Чем закончится этот обвал, который, конечно, является не причиной, а следствием и симптомом глубокого структурного кризиса ЕС, предсказать не берется никто. Впрочем, мнение о том, что лучше уж «ужасный конец, чем ужас без конца» звучит все громче. Ведь если бы Афины и кредиторы все-таки ударили по рукам в минувшую субботу, это не разрешило бы ситуацию, а лишь дало отсрочку еще на несколько месяцев, максимум год-полтора. Потом страсти вскипели бы снова — еще горячее, фундаментальные болезненные решения по санации еврозоны понадобятся в любом случае.
Как ни странно, несмотря на глубокую неприязнь между греческим правительством и руководством еврозоны, шанс на очередное откладывание еще есть. Греции деваться особенно некуда, сам по себе дефолт ничего не решает, он переводит катастрофу в другую, более острую, фазу. А для Ангелы Меркель, главного архитектора пятилетней политики «спасения» Афин, крах этой линии будет означать не просто политическое поражение, но и необходимость пускаться в крайне рискованное плавание по волнам реформы европейской интеграции. То есть брать ответственность, кратно большую, чем до сих пор. В любом случае, пожалуй, впервые в истории европейский проект сталкивается со столь масштабным внутренним вызовом принципам своего существования.
Для России происходящее очень важно. В непосредственном соседстве от нас начались структурные сдвиги не меньшего калибра, чем на рубеже 1980-х — 1990-х годов. К тому же ЕС по-прежнему крупнейший торгово-экономический партнер России, и даже острые противоречия, вспыхнувшие с прошлого года, пока не очень воздействуют на объем связей. Какие выводы стоит сделать?
Прежде всего, Европейский союз больше не надо воспринимать как константу, которая развивается предсказуемо. Будет меняться модель, вместе с ней неизбежна корректировка политики и в региональном, и в глобальном масштабе. Правда, рассчитать направление перемен очень сложно, поскольку действуют разные, иногда противоположные векторы. Одним из следствий может стать малоприятное для Москвы повышение роли Соединенных Штатов на континенте.
Вал проблем (а помимо Греции и других экономически неустойчивых государств это и, пожалуй, еще более взрывоопасная тема иммиграционной лавины с юга) заставит ЕС концентрироваться на себе, что сужает европейские возможности внешней экспансии, в частности — более активной политики на постсоветском пространстве. Но несостоятельность Евросоюза как регионального управляющего тревожит США, которые в прошлом десятилетии снизили внимание к Старому Свету в надежде, что единая Европа сама обеспечит там правильный порядок. Это не только не сработало, например, на Украине, но теперь и ставит под сомнение то, что казалось само собой разумеющимся.
В частности, неспособность Брюсселя без потрясений разобраться с Афинами волнует Вашингтон в связи с ролью Греции в НАТО. На фоне полномасштабной риторики «холодной войны», которая вернулась в российско-американские отношения, ослабление одного из звеньев коллективной обороны на юге Европы Соединенным Штатам некстати.
Результатом может стать возвращение США в европейские дела, и так заметное в ведущих столицах (продвижение ценностей атлантизма в той же Германии существенно активизировалось), удвоение усилий по достижению соглашения о Трансатлантическом торговом и инвестиционном партнерстве, которое призвано экономически цементировать коллективный Запад. Соответственно готовность Вашингтона делегировать европейским партнерам политику в странах бывшего СССР уменьшится, а собственное участие вырастет.
Все это укрепляет тенденцию на возвращение к противостоянию 30-летней давности, возможно, в ухудшенном варианте. Тогда отдельные европейские страны (ФРГ, Франция, Италия) ухитрялись проводить в отношении Советского Союза политику, отличную от американской, поскольку в целом Вашингтон им доверял. Сегодня вера США в их дееспособность под вопросом.
Если в предстоящие дни между Афинами и Берлином/Брюсселем не произойдет очередного виража, Москве (и Пекину) стоит ожидать вереницы греческих визитеров, которые будут искать любые возможные деньги. Относиться к этому надо с большой осторожностью, поскольку сейчас какие-либо финансовые вложения в эту страну сродни азартной игре. Причем такой, в которой решает даже не случай, а манипуляции крупье и самих игроков. Предметные разговоры с Грецией об условиях экономического сотрудничества можно вести только после того, как ситуация прояснится — в любую сторону. В противном случае получится участие в чужой интриге, на развитие которой невозможно повлиять.
Еще один урок, который следует извлечь из греческого кризиса, — непродуманная интеграция, в которой политические резоны доминируют над экономическими, ведет в глухой тупик. Об этом надо помнить при строительстве Евразийского экономического союза и уж точно прекратить непонятно зачем звучащие периодически на официальном уровне мечтания о скором переходе к валютному союзу.
