусным. Находясь в гостях, он нахваливал хозяев. После окончания визита эти эмоции быстро развеялись. Азиатские лидеры могут поучиться у Си Цзиньпина, сумевшего привести Трампа в состояние позитивного благодушия. Вместе с тем они также убедились в том, что момент «позитивной химии» был кратким и мимолетным.
