Заявление, может быть, и искреннее, но крайне несвоевременное. Евросоюз продолжает надеяться, что миграционный кризис удастся разрешить посредством сделки с Анкарой, которая в обмен на материальную помощь и политические уступки перекроет доступ в ЕС. Идет все трудно, взаимное раздражение все время прорывается наружу, однако от схемы пока никто не отказался. Так зачем без нужды дразнить своенравного турецкого президента такими высказываниями? Не случайно буквально днем позже официальные представители Турции пообещали выйти из всех соглашений с ЕС из-за демонстрируемых последним «двойных стандартов».
Адресат высказывания Кэмерона вовсе не Анкара и даже не Брюссель, а тори-заднескамеечники. Те, что агитируют за выход Великобритании из Евросоюза, до референдума ровно месяц. Глава правительства отреагировал на слова однопартийца — министра вооруженных сил (подчиненная министра обороны) Пенни Мордаунт, которая утверждала, что Лондон не воспрепятствует расширению ЕС на еще множество сомнительных стран, а Турция вступит в ближайшие восемь лет. Мордаунт — одна из членов кабинета, не поддержавших Кэмерона, который за дальнейшее участие в единой Европе. Премьер обвинил ее в прямой лжи — Великобритания, мол, в любом случае сохранит право вето на расширение Евросоюза, ну а конкретно Турции ждать еще тысячелетие.
Сражение вокруг европейских перспектив Великобритании обещает быть жестоким, предсказать результат никто не берется. Все брошено на алтарь этой борьбы, так что внешний резонанс во внимание не принимают, даже если получается просто-таки оскорбительно в отношении тех или иных партнеров.
То, что в глобальном мире стирается грань между внутренней и внешней политикой, известно давно. Всеобъемлющая информационная среда не позволяет рассчитывать, что слова, предназначенные для определенной аудитории, окажутся вне внимания остальных. Но сейчас этот феномен все больше влияет на международные отношения. Причина — в поляризации обществ (это происходит практически повсеместно) и обострении внутриполитической борьбы, что особенно ярко проявляется в странах с устоявшимися демократическими институтами.
Яркий пример такого рода воздействия — недавняя статья Барака Обамы в газете «Вашингтон пост». В ней президент США четко и недвусмысленно написал, что Транстихоокеанское партнерство (ТТП), согласованное Соединенными Штатами и рядом их стран-союзниц в АТР, призвано помешать Пекину формулировать правила международной торговли. Потому что их должны определять именно США. Иными словами, проект носит очевидный антикитайский характер.
Мало у кого были сомнения, что ТТП направлено на сдерживание КНР, однако столь откровенно говорить такое было непринято. Ведь хороший тон рассуждений о глобализации — подчеркивать, что в ней нет «игры с нулевой суммой», потому что это возможность выигрыша для всех.
Мотив Обамы тот же, что и у Кэмерона. Ему надо убедить Конгресс ратифицировать ТТП, поскольку президент убежден, что именно такого рода соглашения и закладывают основу будущего лидерства Америки. Ведь прежние институты и механизмы буксуют. Однако среди законодателей и в значительной части общества царят совсем другие настроения. Слова «торговое соглашение» действуют как красная тряпка на быка, ассоциируются с дальнейшим открытием рынков конкурентам из других стран, которые отбирают работу и доходы у честных тружеников. Президентская кампания — зеркало этого состояния, практически все кандидаты жонглировали протекционистскими лозунгами. Чтобы в такой атмосфере протолкнуть соглашение, апеллировать надо к соответствующим чувствам — оно нужно, чтобы защитить американского производителя от Китая.
Добьется ли Обама одобрения партнерства — скоро выяснится. Президент торопится, и вполне обоснованно — нет уверенности, что любой преемник не захочет просто спустить договоренности на тормозах. Однако, подхлестывая ратификацию в Конгрессе, глава Белого дома не только провоцирует Китай, но и создает проблемы партнерам по тому же ТТП. Странам региона гораздо труднее участвовать в альянсе, который официально объявлен антикитайским, поскольку все они тесно связаны с КНР экономически, культурно, человечески, а некоторые и политически.
Коллизия между внешним и внутренним — еще одно проявление общего процесса отчуждения глобальной политики от чаяний и устремлений «простых людей». Международные процессы все сложнее, и правящие группы занимаются сложным маневрированием, стараясь учесть самые разнообразные факторы, связанные со стремительно меняющимися мировыми тенденциями. Объяснять все досконально среднестатистическому гражданину нет ни времени, ни сил, а часто и аргументов. Но при этом интернационализированный истеблишмент все равно намертво привязан к национальной почве (почвам), потому что легитимность он может почерпнуть только оттуда.
В результате изощренные действия властей на внешней арене непонятны избирателю и все чаще попросту раздражают его. А попытки объяснить их так, чтобы последний понял, шокируют важных внешних партнеров. Непонятно, что хуже.
